Убийство троих - Рекс Тодхантер Стаут

человек?

– Конечно. Около дюжины. Если быть точным, на вчерашний день их было пятнадцать. В общей сложности он зарабатывал больше четверти миллиона в год.

Вулф поднял взгляд на часы:

– Через пять минут наступает время моего обеда. Допустим, моя версия верна и миссис Хейзен не имеет отношения к убийству. Вы тоже отрицаете свою причастность к преступлению. Кто же, на ваш взгляд, убийца?

Шанс получить толковый ответ на подобный вопрос – один на сотню. Представлялось совершенно очевидным, что, прежде чем явиться к нам, Уид даже не удосужился подумать о том, кто убийца. Может, он думал, что убила Люси, может, преступление совершил он сам, – одним словом, у Уида не имелось готового ответа. Предложение Вулфа высказать собственную догадку о личности убийцы очень ему понравилось, однако застало врасплох. Ему пришлось строить свою версию с нуля, и пяти минут ему явно было недостаточно. Возможно, он рассчитывал, что Вулф махнет рукой на обед, хотя и не высказал свою надежду вслух. В итоге Уид предложил вернуться к нам после обеда, но Вулф отказался наотрез, попросив написать его номер телефона и пообещав, что мы с ним свяжемся. Теодор непременно оставил бы деньги у Вулфа на столе, если бы я вовремя не спохватился и не вернул их ему.

К тому моменту, когда мы расправились с обедом и перешли пить кофе в кабинет, я уже окончательно перестал волноваться за собственную репутацию. Если бы пули совпали, Кремер давно бы с нами связался. Вулф сел подписывать письма, все еще лежавшие у него на столе. Покончив с последним, он протянул его мне и спросил:

– Мистер Уид мог его убить?

– Не знаю, – покачал я головой. – Хоть монету кидай. Впрочем, благодаря Теодору мне кое-что стало ясно. Вы совершенно правильно сказали: чувства презрения недостаточно для того, чтобы толкнуть человека на убийство. Что так снедало ее? Уид. Он сам признал, что она не подозревает о его чувствах и что ни о какой взаимности не может быть и речи. Чушь! Либо он врет, либо простодушен донельзя. За всю свою жизнь я влюблялся десять тысяч раз, и каждый раз моя пассия знала о моих чувствах, прежде чем о них догадывался я сам. Теперь вернемся к вашему вопросу. Может ли Уид быть убийцей? Я буквально разрываюсь. С вашей стороны будет жестоко, если вы выведете его на чистую воду, а потом выставите миссис Хейзен за это счет. С другой стороны, если он не совершал преступления, вам надо искать убийцу. С чего бы вам начать? По всей вероятности, Хейзен относился к тому типу людей, которые…

Раздался звонок в дверь. Неужели Кремер? Чего же он так долго тянул? Нет, наверняка это Уид, решивший вернуться, чтобы помочь. Не угадал. На крыльце стоял куда более знакомый человек – высокий худой мужчина средних лет в темно-сером пальто, сшитом так, чтобы плечи казались шире. Натаниэль Паркер заказывал себе одежду у Стовера. Я открыл дверь, поздоровался и впустил его в дом. Паркер, не снимая пальто и держа шляпу хомбург в руке, направился в кабинет. Я последовал за ним.

Он входил в число восьми человек, не считая меня, с которыми Вулф здоровался за руку. Он предложил Паркеру сесть, но адвокат отказался, сославшись на то, что уже и так на полтора часа опаздывает на обед.

– Я заехал к вам, а не позвонил, потому что должен кое-что передать. – Он достал из кармана ключ и протянул мне. – Это ключ от дома миссис Хейзен. Возьмите еще и это. – Адвокат вынул из внутреннего кармана сложенный лист бумаги. – Это официальное разрешение за подписью миссис Хейзен, дающее вам право войти в ее дом и кое-что забрать. Предмет, который вам предстоит взять, если, разумеется, вы захотите, представляет собой железную коробку… Миссис Хейзен сказала «железную», хотя я полагаю, что коробка, скорее всего, жестяная или стальная… Эта коробка находится под нижним ящиком комода в спальне мистера Хейзена. Вам надо вынуть ящик и поднять доску, на которую он вставляется. Под ней вы и увидите коробку. Миссис Хейзен не знает, что находится внутри. Около года назад мистер Хейзен показал ей этот тайник и велел в случае его смерти достать коробку, открыть ее, обратившись за помощью к слесарю, и сжечь содержимое, не разглядывая его. Я подумал, что, возможно, вы захотите взглянуть на эту коробку. Миссис Хейзен очень на этом настаивает. Вы будете действовать от ее имени. Я, как ее адвокат, являюсь посредником.

– Мы будем осторожны и благоразумны, – проворчал Вулф.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. В том случае, если вы сочтете нужным утаить от меня сведения о содержимом коробки, можете просто сказать, что она была пустой. Мне бы хотелось присутствовать, когда вы будете ее открывать, но у меня назначена встреча. Теперь о миссис Хейзен. Что она рассказала вам сегодня утром?

– Спросите ее сами.

– Уже спросил, но она не желает отвечать. Она выразила готовность сообщить мне об этом, только если вы дадите разрешение. Если ей предъявят обвинение в убийстве, я бы хотел получить интересующие меня сведения – в противном случае мне придется отказаться от дела. Она провела в офисе окружного прокурора свыше пяти часов, возможно, ее задержат еще на пять. Если ее арестуют как важную свидетельницу, я смогу заняться освобождением под залог только утром. На половину десятого утра у меня назначена встреча с адвокатом мистера Хейзена. У него завещание покойного. В данный момент у вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

Получив от Вулфа отрицательный ответ, адвокат удалился. Я проводил его до дверей и, вернувшись в кабинет, спросил:

– У вас будут для меня какие-нибудь особые распоряжения?

– Нет. Дом под охраной полиции?

– Не думаю. Это же не место преступления, Хейзен просто там жил. Мне работать в перчатках?

– Нет. У нас есть ее письменное разрешение.

После одной неприятной истории, в которую я угодил пару лет назад, я всегда беру с собой оружие, когда еду на задание, в ходе выполнения которого у меня есть шанс спутать планы убийцы. Я снял пиджак, извлек наплечную кобуру и «марли», зарядил его, сунул в кобуру, надел ее, затем пиджак, убедился, что ключ от дома Люси у меня в одном кармане, а письменное разрешение в другом, и направился в прихожую за шляпой и пальто.

Глава 5

Я стоял на Тридцать седьмой улице между Парк-авеню и Лексингтон-авеню. Напротив, через дорогу, располагался дом Хейзена, который я внимательно изучал. Он был кирпичным, выкрашенным в серый