Увидеть солнце - Сергей Москвин

— Ещё как было! — Полина присела и прошептала девочке в самое ухо, так что услышала только та и стоящий рядом Сергей: — Чуть не описалась.

Девчушка залилась весёлым смехом и, шмыгнув в сторону, убежала.

Воспользовавшись моментом, Сергей наклонился к Полине:

— Твой рюкзак…

Она подмигнула ему одним глазом и прошептала:

— Всё в порядке.

Сергей не понял, что она хотела этим сказать, но переспрашивать не стал: в порядке так в порядке.

Сзади послышалось чьё-то натужное сопение и фырканье — это здоровяк-пулемётчик вышел из дезактивационного душа. Увидев Полину без противогаза, он вытаращил глаза и повторил уже неоднократно звучавшую сегодня фразу:

— Ну, вы, пацаны, и даёте!

* * *

После дезактивации сталкеры направились в станционный бар, позвав с собой и Сергея с Полиной. Стоило им только заговорить о еде, Сергей понял: он сейчас хоть жнеца целиком готов сожрать. Но расплатиться за еду было решительно нечем — у них с Полиной не осталось ни денег, ни вещей, которые можно было бы продать. Восемь патронов в магазине ПМа не в счёт. На них и пары бутербродов с крысиным мясом не купишь. В Роще два таких бутерброда стоили как раз восемь патронов, на Маршальской — уже десять, а здесь, на Проспекте, наверное, все двенадцать. Что поделаешь, центр. Однако Сергей всё равно не стал отказываться от предложения сталкеров. Есть хотелось так, что он решил в крайнем случае обменять на еду свой ПМ. Правда, была одна проблема — пистолет остался у Полины, и Сергей вовсе не был уверен, что она согласится его вернуть.

Мучимый сомнениями, он вместе с ней и сталкерами спустился на станционную платформу, а потом по винтовой лестнице поднялся на возведённую над перроном галерею, где располагался местный бар, — жители Проспекта максимально использовали пространство своей станции. В баре оказалось полно народу — в основном отработавшие свою смену электрики, которых сразу можно было узнать по широким поясам, напичканным различными слесарными инструментами, пришлось даже отстоять небольшую очередь. Пока двигалась очередь, Сергей мучительно подбирал слова, чтобы попросить Полину вернуть ему пистолет, из которого та собиралась пристрелить его, чтобы облегчить его страдания. Слов он так и не подобрал — но когда они с Полиной подошли к раздаче, Шрам широким жестом обвёл выставленные котлы и противни с разнообразной снедью и сказал:

— Выбирайте, что нравится. Угощаем.

Сергей сглотнул слюну. Выбирать действительно было из чего. Помимо сложенных горкой тушек копчёных крыс, на которых никто из сталкеров даже не посмотрел, здесь красовались обжаренные до золотистой хрустящей корочки сочные свиные ножки. На отдельном противне дымилось, источая дурманящий аромат, только что снятое с огня жаркое из натурального мяса. Не менее душистый аромат шёл и от котла с бобовой похлебкой, приправленной кусочками копчёной свиной грудинки. На гарнир ко всем этим деликатесам предлагалась разваренная картошка, конечно, тушёные и жареные грибы, разнообразная зелень и — Сергей сначала не поверил своим глазам — даже свежие зелёные огурцы. От всего этого съедобного великолепия хоть у кого могла закружиться голова. А уж сколько стоит обед хотя бы из половины этих блюд, Сергей даже боялся представить. Чтобы очень уж сильно не обременять новых друзей, он взял себе миску супа и одну свиную ножку, правда, попросил повара положить кусок побольше. Зато Полина скромничать не стала. От супа она отказалась, но! Затребовала себе тарелку жаркого с двумя кусками мяса, картошкой и грибами, а на отдельную тарелку велела положить несколько пучков зелени и целый огурец! Да ещё взяла чашку травяного чая, а к нему какой-то, похоже сладкий, корешок. Сергей даже дар речи потерял от такой наглости. Сталкеры, похоже, тоже, потому что никто ничего не сказал, только Шрам с пулемётчиком выразительно переглянулись. Было жутко любопытно узнать, сколько стоит всё то, что они набрали. Но Шрам только кивнул принимающему плату бармену.

— Запиши на мой счёт. — Потом махнул рукой на свободный столик: — Айда за мной!

Вся компания, включая и Сергея с Полиной, переместилась в указанном направлении. Задержавшемуся у барной стойки здоровяку-пулемётчику свободного места не нашлось, но он, недолго думая, забрал стул от соседнего столика, согнав оттуда допивающего чай мужичка, и нагло уселся рядом с Полиной, отодвинув от неё Сергея.

