Темнота - Владислав Ивченко

-Может выпьешь водки?

-Разве богу нужна водка?

-Богу ничего не нужно.

-Тогда зачем?

-Великий, хоть улыбнись, подданные не могут глотать, пока ты нахмурен.

-Мне плевать на них.

-И правильно! На них можно плевать и они будут только счастливы!

-Что мне делать дальше?

-Ничего! Ты уже бог!

-Я хочу величия.

-Ты уже велик!

-Чем?

-Ты можешь унизить каждого!

-Ну и что?

-Тебе поклоняются все!

-Ну и что?

-Любая женщина твоя!

-Плевать на женщин.

-Ты можешь убить и убиваешь!

-Что дальше?

-Ничего. Ты достиг величия. Когдазайдешьнагору, выше идти некуда. Ты на горе!

-Ты врешь мне. Я не верю, что достиг величия, а значит и путь некончен.

-Ты велик, ты бог!

-Почему?

-Бойся вопросов!

-Бог не может бояться.

-Тогда не задавай их! Вопросы недаром похожи на крючки, они вытягивают человека из воды жизни и погружают в свою пустоту. Человек задыхается среди вопросов! Избегай их, забудь их! Вопросы это тени хвоста дьявола, их нужно сжигать!

-Если ты не придумаешь, что дальше, я убью тебя.

Судорога исказила лицо, изо рта выпал не дожеванный поросенок. Смерть, гремя костями пробиралась к столу, расталкивая голых женщин и потных поваров. Она хохотала, ожидая богатую добычу, ее сухой смех туманом ел глаза и те слезились. Смерть любит слезы.

-Я знаю! Я придумал! Тебе нужно вознестись на небеса! К другим богам! Место бога среди богов, там тебе будет куда интересней.

-Если на небесах есть боги, то почему они не попадали вместе с обрушившимися кусками неба?

-Небо не одно. Небес много, то, что обрушилось, самое первое, оно состоит из прессованных облаков с добавкой голубой крови аристократов. Недаром сейчас их режут, как баранов, первое небо повредилось, нужно много крови, чтобы починить его. За первым небом идет второе и дальше еще множество, пока не кончаются числа людей и на следующем находятся боги.

-Как попасть туда?

-Нужна смесь. Кровь кастрированных козлов, слизь возбужденных женщин, слезы искалеченных лошадей, вино из песка, толченые кости говорящих птиц, буквы мертвых языков и звуки живых, свечи горящие темнотой, связка детских улыбок, губы шлюхи, печальная песня, полузабытое воспоминание, имя человека убитого в чужом сне, середина бублика, фальшивые алмазы, страх, собранный на губах казненного…

-Когда смесь будет готова?

-Завтра. Я направлю всех людей искать составляющие. А тебе нужно побывать в темноте.

-Зачем?

-Так нужно. Бог, который хочет вернуться на небеса, должен искупаться в темноте, сбрить волосы и сжечь их у себя на ладони. После этого девственница и многоопытная старуха должны умастить тело бога мазью. Час выдержки, обсыпание пеплом, и зеркало, дающее два отражения, поможет вознестись.

-Дай мне свои глаза.

Куземкин выцарапал глаза и подал. Крупчатов осмотрел их, поелозил в пальцах, нюхнул, попробовал языком, вставил на место.

-Кажется, не врешь. У врунов глаза в пленке и на вкус кислые.

-Я не вру.

-Где здесь можно найти темноту?

-Я провожу. Эй вы! Продолжать праздник! Сейчас я выберу двух самых невеселых. Ага! Обоим прямо в лоб! Когда я вернусь, то снова выберу самую невеселую пару! Так что смотрите! О всемогущий, прошу следовать за мной. Пшла вон, чертова побирушка!

-Ты не боишься смерти?

-Я с богом, я ничего не боюсь.

Они шли коридором, потом лестницей, спереди слышался топот, позади полохливый шепот.

-Они бояться попасться тебе на глаза. Я пустил слух, что трех раз вполне достаточно для смерти. А они хотят жить.

-Там, на небесах, точно есть боги?

-Если есть способ, то есть и воспользовавшиеся.

-Значит, любой мог вознестись?

-Мог любой, но возносились только достойные. Чтобы собрать все компоненты смеси нужно обладать великой властью. Чтобы бросить великую власть, рабов и рабынь, богатство, жизнь и смерть, нужно быть богом. На небесах только настоящие, вся фальша здесь. Вот подвал. Здесь темно и нет пауков, подходящее место.

-Что делать в темноте?

-Молчать и смотреть в нее, ожидая проникновения.

-Готовь смесь.

-Гонцы уже поскакали.

Куземкин выстрелил в спину, два раза. Додушил. Долго ковырялся ножом, пока вырезал сердце. Съел. Он ведь тоже хотел стать богом. Богом без изысков. Ему хватит вполне и власти, вершения судеб, богатств, женщин и убийств, а этот был дурак. Нужно знать чего хочешь. Знал, чего хочет, теперь, съев сердце, укрепится и сможет постепенно стать настоящим земным богом. Думал есть ли глаза, но там могла остаться дурь и мертвый уже. Вышел, закрыл за собой дверь.

-Ко мне иначе бог поразит вас!

Прибежало несколько человечков, прятавших свою дрожь по углам.

-Взведите курки и охраняйте эту дверь. За ней находиться бог и он танцует огнем. Если кто-нибудь заглянет в комнату, то будет разнесен на клочки. Вот такие, как висят на мне. Это разорвало одного любопытного. Страшен бог, но когда танцует огнем, то он смертелен. Стойте же здесь и охраняйте покой бога. Как бы мы жили без него, а теперь мы счастливы. У нас есть свой бог.

