Религия на Кубе. Философско-религиоведческий анализ - Антон Данненберг

Тем не менее, не обладая поддержкой со стороны, Кастро был вынужден мириться с ее позицией. Правда, именно после Конгресса он высказал мысль, что духовенство не едино по своему составу: в нем есть элита и настоящий клир, чьи интересы связаны с интересами народа.

Конгресс же, очевидно, был не столько религиозным, сколько политическим событием, которое было призвано продемонстрировать принципиальную позицию Католической церкви к возможному левому повороту правительства Ф. Кастро. Анализируя политическую сторону вопроса, следует отметить, что, безусловно, Церковь не была заинтересована в изменении политического климата на Кубе. С одной стороны, это было связано с пониманием возможных финансовых потерь и социальных привилегий. Именно на этой точке зрения строилось отношение к действиям Церкви в рассматриваемый период в советской историографии. При этом собственно религиозный аспект никак не учитывался. Как представляется, данный подход не являлся продуктивным для понимания истинной картины происходившего. Кубинская Католическая церковь боролась не только за свои привилегии, но и за христианские ценности, исполняя свой пастырский долг. Говоря о невозможности жить без Бога, епископ Матанзаса А. Вильяверде напоминал в своей речи на конгрессе: «Только Бог делает нас братьями, без различия на расы и классы, без различия на черных и белых, на рабочих и интеллектуалов – мы все его дети и все равны перед любовью Отца…»[348].

Отвержение Церковью тоталитаризма базировалось и на предыдущем историческом опыте, в том числе и советском. Тем более тревожными были для кубинского католического духовенства подвижки режима в сторону коммунизма.

Интересно, что правительство Ф. Кастро в условиях ухудшения отношений с официальной Церковью пошло на меры, свойственные временам коренных преобразований: оно решило создать параллельную церковную структуру. Как сообщает американский исследователь Ф. Рулон, в ноябре 1959 года (то есть в то самое время, когда шла подготовка и работа Конгресса) члены правительства встретились с неким отцом Ленцем (father Lence) с планом по созданию Кубинской национальной Католической церкви. Эта новая структура предназначалась для двух вещей: заставить население сделать выбор между революционным и контрреволюционным духовенством, а также подчеркнуть социальный эффект революции[349].

Уже в декабре 1959 года была реализована попытка воздействовать на религиозное сознание кубинцев путем подмены религиозных символов. Так, на рождественских изображениях, распространяемых среди населения, была изображена сцена прихода волхвов к колыбели Христа. Но вместо трех волхвов на изображении присутствовали Ф. Кастро, Э. Че Гевара и X. Алемида. Звезда же, известившая волхвам о рождении Спасителя, изображалась в виде миниатюрного бюста Ленина. По мнению Ф. Рулона это было воздействие, и весьма эффективное, на широкие необразованные массы населения[350].

По сути, здесь мы видим использование тех же технологий, которые применяла сама Католическая церковь в период евангелизации Латинской Америки. Только тогда божества индейцев и негров заменялись изображениями католических святых.

И. Р. Лаврецкий (Григулевич) в своей работе «Тень Ватикана над Латинской Америкой» рассматривает в качестве ложного утверждение, что правительство Ф. Кастро якобы пыталось создать национальную Церковь, не подчиняющуюся Ватикану, называя это «провокацией» двух бежавших в США священников Э. Агирре и Э. Фарреля[351]. Но, как мы видим, такая попытка все же имела место. Скорее всего, она была связана с желанием

Ф. Кастро очистить ряды духовенства от иностранного, в первую очередь испанского, элемента, который, с его точки зрения, был крепко связан с силами, заинтересованными в экономической и политической зависимости Кубы.

1960 год начался с постепенного наступления новой власти на католицизм. 20 января 1960 года состоялось телевизионное интервью Ф. Кастро, в котором он затронул в том числе и религиозную тематику. Команданте был задан следующий вопрос: «Вы верите, что существует раскол среди церковной иерархии на Кубе?». Кубинский лидер ответил на него следующим образом: «Церковные проблемы – не мои проблемы… Эти церковные проблемы не мое дело. Но моя работа – судить все, что является контрреволюционным»[352].

Ключевым же моментом для Католической церкви стал окончательный поворот Кастро в сторону социалистического пути развития. Дипломатические отношения между СССР и Кубой были восстановлены 8 мая 1960 года. 19 мая 1960 года, то есть через неделю после установления двусторонних отношений между Кубой и Советским Союзом, епископ Серантес выпустил циркуляр под названием «Ради Бога и Кубы», в котором заявил, что величайшим врагом христианства является коммунизм. Разъясняя верующим концепцию марксистского материализма, Серантес писал: «мы видим необходимость рекомендовать и предупредить всех наших епископов (а также всех католиков Кубы) воздержаться от какого-либо сотрудничества с коммунистами»[353].

Но окончательного разрыва с правительством Серантес еще не делал. Далее, рассуждая о социальной концепции Католической церкви, он приходил к выводу, что она близка тем реформам, которые начало проводить революционное правительство. Более того, архиепископ полагал, что революционное правительство «достойно восхваления» за внимание к социальным проблемам[354].

В первый год после революции Церковь пыталась лавировать между различными интересами, выступая если не с нейтральных, то с общегуманистических позиций. Так, поддерживая реформы Кастро в пользу бедного меньшинства, она в то же время пыталась отстаивать и ущемленные права сторонников режима Батисты, которые подверглись репрессиям. В послании от 29 января 1959 года под названием «Всеобщая справедливость» архиепископ Серантес предупреждал об опасности использования старого правила «око за око», указывая на то, что Христос призывал возлюбить своих врагов. Обращаясь к Кастро, архиепископ писал, что матери, жены и дочери побежденных никогда не забудут такого великодушия, а народ Кубы будет аплодировать столь мужественному жесту[355].

С 1960 года правительство Кастро начинает действия по уменьшению влияния католицизма на население и, в первую очередь, на молодежь. В противовес католическим молодежным организациям – «Рабочая католическая молодежь» (JOC) и «Студенческая католическая молодежь» (JEC) – активно продвигаются молодежные движения социалистической направленности. В апреле 1960 года в Гаване проходит IV Конгресс социалистической молодежи, на который Церковь реагирует крайне негативно. Успех Конгресса был очевиден, так как он собрал множество делегатов из самых разных стран, в том числе и из США, что серьезно обеспокоило американское правительство[356].

С момента победы на президентских выборах в США католика Дж. Кеннеди ситуация на Кубе еще больше осложнилась. Приход Кеннеди к власти ознаменовался первым активным наступлением США на Кубу, в котором Католическая церковь сыграла свою роль.

В августе 1960 года Ф. Кастро, выступая перед представителями сахарной промышленности, изложил свою революционную теологию: «Предавать бедных означает предать Христа. Служить богатству означает предать Христа. Служить империализму означает предать Христа»[357]. В этой же речи прозвучали угрожающие для Церкви слова о фашистах в ее рядах: «Не все священники фашисты. Есть революционные священники. Но нет сомнений, что у Франко есть на Кубе добротная группа фашистских священников и что империализм через своих фалангистов и фашистское влияние Франко, непрерывно перемещает своих пешек, чтобы попытаться ввергнуть революцию в конфликт» [358].

С осени 1960 года Церковь начинает вполне отчетливо отстраняться от левеющего правительства Кастро. В сентябре 1960 года состоялась встреча Ф. Кастро и Н.С. Хрущева в Нью-Йорке во время юбилейной XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН. 30 октября 1960 года ректор Католического университета в Вильянуэво епископ Эдуардо Боза Масвидаль заявляет, что «католики не против революции, которой они непомерно помогают, и желают больших социальных изменений, в которых Куба нуждается, но мы не можем желать и поддерживать материалистический коммунизм и тоталитаризм, так как это было бы прямым отрицанием идеалов, за которые боролось и умерло так много кубинцев»[359].

В ноябре 1960 года Кеннеди был избран президентом, а уже в январе 1961 года на Католическую церковь обрушились первые репрессии. Шестого января военные Ф. Кастро заняли духовные семинарии, несколько церквей и католических центров. В это же время были арестованы лидеры «Рабочей католической молодежи»[360].