Всадник на бледном коне (СИ) - Горъ Василий

Укол в адрес ведомства Кононова развеселил публику и на некоторое время замкнул ее внимание на Анатолии Евгеньевиче. А когда этот интерес начал угасать, я счел, что пора озвучивать последнюю новость, поднял руку, краем сознания порадовался скорости реакции толпы на этот жест и заговорил:

— На мой взгляд, тратить ночь с пятницы на субботу на одни разговоры как-то неправильно. Поэтому через несколько минут мы с вами распрощаемся и уступим эту сцену шоу-группе «Эдельвейс». Но перед тем, как пожелать вам хорошего отдыха, хочу порадовать фанатов боевых искусств еще одной интересной новостью: Тимур Багратович Карсанов, экс-чемпион Северной Осетии по боксу в тяжелом весе и один из моих постоянных спарринг-партнеров, подписал контракт с WBA! Его первый бой на профессиональном ринге состоится двадцать третьего мая и, вне всякого сомнения, доставит вам море удовольствия.

Народ заинтересовался и расстрелял меня вопросами. Пришлось отвечать по порядку:

— Поединок пройдет в развлекательном комплексе «Mandalay Bay» в Лас-Вегасе. Противник уже известен — это девятый номер официального рейтинга Всемирной Боксерской Ассоциации Эстебан Гальего по прозвищу Палач. Тимура продюссирует присутствующий здесь Алексей Алексеевич Горин. Да, я полечу в Вегас вместе с другом. А адрес его официальной странички сейчас появится на большом экране…

Глава 8

12 апреля 2042 г.

…Утро Дня Космонавтики началось с приглушенного смеха девчонок. Я лениво приоткрыл один глаз, сфокусировал взгляд на улыбающемся лице Таньки и задал напрашивавшийся вопрос:

— Чего ржем?

— Да тут один из твоих фанатов топит за колумбийцев!

— В каком смысле? — не понял я.

— Он заявил, что вы с Анькой воевали нечестно. Ведь вас, отморозков-спецназовцев, было ДВОЕ, а колумбийцы — одни!

— И с этим трудно не согласиться! — «предельно серьезно» заявила Лерка, обнаружившаяся чуть левее. — Поэтому вы заслужили наказание.

— Поставите в угол? — ужаснулся я.

— Ага! — подтвердила она. — Ростовцеву. А с тебя возьмем натурой!

Я посмотрел на часы, отметил, что до тренировки осталось всего ничего, сообразил, что Рыжая просто глумится, и подыграл:

— А можно наоборот?

— Запросто! — хихикнула Голикова. — Сначала возьмем с тебя натурой, а Ростовцеву в угол загоним потом.

— Вредные вы… — притворно вздохнул я, приподнялся на локте и… вынес в сторону руку, на которую опиралась «альфа-самка». Девушку, естественно, начало заваливать на спину, и я без особого труда взял ее на удушение сзади. Правда, не самое стандартное — прихватив локтем шею, грозно зарычал и прикусил мочку уха. Увы, отыграть роль душителя до конца не получилось — Танька, вредина, заметила, что я на пару мгновений «потерял темп», засмотревшись на колыхнувшуюся грудь жертвы, и сделала ход, абсолютно не вписывавшийся в мои планы. Вместо того, чтобы броситься на спасение подруги, она нависла над ней и расплылась в предвкушающей улыбке:

— Не позволяй ей трепыхаться, а я как следует оторвусь…

Через пару мгновений я чуть не оглох от истерического хохота и «возмущенных» воплей:

— А-а-а, предательница! Вырвусь — убью!!!

— Из моего захвата еще никто не вырывался! — хохотнул я, услышал шелест открывающейся двери, повернул голову вправо и увидел заспанную Росянку.

Пока я боролся с чувством вины, в глазах напарницы, как обычно, ночевавшей в гостиной, заискрились смешинки, а покрывало, в которое она куталась, полетело на пол:

— Хм, сеанс экстремальной щекотки? Я в деле!

