Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошая мысль...
– Нет-нет, это гипербола. Преувеличение. Литературный прием.
– Здорово. А покажи мне еще какой-нибудь прием. Литературный...
....
– Ты и теперь не поедешь со мной в Японию?
– Нет, Даня. Не поеду.
Да будет вам известно, дорогие девушки, что перед любовным свиданием исключительно полезны шоколад и морепродукты – они делают вас и вашего партнера страстными. Не помешает также огурец, которому приписывают раскрепощающие свойства. Зато от вишен, пряностей и алкоголя надо держаться подальше. Иначе вас ждет пропавшее желание, сниженная чувствительность и заторможенный оргазм. Так нас учит журнал «Ажур».
После отъезда японского друга Беата позвонила адвокату Берестюку и сказала, что хочет оформить дарственную на загородный дом на имя Даниила Сергеевича Фурсова. Тот опять напомнил ей про шесть месяцев, но в принципе, сказал он, это ее право. Голос адвоката звучал понимающе, видимо, он решил, что то была договорная плата за улаживание дела о наследстве.
Красное и черное
Беата выскочила из подъезда и зажмурилась. Снега еще не было и в помине, но в воздухе висел туман, и деревья стояли снизу доверху покрытые инеем, как в подвенечных нарядах. Может, не ехать никуда на Новый год? Они с Таткой собирались в Италию, но и в Подмосковье может оказаться такая красота и благодать, что ничего другого не надо.
Сегодня она впервые отправлялась в «Ажур» после мытья полов в пансионате. Несколько статей ушли туда по электронной почте, но они все были не по теме, не по той теме, ради которой она корячилась с грязными тряпками. С этой статьей Беата решила подождать, пока не подтвердится одно ее предположение.
– Ну, вот и Беата наконец! Только ты поможешь! – таким восклицанием встретила ее на пороге Яна Лапская.
На ее столе валялась опрокинутая ваза с белыми хризантемами, и бумаги плавали в воде. В первый момент Беата подумала, что от нее ждут демонстрации новых профессиональных навыков – ну-ка, девушка, быстренько наведите порядок, как вас учили в доме престарелых.
– Красивые цветы, – сказала Беата, на всякий случай ощетиниваясь. – Знаешь, как называются? Яичница. У них в середине желтый глазок.
– Какая яичница? – растерянно оглянулась Яна. – О господи, кто это сделал? Этого еще не хватало! Ну, вытрите же это кто-нибудь, мне некогда. Беата! Помогайте все! Аня, Таня! Во сне вы занимались любовью с двумя мужчинами.
– Почему во сне? – удивилась график Аня, поднимая вазу и заглядывая хризантемам в желтые глазки. – В самом деле – яичница...
– Я? – ахнула секретарша Таня, промокая салфетками лужу на столе.
– Не ты, а я! – Яна схватила с мокрого стола компьютерную клавиатуру и поставила себе на колени. – В смысле, я анкету составляю для «Ажур-интима». Риточка заболела. Скорее, девчонки, мне уже сдавать надо. Вы расскажете об этом: «а» – подругам, «бэ» – психоаналитику, кому еще – «вэ», «гэ», «дэ»? Подсказывайте!
– Этим мужчинам, – фыркнула Анечка.
– Священнику, – робко предложила Таня.
– Охраннику, – подвела итог Беата, удивляясь, какой ерундой занимаются ее дорогие сотрудницы. – Яна, сдавай скорее свою анкету. Девочки, идите все сюда. Все-все!
Она собрала вокруг непросохшего Яночкиного стола весь имеющийся в наличии женский коллектив и принялась рассказывать историю фальшивой Золушки из дома престарелых.
– И тогда он сказал: «Как жаль, что ты не уборщица», – закончила Беата и увидела в глазах коллег то, что ей нужно было, – восхищение и зависть.
Но истинное удовольствие ей доставило бледное лицо Игоря, который незаметно появился в комнате в середине рассказа. Он смотрел на Беату с таким суеверным ужасом, будто она только что вышла из клетки с тигром. А Галя – она тоже материализовалась рядом, как верная Игорева тень, – смотрела на него так, словно он в эту клетку входил.
Если подумать, Галя не виновата, что ее жених когда-то оказался таким козлом. Но ведь Татка тем более не была ни в чем виновата.
– Вот теперь у меня получится статья, – с энтузиазмом сообщила она Игорю. И прошествовала за свой стол.
– Ты и теперь не поедешь со мной в Японию?
– Нет, Даня. Не поеду.
«А хорошо, что я не уборщица, – подумала Беата. – Ну что бы я делала в Японии? Кто там будет читать мои статьи?..»
* * *– Это никуда не годится. Эти родственники могли ее просто убить, а мы бы отвечали...
– Галя, убить могли где угодно. Даже в твоей школе...
– При чем тут моя школа? Нет, не спорь. Это была плохая идея. Послать квалифицированного журналиста мыть полы – надо же такое придумать. И что она после этого напишет? Что мы напечатаем?
– В конце концов... Не можем же мы скрывать от наших читателей, что кто-то моет полы.
