Увидеть солнце - Сергей Москвин

— Эй, в доме! Есть кто живой! Покажись!

— Мы здесь! — прокричала в ответ Полина. — Сейчас спустимся!

Она быстро натянула противогаз, схватила Сергея за руку и потащила к лестнице.

Глава 8

Сталкеры проспекта

Командира сталкеров звали Шрам. Остальные представляться не стали, только здоровяк с пулемётом коснулся двумя пальцами виска и пробурчал что-то неразборчивое.

— Так это вы жнеца завалили? — первым делом спросил Шрам, бегло осмотрев двоих спасённых.

Сергей не понял смысла вопроса, хотя интонация сталкера показалась ему уважительной, но на всякий случай промолчал.

— Ну, жнеца? — переадресовал Шрам свой вопрос Полине. — Тварь вот с такими когтями! — добавил он и поднял вверх разведённые в стороны ладони.

Всё стало ясно, и Сергей с Полиной одновременно кивнули.

— Ну, вы даёте! — Командир сталкеров уважительно покачал головой. — Эта тварюга уже троих наших задрала. Мы её неделю выслеживали, а сегодня выходим, хлоп — и её трупак в развалинах, ещё тёплый. А потом стрельбу услышали. Вдруг, думаем, те, кто жнеца завалил, ну и рванули сюда. Вы сами-то кто будете? — без перехода спросил он.

Сергей покосился на Полину: отвечать или нет? Но она молчала, и он сказал:

— Беженцы. Из Рощи пробираемся.

— Из самой Рощи? — Шрам недоверчиво покосился на матерчатую повязку на лице Сергея, но ничего уточнять не стал, только поинтересовался: — А куда?

— На Проспект.

— На Проспект?! — Почему-то этот ответ вызвал у командира сталкеров ещё большее удивление.

Но тут вперёд вышел здоровяк с пулемётом и, несильно толкнув командира в бок, сказал:

— Да ладно тебе, Шрам, к пацанам вязаться. Дай им в себя прийти. Оклемаются и всё спокойно расскажут. Лучше проводим их на станцию.

— У нас чрезвычайное дело к коменданту! — пошёл в наступление Сергей.

— Тем более, у них важное дело, — усмехнулся здоровяк и, не дожидаясь решения командира, а может, расценив его молчание как знак согласия, сказал: — Пошли, пацаны.

Только сейчас Сергей осознал, что пулемётчик упорно называет их с Полиной пацанами, что, впрочем, было неудивительно — в комбинезоне химзащиты и противогазе Полина выглядела, как настоящий подросток. Он мысленно улыбнулся его невольной ошибке, представив, как удивятся сталкеры, когда Полина снимет капюшон и стащит с головы противогаз, и улыбался ещё несколько шагов, пока не вспомнил о наборе воровских отмычек в её рюкзаке. Радость и облегчение, которые испытывал Сергей после их нечаянного спасения, сменились тягучим страхом. Он догнал Полину и, поравнявшись с ней, прошептал:

— У тебя в рюкзаке всё на месте?

Девушка резко остановилась — она всё поняла.

— Чё, пацаны, забыли чего-то? — добродушно прогудел шагавший сзади пулемётчик.

— Нет, всё на месте, — с притворным безразличием ответила Полина, но, кажется, никто из сталкеров не заметил, как натянуто прозвучал её голос.

Впереди показался похожий на нору среди нагромождения бетонных плит подземный переход, и шагавший впереди своего отряда Шрам облегчённо выдохнул.

— Ну, кажется, дошли.

В нору пролезали по очереди, иначе в отверстие было не протолкнуться. Сначала Сергея удивило, почему сталкеры с Проспекта не расширят себе проход, но, оказавшись внутри, понял, что лаз сделан таким узким специально. Крупным монстрам, таким как трёхметровому жнецу с его огромными когтями, здесь было никак не пробраться.

Полина, которую Сергей пропустил вперёд, ждала его с другой стороны завала. Здесь было уже достаточно просторно — ещё одно доказательство того, что жители Проспекта сами забаррикадировали вход на свою станцию. Шрам дождался своего последнего бойца, после чего вновь построил сталкеров в колонну и повёл отряд к уходящей под землю бетонной лестнице. За лестницей оказался длинный и тёмный туннель, выложенный со всех сторон каменными плитами, когда-то давно наверняка радовавшими глаз, а сейчас покрытыми слоем пыли, сажи и копоти. Воображение вновь сыграло с Сергеем злую шутку. Прежде, в основном по рассказам забредавших в Рощу челноков-торговцев, он представлял Проспект самой чистой и ярко освещённой станцией во всём метро, не считая, конечно, Сибирской. Здесь обосновались электрики, которые, в отличие от жителей Маршальской, добывали столько электроэнергии, что её с лихвой хватало как для собственных нужд, так и для продажи на все прочие станции метро, которые готовы были за неё платить. В представлении Сергея такие трудолюбивые люди просто обязаны были поддерживать на своей станции образцовую чистоту и порядок. Но действительность оказалась куда прозаичнее.

