Люди Приземелья - Владимир Михайлов

— Слава, — сказал Гур хрипло. — Слава… — И Кедрин удивился тому, что Гур еще в состоянии говорить: сам Кедрин напрягся так, что не мог бы даже разжать зубы. — Не вцепляйся, пусть возьмет Дуг. Давай на пределе на спутник. Так быстрее всего… Нужны механизмы, дополнительные фиксаторы… Мы здесь долго не удержимся.

Очередной необъяснимый толчок перекосил детали и Гура вместе с ними. В какой-то миг казалось, что конечности скваммера вылетят из суставов, но, как выяснилось, скваммер все-таки был крепким устройством.

— Давай же! — крикнул Гур. — Давай, чтобы во всем этом был смысл! Кроме нас никто не знает, что взять!

— Пусть Кедрин, — сказал Холодовский спокойно, примериваясь к деталям.

— Ни за что! — прохрипел Кедрин, и сам поразился тому, что все-таки разжал зубы.

— Холодовский, — сказал Дуглас. — Сэр… Я удивлен.

— Ну, ладно… — пробормотал Холодовский.

Он умчался на предельной скорости. Трое остались. Сильные сотрясения ударяли их, как током, нагрузка все возрастала. Они были словно распяты в промежутках между взбесившимися деталями. Холодовский исчез из виду где-то вблизи спутника.

— Минут пятьдесят мы провисим, — сказал Гур. Он дышал все более хрипло. — Туда… там… обратно… Не меньше.

Кедрин только прикрыл глаза; на большее он сейчас не был способен. Странно: он не чувствовал никаких нагрузок — их принимало на себя металлическое тело скваммера; кулаки Кедрина сжимали пустоту — но зато стискивали ее так, что слипались пальцы. Мускулы были напряжены до предела именно для того, чтобы стиснуть эту пустоту, потому что ослабь Кедрин хватку на долю секунды — и тотчас же клешни верхних рук скваммера разжались бы и отпустили края деталей, а одним нижним их не удержать. Оставалось только стискивать края — руками и напряжением мысли — до тех пор, пока не придет помощь или не иссякнут силы.

«Нет, — подумал он. — Первой придет помощь, а до того времени со мною ничего не случится. Я ведь не один здесь: рядом — Особое звено, и на этих людей мне надо быть похожим. Я буду…»

Было хорошо, что эти люди — рядом. Сознание этого давало силы, хотя Кедрин не видел их: они располагались по окружности, спиной друг к другу, а если бы даже и не спиной — все равно весь клубок деталей, диаметром в добрый десяток метров, находился между, ними. Но все же они здесь. Он слышит их дыхание…

— Алло! — сказал Дуглас. — Вы живы?

— Кажется, — с натугой пробормотал Гур. Ему пришлось труднее, чем остальным: в том месте, куда кинулся он, детали успели разойтись дальше.

— Живы, — сказал Дуглас. — А я, как вы думаете?

Гур проворчал, что он в этом не уверен.

— Благодарю вас, — сказал Дуглас. — Я тоже. И поскольку моя жизнь не дает оснований надеяться, что я попал в рай, то, значит, именно так и выглядит ад монтажников. А как полагаете вы?

Кедрин кивнул, хотя этого движения никто не видел. Ад: кромешная тьма, и в ней тебя раздирают на части… Вдруг он лязгнул зубами: толчок был особенно силен, и оказалось, что даже у нижней челюсти — немалая инерция.

— Скажи, мой покойный друг, — медленно переводя дыхание, проговорил Гур, — что ты думаешь по поводу дополнительных сюрпризов?

— Ну, — ответил Дуглас, — сейчас не период дождей. Будем надеяться, что если что-нибудь и пролетит, мы не попадемся на дороге.

— Это меня утешает, — сказал Гур. — А насчет запаха?

— Нет, — сказал Дуглас, — не думаю. Очень и очень маловероятно.

Он не объяснил, почему вероятность возникновения запаха в этот момент столь мала, но все равно слова его прозвучали утешительно. Если бы вновь пришел запах, тогда они, все трое, пропали бы, потому что бежать нельзя, и они задохнулись бы здесь, на месте, сжимая края разбегающихся деталей.

Возможно, будь Кедрин один, даже самая слабая вероятность такого события испугала бы его. Но нельзя бояться, когда Гур и Дуглас переговариваются так спокойно; Кедрину и в голову не пришло, что весь разговор затеян специально ради него, потому что оба опытных монтажника достаточно хорошо знали и вероятность прорыва метеорита через статическое поле, и то, что пока предугадать время возникновения запаха невозможно, а значит, говорить о большей или меньшей вероятности нет смысла. Но и Гур, и Дуглас знали, что Кедрину сейчас страшно, и отвлекали его, потому что до конца было еще не близко.

Конец был далек — конечно, если иметь в виду счастливый конец, другой мог наступить в любую минуту. Сил становилось все меньше, а держать надо было с прежним напряжением. Руки начали неметь. Кедрин пожалел, что на башмаках скваммера нет клешней: иначе можно было бы держать и ногами — ноги, как-никак, сильнее… Он сказал об этом Гуру. Монтажник ответил:

— Вряд ли есть смысл усовершенствовать скваммер. Надо менять его. Наступило время. Мне уже приходила в голову мысль: есть совсем другой материал. Принципиально иные возможности. Позже я собираюсь подумать об этом всерьез.

Что ж, раз человек не торопится думать о таких вещах, откладывает на потом, — значит, это «потом» еще будет. Неплохо. А о чем думать Кедрину? Конечно, об Ирэн…

Он начал представлять, как, вернувшись на спутник, войдет к ней. Ирэн, разумеется, будет уже знать о том, что он вел себя точно так же, как старые монтажники: держался до последнего, не трогаясь с места. Она поздравит его, а Кедрин, конечно, скажет: да о чем тут говорить, небольшое приключение — и все, чувствую себя прекрасно…

Чувствую себя прекрасно… Возможно, этого не стоило говорить и в мыслях. Закружилась голова. Кедрин вдруг почувствовал, что у него нет больше рук: он их не ощущал — казалось, кто-то безболезненно отнимал их, часть за частью. Сначала исчезли кисти; Кедрин еще не успел понять этого, как не стало уже и предплечий. Потом странная, мертвая волна прокатилась по плечам. Это показалось Кедрину невероятным: у скваммера есть руки, а у него нет, и все же скваммер продолжал держать детали… Как не догадались раньше: скваммер отлично может работать и сам по себе, надо только задать ему работу, а потом выскользнуть из него, вплавь вернуться на спутник, и взять другой скваммер, и с ним поступить точно так же. А чтобы скваммеры не пугались одиночества, с ними надо разговаривать, и они будут отвечать железным голосом. Смешно! Да и не только скваммеры: любая машина может так, и, значит, автоматы вовсе не нужны, хотя вообще Меркулин и прав, только он зря не пошел в монтажники… Меркулин пожал плечами и засвистел. Он насвистывал протяжную песню — почему-то английскую или даже, кажется, шотландскую, но Кедрина это не удивило.

На миг он очнулся. Свист лился из крохотного динамика скваммера; это насвистывал Дуглас, а Гур вторил ему, напевая мелодию без слов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});