— За встречу! — громогласно объявил он, выставив на столик увесистую, литра на полтора, а то и больше, бутыль самогона. Сразу стало понятно, что заставило его задержаться у бара.

Сталкеры оживились.

— О! Вот это правильно. Молоток, Борян! — послышалось с разных сторон.

Даже Шрам добродушно кивнул. А здоровяк, явно довольный всеобщим одобрением, повернулся к Полине и протянул ей свою широкую ладонь:

— Будем знакомы. Борис.

Девушка и не подумала смущаться, да ещё озорно улыбнулась:

— Полина.

То ли от её весёлой улыбки, чересчур весёлой, то ли ещё от чего Сергей ощутил раздражение. А когда здоровяк Борис стиснул ему руку своей огромной клешней и тут же снова повернулся к Полине, это чувство только усилилось.

Шрам на правах старшего разлил по кружкам спирт. Все кружки были разными — видимо даже на Проспекте бармен не сумел найти достаточного количества одинаковой посуды.

— За встречу! — повторил Борис, первым схватив свою кружку.

Но тут Шрам осадил его. Давно пора было это сделать!

— Сначала помянем тех, кого больше нет с нами.

Сталкеры и Полина встали. Сергей тоже поднялся со своего места, вспомнил мать и отца, потом начал перечислять имена своих погибших друзей. Отчего-то стало стыдно, что он пьёт с незнакомыми людьми. Не потому что он это делает, а потому что все его родные и близкие погибли, а он нет. Ему нечего было стыдиться. Сергей это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он залпом выпил налитый в кружку самогон, — в голове сразу зашумело, — и тяжело опустился на стул.

За столом уже шёл оживлённый разговор. Казалось, сталкеры говорят все разом. А Борис — вот наглец, мало того, что что-то нашептывал на ухо Полине, так ещё взгромоздил свою лапу на спинку её стула и по-свойски оглаживал плечо девушки. Полина и не подумала столкнуть его руку: ела, как ни в чём не бывало, отправляя в рот кусок за куском, кивала, иногда что-то отвечала и при этом довольно улыбалась. От вида этой беззаботной идиллии Сергею снова захотелось выпить. Шрам, словно прочитав его мысли, тут же наполнил кружки по второй.

— Друзья, — сказал он, — давайте выпьем за то…

Сергей не стал дожидаться, когда он закончит, и первым опрокинул в себя кружку.

— Э-э, да ты парень, я вижу, уже набрался, — сказал кто-то. — Закусывай лучше.

— Не гони, пацан, — добавил Борис.

Вот в его советах Сергей уж точно не нуждался и, чтобы доказать всем это, сам потянулся к бутылке — там как раз осталось ещё примерно на одну порцию. Кружка налилась почти до краев. Аккуратно, чтобы не пролить ни капли, Сергей поднял её и нарочито медленно выпил.

Последнее, что он запомнил, прежде чем всё поплыло перед глазами, это пронзительный взгляд Полины, который она метнула в него из-под нахмуренных тонких бровей. Нет! Последним оказалась покатившаяся по полу кружка.

* * *

Подкатившаяся к горлу тошнота заставила открыть глаза. Перед глазами оказалась железная спинка кровати и мятая подушка в серой застиранной наволочке. Постель, что ли? Но рассуждать было некогда — тошнота поднималась всё выше. Сергей кое-как сел на кровати и спустил ноги на пол. Точно постель, только какая-то незнакомая — одеяло совсем не то, что было у него в Роще. Да и палатка совсем не походила на нормальную палатку. Он обвёл мутным взглядом вокруг себя. В просторном помещении в два ряда стояли одинаковые железные койки, заправленные грубыми солдатскими одеялами. На некоторых спали люди, на других, кажется, нет. Сергей не стал напрягать зрение, чтобы лучше рассмотреть помещение, — по большому счёту, ему было всё равно. Единственное, что ему сейчас требовалось, — это туалет или хотя бы ведро, куда можно было облегчиться. Но никакого ведра на глаза не попадалось. Зато нашлась входная дверь, над которой тускло горела единственная лампочка. Собрав в себе остатки сил, Сергей кое-как поднялся с кровати — хорошо, что не стал снимать ботинки, в нынешнем состоянии ему бы их точно не натянуть, — и направился к двери. У него вроде бы ничего не болело, но каждый шаг давался с трудом. Может, потому, что ботинки на ногах были слишком тяжёлыми, а может, потому, что голова постоянно кружилась. Вспомнив о ботинках, Сергей заметил, что от комбинезона на нём остались только прорезиненные штаны, — куртка куда-то подевалась, но сейчас ему было всё равно. Главное — туалет, да просто какой-нибудь закуток с выгребной ямой или хотя бы ведро!