Младший научный сотрудник (СИ) - Тамбовский Сергей

— Пал Палыч, — с трудом припомнил я его ФИО, — насчёт претензий Васи Синего я тоже договорился.

— И как же ты договорился? — заинтересовался тот, видимо в курсе он был не по полному спектру наших тем.

— А нет больше никаких претензий у него к нам — нулевой вариант случился, мы ему ничего не должны, а он нам.

— Ну спасибо, — пожал мне руку Али-Баба, — если что, обращайся — помогу.

Мы с Аскольдом отошли в сторонку, и я начал руководство процессами:

— У нас щас два вопроса, кого ещё в нашу бригаду взять, чтоб не промахнуться, это раз, и на чём ездить будем, это два… пешком, я так понимаю, мы много не находим.

— Взять в бригаду, я думаю, — отвечал Аскольд, — надо Пашу и Лёвку, оба они физически крепкие, оба проверенные, я с ними в прошлый год здесь работал, никаких косяков не заметил.

— Принимается, — ответил я, — если они согласятся, конечно.

— За такие-то бабки да не согласятся, — усмехнулся Аскольд, — а сколько, кстати, там тебе председатель пообещал?

— Членам бригады по полторы тыщи, бригадиру две, — на всякий случай уменьшил я свою долю, — минус подоходный.

— И минус 40 процентов Васе, — добавил он, — всё равно неплохо за две недели-то. Теперь про транспорт — вон за тем амбаром стоит ЗИЛок-самосвал, на нём будем возить асфальт со щебёнкой, на нём же и по своим делам ездить будем. Права у меня есть, могу рулить. А каток на дороге стоит, рядом с Полосатым, ключи вот, — и он вытащил из кармана связку ключей.

— У меня тоже есть права, так что можем меняться. Ты давай иди и вентилируй вопросы с Пашей и Лёвой, а я пока по асфальто-щебеночным делам сгоняю.

----

Со щебёнкой всё уладилось почти мгновенно — карьер, где вырабатывали известняк и тут же дробили его до нужного размера, стоял буквально в пяти километрах от нашей дороги. Я заскочил туда, чтобы чисто наладить контакты, но уехал с полным кузовом щебня.

А вот асфальтовые дела решились с некоторым скрипом, пришлось побегать по административному зданию, а потом и между грохочущими механизмами, где смешивались песок, камешки и битум. Битых два часа у меня ушло на согласование — договорились, что с завтрашнего дня будем брать по два самосвала, один до обеда, другой после.

Вернулся к своим баранам уже к обеду — Паша-киноман и Лёва-бадминтонист уже были подготовлены и ждали моих распоряжений.

— Значит так, бойцы, — начал я свою программную речь, — нам выпала высокая миссия по благоустройству дорожной сети колхоза «Заветы Ильича». Три километра от Полосатого до Макарьева надо отремонтировать за десять дней, оплата сдельная, по окончании работ.

— А сколько нам заплатят-то? — сразу обозначил шкурный интерес Паша.

— По 750 примерно, — я сразу вычел налоги и долю крыши, чтобы не разводить лишних дискуссий. — Пойдёт?

— Да нормально за полмесяца-то, — подал голос Лёва, — в нашем ИППАНе я столько за полгода не заработаю.

— Идём тогда дальше, — продолжил я, — сегодня разравниваем щебень, который я высыпал на трассу — этим занимаемся все вместе. Завтра я достаю отбойный молоток… или сразу уже две штуки — ими будем вырубать ровные площадки вокруг дыр на дороге. У нас же ремонт, а не новое строительство, поэтому асфальт кладём только на изношенные места. Какие именно, я сегодня определю и обведу мелом.

— А обед? — поинтересовался Аскольд.

— На обед будем ходить к своей общаге, с Али-Бабой всё обговорено, не откажутся нас накормить. Я вчерне подсчитал — по два кузова асфальта и по одному щебня в день нам как раз хватит на все три отведённых нам километра. Да, асфальт быстро стынет, поэтому раскидывать и трамбовать его надо самое позднее через час-полтора после доставки. Иначе задолбаемся его дробить отбойниками.

— А успеем за десять дней-то? — спросил Аскольд.

— Да куда ж мы денемся-то, — успокоил я его, — с этой подводной лодки. Должны успеть и точка… ну а если на день-два задержимся, я думаю, никто нам слова не скажет.

