Восьмой кризис. Истоки - Евгений Симоненко

хлама. В домах ответа нет.

Джастин поднял лицо к небу и напряг все свои чувства, пытаясь найти хоть одно живое существо. Едва видимая лазурная паутина света разрослась от паладина по всей деревне. Она заползла в каждую дверь, окно, подвал… Везде было пусто, кроме одного единственного помещения, в котором ровно билось чуть менее трех десятков сердец… Что бы не заставило жителей Ньорда бежать, оно ушло… Людям не грозила гибель. Паладин с облегчением посмотрел на луну. Луна этого мира много ярче, чем та, которую он помнил из прошлой жизни. Она была совсем другим небесном телом. Эта луна имеет свой собственный лазурный свет, а не отраженный от солнца. Большинству жителей этого мира об этом невдомёк. Не знают этого и многие попаданцы, а паладин это прекрасно знал, поскольку «Свет» — источник его сил. Свет солнца очень восприимчив для манипуляций. Джастин с легкостью может контролировать температуру его лучей и собирать их в твердые объекты. Можно сказать солнечный свет «послушный». Свет луны другой. Джастин не мог контролировать его температуру, хотя при должном мастерстве это возможно, а формы этот свет принимает более гибкие, изящные и упругие…. Но это не означало что паладин слабее по ночам. Будь это так, Джастина бы не признали частью Дюжины.

Убежищем жителям деревни послужила древняя часовня в самом её центре. Часовню возвели из камня, который крайне редко жители севера использовали для построек. Для кого отстроили часовню? Для старых богов, настолько старых, что их имена давно стёрло время… Об их существовании напоминают лишь часовни, подобной этой, и обелиски, что рассыпались по всей Империи и за её пределами.

Приближаясь к убежищу, исчадие теней обеспокоенно мотнуло гривой и наотрез отказалось приближаться к ней. Паладин не винил коня за это, ведь тени не ладят с богами… Даже мертвыми и забытыми.

Открыв дверь часовни, в нос паладину ударил запах крови. На небольшом алтаре, на крайне высокой площадке, лежал мужчина средних лет с вспоротым брюхом, его кишки и желудок были аккуратно выложены рядом. Жертва была жива и в сознании, а сердце её билось не менее твердо, чем у остальных присутствующих… Среди которых были и женщины, и старики, и дети. Кто из обычных людей с таким спокойствием наблюдал бы за таким зверством? Никто. Жители хоть и наблюдали за жертвой, но очевидно не видели её. В часовне было темно, не горели свечи и чаши с магическим пламенем. Никто не шептал, не вертел головой. Здесь было тихо… Только лютующий снаружи ливень осмеливался тревожить таящуюся здесь тишину.

— ЧТО ЭТО ТАКОЕ!? — громогласно потребовал ответа паладин, замерев около входа, ему вторил гром.

Но никто не вздрогнул, не обернулся и не шелохнулся. Слов Джастина никто не услышал. Паладин, легким движением руки искривил лунный свет и направил его с улицы в часовню. Стало светлее, но люди и на это не отреагировали. Из темноты, на стенах показались древние фрески, измазанные кровью. Кровь изгибалась в неизвестные паладину глифы. На древних фресках часовни были изображены люди и драконы, с неизвестным паладину сюжетом. Последнего дракона убили более восьмисот лет назад. Еще до возникновения Империи. Не осталось свидетельств или хотя бы намеков на то, что драконы принимали от людей кровавые жертвы… Да, драконы не брезгали человечиной, но актов жертвоприношения не было, поэтому паладин знал, что происходящее никак не связано с Культом Дракона. Это что-то другое. Около жертвенника возник паренёк, уже не мальчишка, но пока и не мужчина. Он сунул руки в брюхо жертвы… И ничего не произошло. Взгляд паренька падал на паладина, но тот не увидел Джастина… Затем он беззаботно вытащил руки и снова скрылся за алтарем. Джастин подошел к одному из жителей, помахал рукой перед глазами, пощелкал пальцами, потряс за плечи… Ни следа разума. Бесполезно. Джастин гнал от себя тревожные мысли. Подошел к другому человеку, снова пощелкал пальцами, потряс за плечи… Без толку. Лица людей измазаны кровью, под которой проглядывалась лишь усталость, умиротворение, покой… Они все одинаковы…

Джастин положил руку на рукоять своего меча и зашагал к лестнице на площадку с алтарем. От выложенных на алтаре органов шел легкий запах разложения, что означало — жертва в таком положении не первый день… Обычный человек не сумел бы так долго прожить с такими ранами без колдовства. Поднявшись, паладин понял, что это паренек начертил кровью все глифы… Прямо сейчас он пытался вычертить новую на полу, но кровь в брюхе мужика высохла и всё, что делал парень, так это стирал свои пальцы об пол… На его правой руке виднелись кровавые мозоли. Джастин схватил паренька за руку и поднял парнишку, как мешок, на уровень своих глаз, чтобы получше рассмотреть лицо. Парнишка смотрел прямо на Джастина, но не видел… Снова. Он точно такой же как и люди внизу… Только у него была задача… Даже в таком положении паренек продолжил попытки чертить, но пальцы водили по воздуху.

Джастин не знал, что делать. Он понимал, что на людей наложен морок или нечто похожее, но способностей его развеять у паладина не было. Голова парнишки резко дернулась. Паладин сжал его руку крепче. Глаза парнишки разбежались в разные стороны, описали круг в глазницах и затем сфокусировались на паладине. Паренек криво улыбнулся:

— Джастин, Джастин, Джастин, Джастин… У тебя такой замечательный доспех! Весь белый! Наверняка блестит на солнце! Но где твой шлем? Ты знаешь насколько шлем может быть полезен? — голос паренька был до боли хриплым, но твердым и внятным. Устами паренька говорил кто-то другой. В истории Империи известен только один человек с подобной способностью… Лорд плоти, но он был мертв. Зарублен наставником Джастина более ста лет назад. Паладин еще крепче сжал руку паренька… Только почувствовав как кость ломается под его пальцами, Джастин немного ослабил свой хват. Любой бы взвыл от боли… Но не паренек.

— Ааааа, — беззаботно протянул тот. — Тебе и броня-то не нужна. Все дело в печатях, на обратной стороне. Мне всё понятно! Повеселимся?

Паренек направил свободную руку в грудь паладину, из его ладони вырвался луч негативной энергии и шрапнель из костей… Рука парня раскрылась от кисти до локтя словно цветок, лепестками которого были длинные окровавленные лоскуты кожи. Такая атака не причинила вреда Джастину. Энергии было слишком мало, чтобы нанести ему урон, только костяная шрапнель посекла белую кирасу, понаделав в ней множество дыр… Помимо кирасы кость посекла и лицо пареньку. Из него торчат кусочки кости, а щека порвана так, что проглядываются зубы.

— Ну улыбнись,