Они так дрожали, что двое рассыпались в пыль. Оставшихся Куземкин бил по лицу, пока выбитые зубы не сложились на полу в магический узор спокойствия. Дрожь прекратилась.

-Не бояться, вы под защитой бога.

Пошел в зал, где гремело веселье. Куземкин думал, что делать дальше, тоже вопросы, но по делу, а не по дури. Пусть богом остается прежний. Чернь не должна видеть, что бога возможно сменить. Бог так и останется богом, он будет при боге. Руки бога, глаза, уши, ноги. Бог будет постоянно находиться в хорошо охраняемом подвале, куда доступ будет только одному. Совещаться с богом и действовать от его имени. Чтобы не было вопросов, сказать, что бог перешел в огонь и его нельзя видеть. Вместо бога будет представитель. Трудно будет в страхе удержать толпу, но сердце уже переваривается и он станет смелым. Куземкин вбежал в залу и резко остановился. Веселье вспыхнуло невиданное. Некого было застрелить. Вкралась подлая мысль о пощаде, но нельзя. Застрелил произвольно. Вздохи облегчения усеяли пол.

-Слушайте! Только что наш бог стал огнем! Всякий может увидеть его и всякий умрет! Кроме меня. По поручению бога я буду передавать его приказы и следить за их исполнением! Все поняли! Все поняли! Теперь подметите согласие и облегчение, продолжаем праздник! Бог огня хочет, чтоб его подданные горели в веселье! Иначе я применю пистолет. Повара! Несите ваши творения! Птицы хотят есть.

Блюдо за блюдом исчезали в его огромном брюхе, слепые и глухие женщины наполнили залу тыканьем и болью.

-Кроме птиц, я глотал еще и кроликов, поэтому женщины могут не бояться, что я устану! Собирайте глаза в сундуки, я буду кушать их на досуге. Ну что птицы, вы сыты? Нет, вы слишком соскучились за едой, а я за весельем. Продолжаем!

Музыканты падали от усталости, улыбки стали похожи на старые сапоги, а смех на плесневелую муку. Хитрые стали падать под стол, притворяясь пьяными. Их застрелили. Ручейки крови сложились в реку, по ней пускали кораблики из отпавших херов. Красиво. И весело. Доложили, что храм скоро будет достроен. Вдруг крик. В залу ворвалось несколько. Они держали на руках тело с расковырянной грудью. Вой и посыпалась штукатурка. Кузенкин хотел встать, но не смог, так был наполнен. Он знал, что убьют, но даже не обеспокоился. Понял, что сердце стало действовать и богам действительно все равно. Пусть, ему наплевать, ему хорошо.

-Мы сразу поняли, что он врет! Посмотрите на кровь в которую он вымазан! Разве это кровь человека! Это кровь бога, она не густеет и она вопиет об убийстве! Мы долго боялись, но мы вошли в комнату и нашли тело бога!

Плач, крики, рвание волос и царапанье душ. Горе поселилось внутри и стало выбрасывать из тел уже не нужные внутренности. Даже слепые женщины затихли, придавленные нагрянувшей бедой. Руки толпы дрожащими телами потянулись к чявкающему человеку. Волны жира вывалились из одежды и юбкой до колен опоясали Куземкина.

-Куда ты дел душу бога! Верни нам душу бога! Оживи его!

Засмеялся и рыгнул двумя струями сразу.

-Бог мертв. Я убил бога. Я много убивал людишек и я убил бога.

Тишина прорезала воздух. Даже глухие женщины услышали ее и стали плакать, готовясь к неминуемой смерти.

-Не ври, бога нельзя убить, бог бессмертен. Ты забрал его душу и спрятал. Отдай.

-Я убил его и съел сердце. А глаза не ел, я не хочу пустоты внутри Тысячеголосый крик и снова посыпались куски неба. А ножи впились в жир богоубийцы, долго кромсали, углубляясь в глубины чрева. Несколько человек погибло под завалами сала, но остальные пробили броню и утонули в потоках слизкого безобразия. Целое озеро полупереваренной пищи и странных созданий. Состоящих из пупырчатой кожи и задниц. Живые в ужасе отпрянули от чудищ, а те дергались и хрипели. Кое-кто услышал в этих хрипах птичье пение, но у птиц есть крылья и клюв, а не только задницы. Перебили, разворошили кучу, но сердца не нашли. Уже переварилось. Выволокли мерзость на улицу и закопали. Отнесли тело бога в только что отстроенный храм из небесных камней. Убрали прочие тела из залы. Но всю жизнь не пробегаешь. Люди остановились и страх догнал их, страх скрутил в бараний рог и бросил на землю. Бога не стало, они были одни перед бездной, и никто не защитит, никто не укажет, не приструнит и не накажет виновных. Они сироты. Они упустили собственное счастье. Слюни сожалений покрывали людей и кончились волосы, чтобы рвать. Первый засунул дуло в рот и нажал на курок. Фонтан красных брызг, новые фонтаны, смерть танцевала вальс и духа испускалось столько, что много уходило не оприходованным. Безоружные брали оружие у мертвых и повторяли их действия. Люди бежали за богом, боялись отстать и не верили, что спасение так легко. Бог поведет их в новую землю обетованную, даст новый закон и будет царство божье для людей; для избранных не пожалевших жизни. Большинство умирали как все. Если и не правильно, так в толпе не страшно.