Война, начавшаяся по правилам «трое на одну», но через считанные мгновения переключившаяся в режим «каждый за себя», продолжалась от силы минут семь-восемь и была прервана звонком будильника. Но за это время мы успели получить такой заряд хорошего настроения, что не передать словами. Не унялись и после того, как встали с кровати — Лерка потребовала признать ее невинно пострадавшей и в качестве компенсации отнести в ванну на руках, я творчески переработал это требование и закинул девушку на плечо, а две остальные оторвы воспользовались представившейся возможностью для проверки «чистоты звучания» шлепков по «офигительно красивой, упругой и аппетитной заднице»!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С последним определением я был согласен на все сто процентов, так что тоже приложился к нижним девяносто Рыжовой, затем решил, что для адекватной оценки чистоты звучания не хватает статистического материала и продолжить эксперименты, шлепнув еще и Таньку. Благо в этот момент она оказалась справа и чуть впереди. Она, естественно, тут же отомстила, после чего отловила Аньку и заявила, что для завершения семейного чемпионата на самую крутую попу я обязан протестировать последнюю конкурсантку.

Я протестировал. Но рисковать здоровьем и распределять места на виртуальном пьедестале, побоялся, а «показывать страх», выдавая вердикт «Боевая ничья», счел неинтересным. Поэтому развел руками:

— Слово «крутая» настолько многогранно, что судейская коллегия в моем лице признала необходимость всестороннего тестирования этих выдающихся достопримечательностей. О времени проведения оного и параметрах проверок будет сообщено дополнительно.

— Выкрутился! — заключила Голикова, потребовала не затягивать с формулировкой «параметров следующих проверок» и на пару с Рыжовой влезла в душевую кабинку. Я, как обычно, ломанулся к раковине, открыл свой шкафчик, вытащил бритвенный станок и не удержался от улыбки — Росянка, решившая выставить на столешницу все необходимые кремики, увидела свое отражение и потеряла дар речи.

— Ну да, слегка растрепана! — хохотнул я, очень сильно преуменьшив результаты «постельной» войны. — А еще небольшая ссадина на шее, следы зубов на левой трапеции и синяк на животе. Зато сиськи — на семь баллов из пяти возможных!

— Тогда у Таньки, как минимум, на девять, а у Лерки — на все двенадцать! — отшутилась она, а через миг притворно нахмурилась: — Так, это ты сейчас творчески переделал свой любимый анекдот?

Я сделал вид, что страшно возмущен:

— Как ты могла так обо мне подумать⁈ У тебя вон какие ручки. А ножки, так вообще мечта!

Сообразив, что я просто веселюсь, она выдавила на ладонь добрую половину баллончика с пеной для бритья и «помогла» нанести на лицо. Заодно разукрасив мне лоб, уши, шею и левую грудную мышцу. Потом щелкнула по носу и… благодарно улыбнулась:

— Спасибо. И за веселое пробуждение, и за бардак в вашей спальне, и за комплименты.

— Не скажи, отпустило? — высунувшись из душевой кабинки, ехидно поинтересовалась Танька, так же, как и я, заметившая, в каком странном настроении Росянка ехала домой из «Акинака».

— Ага… — без тени улыбки заявила моя экс-напарница. — Сегодня ночью я немного поразмышляла о будущем, окончательно расставила все точки над «i» и больше не буду задуряться из-за ерунды.

«Система», полыхнувшая алой сферой, заставила меня подобраться:

— Объяснишь?

— Да нечего объяснять! — спокойно ответила она. — Я живу вами, а все остальное побоку.

Три слова, намеренно выделенные интонацией, не успокоили. Но лезть Ане в душу и уродовать более-менее выправившееся настроение я счел неправильным. Поэтому назвал умницей, притянул к себе и поцеловал в лобик. Само собой, не просто так, а щедро поделившись пеной со своего лица.

Реакция на такое изощренное коварство тоже получилась нестандартной — вместо того, чтобы всадить локоть в печень или хотя бы возмутиться, девушка скользнула мне под руку, «взяла захват» за талию, критически оглядела наше отражение и довольно улыбнулась:

— Сразу видно, что мы с тобой напарники…

…Решение не расспрашивать Ростовцеву о сути принятых ею решений оказалось верным. Сразу после душа она, сияя, как маленькое солнышко, накинула на себя халат, рванула на кухню, послала дежурную хозяйку куда подальше и нажарила нам совершенно офигительные блины. Во время завтрака тоже отрывалась не на шутку, «помогая» нам их уминать, отвечая на наши шутки в разы безбашеннее, чем обычно, и угорая над комментариями к записи пресс-конференции, которую я накануне выложил на свою страничку.