Туннель привёл их к закрытым гермоворотам, которые, впрочем, стоило Шраму несколько раз нажать замаскированную кнопку в стене, сразу открылись — не полностью, а как раз настолько, чтобы пропустить одного человека. Шрам тут же исчез в приоткрывшейся щели. Через секунду оттуда донёсся шум льющейся воды, а наружу повалили клубы густого пара. Сергей от неожиданности попятился назад, но наткнулся на массивную фигуру пулемётчика, который успел поставить на пол своё громоздкое оружие и теперь держал его у ноги, придерживая за ствол. Увидев растерянность на лице Сергея, он добродушно пророкотал:

— Дезактивация. Поганая процедура, хотя и необходимая. Да ты расслабься, можешь даже присесть. Это надолго.

Действительно, двое сталкеров присели на корточки возле стены и завели между собой неторопливый малопонятный разговор. Для них происходящее было делом привычным, и Сергей немного расслабился.

— А почему вы его жнецом называете? — заполняя паузу, поинтересовался он.

— Из-за когтей, — ответил пулемётчик. — Видал, какие у него когти? Как серпы! Вот жнецом и прозвали. Он этими когтями крыс и других мелких тварей из нор выковыривает, ими и питается. Ну и людьми, конечно. Упыря или кого покрупнее достать не может — бегает медленно, а человека спокойно догоняет. У нас тут один учёный с Сибирской жил, головастый мужик, Вольтером звали. Так он этих тварей по-своему называл: муравьедами. Только не прижилось. Больно уж слово длинное и непонятное. Да и при чём тут муравьи какие-то?…

Здоровяк оказался на редкость разговорчивым мужиком. Пока он вёл свой рассказ, в щель, откуда валил пар, протиснулся ещё один сталкер, а следом за ним — Полина. Сергей никак не мог взять в толк, как они определяют, когда нужно заходить внутрь. Но тут из приоткрытой гермы вырвалась полоска света, и пулемётчик, прервавшись на полуслове, хлопнул его по плечу:

— Давай. Твоя очередь.

Сергей послушно втиснулся в щель и сразу попал под бьющие откуда-то сверху тугие струи горячей воды.

— Тряпку свою сними! — крикнул ему вслед пулемётчик.

Сергей стащил с лица размокшую повязку, иначе та свалилась бы сама, но что делать дальше, совершенно не представлял — в родной Роще не было никакой «дезактивации». Воду жители грели себе сами и, конечно, мылись не таким варварским способом. Неожиданно водяной душ прекратился, а впереди открылась ещё одна дверь, которую Сергей вначале и не заметил. Оттуда в лицо ударил такой яркий свет, что он невольно зажмурился. Прикрыв глаза ладонью, он шагнул в эту дверь, последнюю дверь на пути к Проспекту.

Здесь всё было совсем не так, как на прочих станциях… Тут всё было, как в далёком прошлом, в котором Серёга никогда не бывал: вымытые добела лестницы, облицованные плиткой круглые колонны, поддерживающие станционный свод, много света и много людей. Среди них оказалась и Полина. Она стояла в окружении сталкеров, к которым подходили всё новые и новые жители Проспекта, и непринуждённо, даже беззаботно улыбалась. Полина, как и прошедшие дезактивацию сталкеры, уже успела снять противогаз и теперь с любопытством разглядывала их изумлённые физиономии. Самым ошарашенным выглядел Шрам. Его лицо даже вытянулось от удивления, отчего уродливый багровый рубец, протянувшийся через левую щеку от виска до подбородка, стал ещё заметнее.

На Сергея никто и не смотрел — всё внимание окружающих досталось девушке. Он стал протискиваться к ней, но какая-то девчушка лет пяти с торчащими в разные стороны короткими косичками прошмыгнула у него под ногами и, подскочив к Полине, как-то уж очень серьёзно спросила:

— Теть, а ты правда жнеца убила?

Полина широко улыбнулась малышке:

— Правда.

— Так ему и надо! — объявила девочка. — Он моего папу задрал.

Улыбка померкла на Полинином лице, а девчушка, наоборот, задиристо прищурилась:

— И тебе совсем-совсем не было страшно?

— Ещё как было! — Полина присела и прошептала девочке в самое ухо, так что услышала только та и стоящий рядом Сергей: — Чуть не описалась.

Девчушка залилась весёлым смехом и, шмыгнув в сторону, убежала.

Воспользовавшись моментом, Сергей наклонился к Полине: