Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Дмитрий Лихарев

В Гааге Фишеру удалось пообщаться и с князем Мюнстером, которого он совершенно очаровал. Когда конференция близилась к концу, Мюнстер направил канцлеру пространное послание, в котором, помимо прочего, содержался ряд характеристик некоторых членов иностранных делегаций в Гааге. Кайзер внимательно прочел послание и сделал на нем многочисленные пометки. Англичане, писал Мюнстер, с самого начала смотрели на конференцию как на неудачную шутку (пометка кайзера — "правильно"). Свою точку зрения Мюнстер подкрепил, сославшись на беседу с "замечательным адмиралом сэром Джоном Фишером", который назвал главу делегации России "предводителем всего этого безумия"[181].

Впоследствии в своих "Записках" Фишер описал "одну очень оживленную беседу", которую он имел в Гааге. Согласно его версии, и Зигель и Шварцхофф стали его "большими друзьями". "Но, — пишет Фишер, — именно тогда я еще больше укрепился в мысли, что Северное мере станет ареной наших сражений"[182].

Таким образом, документы свидетельствуют, что адмирал в немалой степени способствовал срыву конференции по разоружению в Гааге. Впрочем, в британских коридорах власти прекрасно отдавали себе отчет о взглядах Фишера на возможности разоружения и, думается, что включение его в состав делегации было далеко не случайным. Когда было приняло решение, об участии Великобритании в конференции, Адмиралтейство направило в Форин Оффис докладную записку, в которой указывалось на желательность избежать каких-либо конкретных обязательств. Их превосходительства считали также нецелесообразным введение международного контроля над производством и использованием вооружений новейшего типа. В Адмиралтействе также были против соглашений, "регулирующих способы ведения войны" на том основании, что они могут привести "почти наверняка к взаимному совершению различных жестокостей"[183].

Ко времени своей поездки в Гаагу Фишер уже серьезно размышлял о возможности занять кресло первого морского лорда. Но в 1899 г. судьба распорядилась иначе, и высокий пост достался адмиралу Уолтеру Керру, бывшему всего на год старше Фишера. По истечении срока службы Керра в качестве первого морского лорда Фишеру должно было исполниться 63 года, а это значительно снижало его шансы.

По окончании конференции Фишер отправился принимать командование Средиземноморским флотом. Этот пост был одним из самых важных и престижных. Средиземное море являлось средоточием значительных экономических, политических и стратегических интересов Великобритании. Даже до открытия Суэцкого канала через Средиземное море шло 16 % английского импорта и 21 % экспорта. После 1870 г. эти показатели составили соответственно 26 % и 29,5 %[184]. Потеря торговли нанесла бы серьезный удар английской экономике. От безопасности средиземноморских путей в значительной степени зависела и целостность огромной колониальной империи.

В бассейне Средиземного моря англичане контролировали важнейшие стратегические пункты: Кипр, Гибралтар, Египет и Мальту. Аксиома военно-морской стратегии гласит: военный корабль должен быть там, где находится враг. В 90-е годы прошлого века Средиземное море рассматривалось британскими адмиралами как главный театр возможного морского конфликта. Главные силы флота второй морской державы — Франции — были сосредоточены именно в Средиземном море. На протяжении XIX века Англия и Россия нередко оказывались на грани конфликта. Крымская война продемонстрировала слабость обороны черноморского побережья. Российской империи. С тех пор присутствие сильной британской эскадры у черноморских проливов расценивалось как важный фактор давления на "Северного колосса".

После того как франко-русский союз стал реальностью, "средиземноморская проблема" превратилась в настоящий кошмар для британских адмиралов и политиков. К 1895 г. в Англии оформились три основных подхода к ее решению.

Первую группу, названную "Ла-Маншской школой", возглавили лорд Томас Брассей и адмирал Филипп Коломб. Сторонники их точки зрения считали, что наращивание военного флота в Средиземном море вызовет ответные аналогичные меры со стороны Франции и России и, в конечном счете, не приведет к кардинальным изменениям в пользу Англии в этом регионе. Поскольку Ла-Маншская эскадра могла бы в случае необходимости прибыть в Гибралтар через 4 дня, Брассей и Коломб не видели причин для беспокойства. В мирное время английский Средиземноморский флот вполне мог оставаться слабее французского. В данной ситуации флот в водах метрополии следует рассматривать как резерв Средиземноморского флота и всемерно укреплять именно его[185].

Другая группа военно-морских теоретиков, представлявших противоположную точку зрения, получила название "отзовистов". Их взгляды разделяли многие гражданские политики, в том числе члены кабинета и морской министр Гошен. Суть их доктрины сводилась к тому, что в случае военного столкновения с Францией и Россией Средиземное море удержать будет невозможно. Обоснование доктрины было сделано в 1895 г. Уильямом Клауэсом в его статье "Мельничный жернов на шее Англии", опубликованный в мартовском номере "Найнтинс Сенчури энд Афтер"[186]. В случае военного конфликта автор рекомендовал отозвать английский флот из Средиземного моря и заблокировать Гибралтар и Суэц.

Третью точку зрения проповедовали представители так называемой "Средиземноморской школы", призывавшие всемерно укреплять военно-морские базы в Александрии, на Мальте, Кипре и Гибралтаре и держать в этом регионе флот, как минимум равный французском. Такую позицию разделяло большинство офицеров плавсостава, а также те адмиралы, которым довелось командовать Средиземноморским флотом: Хокинс, Ричардс и другие.

Фишер был в числе тех, кто выступал за удержание Средиземного моря, во что бы это ни стало. Он хотел, чтобы его командование запомнилось надолго, и достичь своей цели ему бесспорно удалось. Фишер чувствовал в себе большие силы и энергию, он намеревался воплотить в жизнь свои идеи о надлежащей организации и боевой подготовке современного флота. Для реализации честолюбивых замыслов в его распоряжении теперь была сильнейшая английская эскадра — Средиземноморский флот. Было бы ошибкой полагать, что до Фишера флотом командовали только рутинеры и ретрограды. Незадолго до описываемых событий на мачте флагмана эскадры развивался штандарт такого выдающегося флотоводца как Джеффри Хорнби. Однако мемуары офицеров, служивших под началом предшественников Фишера, свидетельствуют, что им не удалось заразить своим энтузиазмом личный состав флота.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});