– Не «можем», Гарик, а должны. Для тех, кто моет полы, есть другие журналы. Я не сноб, ты знаешь, но должно существовать социальное разделение. В противном случае плохо всем – и бедным, и богатым.
– Если ты об этике...
– Дело не в этике, а в рейтинге. Нашим читательницам не интересна жизнь уборщиц. Мы просто потеряем аудиторию.
– Нет, Галя, не потеряем, наоборот. Знаешь почему? Ты видела, как ее слушали! Беата умеет рассказывать так, что это всем интересно, будь то про уборщиц или про шахтеров.
– Возможно, ты и прав. Но эксперименты по хождению в народ придется прекратить. У меня тут есть письмо от девушки – администратора ресторана...
– И в ресторане ей трудно найти жениха? Не смеши меня.
– Представь себе. Работа до позднего вечера – никуда не пойдешь, ни с кем не встретишься. Ей уже за тридцать, а ресторан молодежный, там все – и посетители, и коллектив – моложе ее лет на десять. Она в тридцать с небольшим чувствует себя старой девой. Вот это тема – и тема как раз для Беаты.
– Почему? Разве Беате уже за тридцать? Ты вообще знаешь, сколько ей лет?
– Нет, и никто не знает. Какая разница. Пусть она на этот раз сыграет возрастную роль.
– Кстати о ресторанах – может, сходим куда-нибудь вечером?
– Отличная идея.
После того как Беата вернулась из дома престарелых, Игорь вроде как успокоился. Рассказ о племяннике из Японии стоил ему нескольких седых волос, но он понял главное: Беата никогда не смешивает работу и личную жизнь, следовательно, во время задания замуж не выйдет. А если она будет находиться на задании с утра до позднего вечера, то... Потому он был так благодарен Гале за ее девушку из ресторана.
Галя тоже осталась довольна. Если Игорь мог поверить в сказки про тяжелую женскую долю ресторанного администратора, то она-то все прекрасно понимала. Девушка просто пиарит свое заведение, не исключено, что она не просто наемный работник, а совладелец. Но Гале это было на руку – пусть Беата окунется в новый бизнес, который имеет свойство затягивать навсегда. Галя в этом разбиралась, не зря она изучала менеджмент. Никого не удивит, если популярный журналист вдруг увлечется ресторанным делом и окончательно сменит профессию.
Галя не была ни злобной стервой, ни ревнивой дурой. Она желала Беате всяческих благ, но подальше от журнала «Ажур».
* * *Писать поучительную статью Беата не стала. Вместо этого она сочинила рождественскую сказку о Золушке, которую судьба вынудила зарабатывать на жизнь мытьем полов – и далее, по сюжету, с вкраплениями литературного вымысла. Этот номер «Ажура» расхватали моментально, и рейтинг журнала сразу подскочил чуть ли не вдвое. Ни одно из Беатиных интервью с известными политиками в приснопамятной «Гордой газете» не вызывало такого ажиотажа. Ванечка из клуба «Пресс-папье» даже загорелся продать эту телегу каким-нибудь продюсерам под сериал, но знающие люди ему объяснили, что история слишком невероятная, а зритель требует хотя бы подобия жизненной правды.
– Много они понимают, эти продюсеры! – фыркнула Татка. – У меня на работе бабы читают и плачут: «Все как в жизни!»
Но Беата не расстроилась. Ее вообще мало волновала судьба уже вышедших материалов. Тем более что теперь все ее время занимал ресторан с романтическим названием «Годзилла».
* * *Красные стены и черный подсвеченный потолок, разномастные столики, кислотная музыка и технодизайн. По стенам – контурный рисунок первобытных растений и небоскребов с вылезающими из-за них динозаврами. Фотографии из культового фильма. На первый взгляд место казалось стильным, но, проторчав здесь полный рабочий день, нормальный человек чувствовал, что съезжает с катушек.
«Годзилла» представляла собой не один, а сеть ресторанчиков, которые располагались неподалеку от престижных вузов. Такова была маркетинговая стратегия, и она оправдывалась. Студенты-мажоры стаями забегали сюда в обед, а по вечерам дым стоял коромыслом и от мелькания цветных софитов болели глаза.
Коллектив в «Годзилле» был молодой, все говорили друг другу «ты», и взрослого человека это, понятно, задевало. Но то был принцип, заимствованный у западных компаний. Когда на черном лимузине приезжал толстый волосатый хозяин всех «Годзилл» для обхода своих владений, к нему тоже обращались на «ты».
- Паразитарий - Юрий Азаров - Современная проза
- Атеистические чтения - Олег Оранжевый - Современная проза
- Одна, но пламенная страсть - Эмиль Брагинский - Современная проза
- Долгая дорога домой - Сару Бриерли - Современная проза
- Год лавины - Джованни Орелли - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Перед cвоей cмертью мама полюбила меня - Жанна Свет - Современная проза
- Окно (сборник) - Нина Катерли - Современная проза
- Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть III. Вниз по кроличьей норе - Александр Фурман - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза