Химеролог - Николай Андреевич Байтер

жилам бежит не кровь – расплавленное железо.

Открываю рот в немом крике.

Умом я понимаю, что боли фантомны, однако тело не ощущает разницы!

Пытка длилась до самого вечера. Я лежал, не в силах пошевелиться, страдал, но ни разу не пожалел о сделанном. За все нужно платить, в том числе и за скорость. Если бы я растянул процесс на несколько месяцев, то все прошло бы куда легче. Я же хотел всего и сразу – и вот она плата.

Перевалившись на бок, смахнул со щеки нитку слюны, со стоном поднялся на ноги. Шатаясь подошел к столу и выхлебал полкувшина воды. В клетке закричала обезьяна и, высунув лапку, посмотрела на меня.

– Есть захотела? – прохрипел я, пошарил в кармане, выудил сухарик.

Обезьянка, схватив угощение, захрустела корочкой.

– Ну что, Хани? Скоро твоя очередь проходить трансформацию, – криво усмехнулся я.

Она хрустела сухарем, не обращая на меня внимания.

Медленно натянув курту на плечи, я поплелся к выходу.

Глава 12

– Шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят!

Закончив отжиматься, я упал на спину и вытянулся на полу. Мышцы ныли от нагрузки, но боль была приятной. Отдохнув, перешел к растяжке.

Зачем это делаю? После внедрения плетений решил внять советам и подтянуть физическую форму. Записываться в школу мечников, и тем более лучников, не стал. Времени нет. Может быть, в будущем. Пусть не стану настоящим воином, но хотя бы азы буду знать. Может пригодиться. Вспомнив о планах, сжал кулаки. Пожалуй, возможность лично одолеть врага, купаться в его страхе, слушать предсмертные вопли, а затем медленно выпустить кишки стоит того, чтобы поучиться владению оружием.

Впрочем, яды тоже неплохи. Вспомнив первый опыт в работе с ядами, криво усмехнулся и выдохнул, вернув невозмутимый вид. Главное – держать себя в руках. Месть подождет. Не в моих силах осуществить ее сейчас, но однажды они за все ответят, тогда, когда я посчитаю нужным.

После разминки сходил в купальни, затем вернулся в гостиницу и неспешно оделся. В мутном оконном стекле я с удовольствием разглядывал себя. Прошло немало времени с тех пор, как я обновил гардероб, но до сих пор не могу налюбоваться своим видом. Крепкие сапоги, черные штаны, белая рубашка под черно-зеленой куртой. Да я неотразим!

Подмигнув себе, я ухмыльнулся. Кажется, самолюбование начинает входить в привычку. Ладно, пора идти, сегодня важный день! Работа с обезьянкой, чья судьба – быть превращенной в химеру. Я мысленно потер руки и прибавил шаг. Душа пела и требовала экспериментов.

Влетел в общий зал и махнул рукой:

– Добрый день!

– И тебе не хворать, дружище, – заорал Гант и закинул в рот горсть винограда.

Девушки хмуро кивнули.

– Что-то случилось? – насторожился, увидев кислые лица.

– Случилось, – подтвердил мои опасения Арам. – Тайная стража переворачивает город вверх дном. Обыскивают жилища практиков. Столица словно корабль во время бури: неизвестно, когда его бросит на рифы. Тримурти и Четверо точат ножи – последние три разрыва поколебали уверенность людей в защите Четверых.

– Не без нашей помощи, – ядовито добавила Гончая.

– Я же говорила, что это однажды наступит, – пожала плечами Лара, – ничего страшного в этом нет.

– Что будем делать? – нахмурился я.

– Готовиться, – покусал губы Арам, – варлок общается с аристократами. Нас проверят в самую последнюю очередь. Господин Тэйрон, заканчивайте с химерой, перед уходом нужно будет кое-что сделать.

– Уходом?.. – непонимающе переспросил я. – Мы куда-то уходим?

– Ненадолго, если на то будет воля Семерых, – прикусил губу Арам. – С сегодняшнего дня ходите только группой и, пожалуй… – на мгновение задумался слуга, – переселяйтесь в мастерскую. Тогда вы всегда будете под рукой.

– Варлок не будет против? – спросила Лара.

– Сейчас ему не до своих принципов, – сухо ответил Арам, – не беспокойтесь.

– Если на этом все, – взял я из вазы яблоко, – пойду к себе. Если что, стучите.

Попрощавшись ушел в кабинет. Прошел к шкафу, вынул из него инструменты, эликсиры, приборы. Установил в центре комнаты наручи для удержания животного. С левой стороны поставил преобразователь – куб с многочисленными трубками и иголками, с правой – линзу Гренхельда, сложный прибор, позволяющий смотреть за процессами как в физическом, так и энергетическом теле подопытного. Такой прибор используют целители, и стоит он бешеных денег.

Вытащив из кармана яблоко, я достал нож и разрезал фрукт пополам. Посыпав одну дольку сонным порошком, подошел к клетке.

– Бери, дружище, – широко улыбнулся, протягивая яблоко.

Обезьяна взяла половинку и понюхала фрукт.

– Вкусно. – Я хрустнул сочной мякотью и прожамкал. – Попробуй, Хани! Тебе понравится.

Мартышке я дал имя Хани. Напоминала обезьянка одного моего знакомого из приюта.

Обезьяна лизнула яблоко и, истошно заорав, швырнула в меня куском, от которого я едва прикрылся рукой.

– Бешеная тварь! – выругался я и в отместку швырнул огрызок, тут же ловко пойманный и съеденный животным.

Взяв флакончик, я мстительно сыпанул содержимым над клеткой и отошел в сторону.

Обезьянка тревожно понюхала воздух, ее повело в сторону, и она упала, успев бросить на меня злой взгляд.

– То-то же, – хмыкнул я, выволакивая тщедушное тельце в середину трансфигурационного круга, начерченного прямо на полу. Растянул и закрепил в специальных кандалах конечности животного.

Ну что же, вот он момент истины! Горло пересохло от возбуждения, сейчас посмотрим, правильны ли расчеты. Я проверил их несколько раз, надеюсь, судьба не выбросит фортель и не превратит особь в какую-нибудь жуткую тварь.

Я сноровисто выдергивал флакончики из коробочки и помещал в гнезда в преобразователе. Наркотик, для того чтобы обезьяна не проснулась, мутаген для рекомбинации генов, флакон с питательной жидкостью, содержащей растворенные минералы и органические вещества, еще одно гнездо заняла капсула, содержащая программу желаемых изменений.

Последний компонент готовил не сам. Его предоставил варлок. Не знаю, где он достал подобное, подозреваю, что это один из старинных артефактов, найденный при раскопках, другого объяснения просто нет. Слишком сложна структура. Я пытался изучить состав, но моих знаний не хватило для этого. Пришлось просто наложить матрицу желаемых изменений на склянку – и плетение тут же всосалось внутрь зелья.

Если бы не этот эликсир, я ни за что не решился бы на столь радикальные изменения.

Аккуратно вонзил закаленные иглы в вены Хани, повернул рычажок на боковой стенке куба.

Жидкости ручейками устремились внутрь тела. Я подошел к линзе Гренхельда и посмотрел на подопытного.

Линза разложила тело обезьяны на составные части. Я видел полупрозрачные мышцы, пульсировали красноватые кровеносные сосуды, желтым цветом обозначалась лимфа, белыми волосками опутывали тело нервные волокна. Сокращались органы. Мозг светился мягким желтоватым цветом. Аура полупрозрачным коконом окружала Хани.

Эликсиры разошлись