Варя. Я все вижу - CrazyOptimistka

подрагивают, а на ресницах маячат слезы. Видно, что она борется сама с собой.

— Знаешь, — наконец-то слышится ее надломленный голос, — я была не очень популярной девчонкой в классе. Что-то среднее. Что можно не замечать до поры до времени. Помочь с контрольными — да. Прикрыть при прогулах — еще раз да. Поплакаться в мою жилетку — всегда пожалуйста. И я знала, что меня используют в тот момент, а потом снова забудут. А знаешь, почему я продолжала приходить на помощь даже после этого? Потому что в этом была какая-то больная удовлетворенность. Я ведь была нужна им. Я. Девчонка из бедной семьи. И никто другой. До последнего верила, что они меня рано или поздно оценят по достоинству. Как идиотка надеялась на их снисхождения и дождалась в итоге, но совсем не то, на что заслуживала.

Она затихает, набирая новую порцию воздуха.

— Хочешь понять, насколько мои руки погрязли в крови? Что ж, начнем по порядку. Была у меня такая же подружка, как ты. Аней звали. Всегда приходила ко мне, когда ей было плохо. А когда случалось что-то радостное, она делилась этим с кем-то другим, но не со мной.

— И ты убила ее по этой причине?

— Нет, не по этой. Она уговорила меня прийти на вечеринку. Говорила, мол, будет весело. Ребята постарше, немного алкоголя и может, чего поинтересней. Плюс Слава. Красавец из параллельного класса, на которого, засматривались все девчонки. И я в том числе. А за красивой-то обложкой оказалось червивое нутро. Но об этом я узнала уже чуть позже. А сначала мы веселились, как это бывает на вечеринках. В очередном стакане с выпивкой, который принесла Аня, вкус пойла был странный. Но я не предала значения. Подумала, что алкоголя там чуть больше, чем в предыдущих.

— Тебя накачивали. — Подмечаю и присаживаюсь на край стола — И ты это понимала. Почему не отказалась?

— Зачем? Я ведь только влилась в их компанию и не хотела быть белой вороной. Подумаешь, новость какая. Там все были кто под чем, так что я просто выдохнула и поплыла по течению. Было весело. Сначала.

— А потом?

— А потом я не помню, как… но я была уже рядом со Славой. Мы просто в какой-то момент оказались танцующими под медленную песню. Его слова, объятия… он обещал так много и я, на мгновение, разрешила себе поверить в эту сказку. Будто оказалась в каком-то фильме, где главный герой наконец-то замечает простушку. А дальше они «жили долго и счастливо».

— Что пошло не так? — натыкаюсь взглядом на свой телефон, который мама поставила на зарядку, но быстро закрываю его своей спиной, чтобы Ника его не заметила.

— Его друзья предложили сыграть в детскую игру. Знаешь, когда кого-то там вызываешь. Злого гномика или Пушкина. Первые попытки не задались и мы так смеялись с этого. А потом кто-то сказал, типа, все фигня. Надо попробовать что-то пострашнее. Типа Пиковой дамы. И все так загорелись этой идеей, что и комната быстро нашлась, и зеркало. И все по очереди начали заходить туда. А выходя, рассказывали разное. Кто-то видел неясный силуэт в зеркале. Кто-то чувствовал присутствие.

— А ты?

— А я не хотела туда заходить. — Ника вытянула вперед ладони и посмотрела на свои дрожащие пальцы. — Не хотела. Но меня заставили.

— Кто?

— Слава.

— Он сделал это насильно?

— Нет. — Она быстро качнула головой. — Это больше походило на то, как тебя проверят «на слабо». Типа, боятся только малыши и все в том же духе. А потом он наклонился ко мне и сказал, что я там пробуду одна всего минуту, а потом он присоединится ко мне. Ведь эта такая возможность побыть наедине со мной. И я… поверила. Зашла, встала перед зеркалом, где были нарисованы помадой ступеньки и дверь. Полутьма делала свое дело и в комнате было жутко. Поэтому я быстро проговорила трижды призыв к Пиковой Даме, как меня учили. Но это лишь для галочки. И стала ждать. Не мистику, а Славу. Который все не приходил и не приходил. Тогда я решила, что с меня хватит. Но дверь оказалась запертой. Я билась в нее, орала, срывала ногти, царапая деревянное полотно. Но меня не слышали. Они так громко смеялись и я вдруг четко осознала, что моя истерика их порядочно повеселила. А потом наступила тишина. Звенящая. Оповещающая, что я совсем одна. Они оставили меня там, в той комнатушке. Больше похожей на кладовку, где уместилось громадное зеркало и я.

От этих слов, у меня кожа покрылась мурашками. На Нику вообще было страшно взглянуть. Бледная, как мел. И с обезумевшим взглядом, который уже невидяще скользил по периметру комнаты. Это был сигнал того, что девушка погрузилась на самое дно своих воспоминаний. Она заново их проживала в данную минуту. А еще это было шансом для меня. Я завожу руку за спину и медленно тяну шнур зарядки на себя, подвигая телефон ближе.

— Я звала на помощь до тех пор, пока не сорвала голос. Не знаю, правда, зачем. Умом-то понимала, что в доме больше никого нет. Но страх делал свое дело. Особенно, когда начали гаснуть свечи. Одна за одной. А потом я услышала скрип, который донесся из зеркала. И знаешь, что я увидела? Как нарисованная дверь открылась. И из темноты, по ступенькам, ко мне спускалась какая-то фигура. Она уже была там. Она заговорила со мной!

— Что она тебе говорила? — делаю одно движение пальцем и экран разблокирован, но как же мне было горько увидеть, что симки в телефоне нет. Кто-то уже предугадал мои действия и вытащил ее, превратив телефон в бесполезный кирпич. Хотя, нет, польза в нем была в виде диктофона, иконку которого я и нажала для записи ее чистосердечного признания.

— Она обещала мне помочь и наказать обидчиков так, как они на это заслуживали. А еще предложила исправить мое незавидное материальное положение. Варь, думаешь я бы смогла учиться в престижном университете, когда меня тянула одна лишь бабушка? Думаешь, вот эти все переделки вещей от нечего делать? У нас едва хватало денег, чтобы сводить концы с концами и новые шмотки я видела только в витринах магазинов. Поэтому пришлось вертеться, выдумывать, перешивать и перекраивать.