И ещё у меня состоялся достаточно тяжёлый разговор с Ниной — она откуда-то узнала про мои шашни с Олечкой, вот и высказала мне всё, что накопилось. Я в основном молчал, вставляя неопределённые междометия в редкие паузы между её тирадами, а под конец не выдержал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот что, Нинок, я тебе не муж, не родственник и не хахаль, с чего бы такие истерики-то на ровном месте устраивать?

На это уже она не нашлась, что ответить, кинула на меня огненно-ненавидящий взор и скрылась в своей комнате. Вот же новая проблема, со вздохом подумал я, в институте уже она вполне может теперь мне жизнь испортить, а не мифический Наумыч. А потом вспомнил, что говорила на этот счёт Скарлетт О’Хара и плюнул — подумаю об этом в другой раз.

Глава 21

И снова домовой

В отряде между тем нашлось немало завистников нашим будущим заработкам, во время обеда я не раз ловил на себе откровенно ненавидящие взгляды. Да и хрен бы на них на всех положить, на чужой роток, как говорится, не набросишь платок, тут только кляп поможет. Оля тоже подошла с вопросами.

— Как это вам удалось-то с дорогами? — спросила она, — наш грим помог?

— Грим это по другому поводу был, — отбрехался я, — а как удалось… случайно, Ольга Михайловна, чисто случайно — миром, если ты не знала, вообще правят случайности. А не закономерности.

— А меня не возьмёте в свою бригаду? — спросила она, наивно хлопая глазами.

— Ну ты сама посуди, что тебе там делать? Асфальт таскать и каток водить? Не женская это работа…

И она ушла на вторую половину сегодняшнего рабочего дня сильно расстроенная. А мы вчетвером начали заниматься дорожными работами…

— Так что там всё-таки с армянами-то стряслось? — спросил меня в перерыве Аскольд, — что они так резко с места сорвались.

— Этого их носатого… как его… Армена кто-то сильно напугал в той самой деревне, где мы вчера лесника видели, да еще и ножом пырнул, — отвечал я.

— Лесник, наверно, и напугал, — ответил после небольшого раздумья тот, — больше некому. Как думаешь, почему он Армена ножом полоснул, а нас отпустил?

— Да кто его знает… может понравились мы ему, а может днём он не нападает, а только ночью. И вообще может это и не лесник виноват, а что-то совсем новое появилось.

— Мне и одного лесника за глаза хватит, — буркнул Аскольд, берясь за лопату, — пошли работать, солнце ещё высоко стоит.

А вечером Аскольду загорелось выпить чего-нибудь крепко-алкогольного, давно не пил.

— Слушай, — сказал он мне, — мешки-то те так и лежат на пашне… а бабка Федосья так же охотно меняет их на самогон… и самосвал у нас свой теперь — сгоняем, как стемнеет?

— А лесника-домового не боишься? — спросил я.

— Я атеист, — гордо ответил Аскольд, — во всю эту чушь не верю.

— Чушь — не чушь, но кто-то же пырнул там Армена?

— Бомба два раза в одну воронку не падает, — сообщил он мне избитую истину, — к тому же мы в деревню заходить не будем, заберём мешочек и свалим назад.

— А если Пугачёв поймает?

— Вчера же никого от него не было, сам говорил, почему сегодня должно по-другому случиться?

— Стрёмное это дело, Вульф, — отвечал я ему в раздумьях, — можно и будущих заработков лишиться, и срок себе с пола… то есть с пашни поднять.

— Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, — продолжил он бомбить меня истёртыми до дыр поговорками, — или ты зассал?

И развёл он меня на слабо, как последнего пацанчика развёл… за руль я его посадил, нашим ребятам сказали, что по делам отъедем на полчасика, и мы рванули по макарьевским ухабам и колдобинам навстречу новым приключениям… без адреналина и жизнь не жизнь, думал я, когда мы объезжали по краю бескрайнюю пашню с озимым ячменём.

— Вон наша куча, — заметил Аскольд, ловко подруливая прямо к месту, — никуда не делась. Быстро взяли, быстро закинули и сделали ноги — правильно?

— Стой, — взял я его за рукав, когда он собирался выпрыгнуть их кабины, — вон там что-то поблёскивает.