Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Там вист и покер смирненько снуют
На яхте белокрылой с легкою осадкой,
И кельнеры из ресторанов блюда подают,
И пенная волна прибоя в уши песнью сладкой.
На следующий день в потоке солнца золотом
Идем наверх по нашей VIA ROMA.
Там с левой стороны под золотым крестом
Венчаются молодожены, осененные церковным звоном.
Пред церковью толпа, шикарные машины ждут,
Когда молодожены свой обет великий примут,
И под аплодисменты зрителей к ним подойдут,
А те, кто в церковь не попал, их поцелуют и обнимут.
Идем по VIA ROMA, позади оставив торжество,
Толпа людей вся в разговорах и духах проходит мимо.
Вот слева ювелирный: за витринами есть все,
Что женщину притягивает непреодолимо.
Брильянтовые драгоценные волшебные колье,
Часы «Картье» со вставками из изумрудов,
А кольца, кольца, словно как во сне —
Здесь все, что нужно для красавиц белозубых.
Немного дальше антикварный магазин.
Я на витрину посмотрел, и в обморок упал, похоже:
Там на коне, примерно 50х60, средневековый господин —
Таких с другими я не видел непохожих.
Все это можно купить только на острове Иския. Работа флорентийцев. Этот конь ждал нас 200 лет и, наконец, попал к нам в дом. 2005.
Наверное, он важным был послом,
И левая рука, с накинутым плащом, в привете,
И розовая шапочка, украшенная страуса пером,
И стрижка под каре под шапочкой прелестной.
Струёю, льющей из-под синего плаща,
Одежда желтая рубашкою одета,
А в правой повод держит от коня,
На поясе мешочек с золотом надет при этом.
А на ногах скроенные из кожи чоботы, друзья.
Сидит он на попоне, золотом покрытой,
Как будто говорит приезжий: «Здесь я, господа,
Встречайте, папский я посол, я с Грамотою именитой.»
А конь не вздыбленный, как конь Петра,
Он подустал в дороге, кушать хочет,
Он мордой вниз и щиплет траву со двора,
В коленях ноги подогнув, нелеп. Весь двор хохочет.
Он не военный конь, причесанная грива у него,
Заплетена в чудесную косу игриво и красиво,
А сбруя в золотых кистях – ему же все равно,
Ему бы травку пощипать, которою природа наградила.
В нем все естественно, рельефны мускулы на нем,
Любая жилка, как живая, в теле бьется.
Флоренция – искусство вечное огнем
Всю душу освещает, в сердце остается.
Какой же флорентийский скульптор сделал эти чудеса
150 назад? Я больше, к сожалению, о нем не знаю.
Обычно на миниатюре скульпторы не оставляют имена.
А жалко, лучше бы оставили, чтоб вспоминали.
При взгляде на соседнюю витрину обомлел:
На пьедестале белая левретка возлежала,
Та быстроногая и легкая, как птица, за витриной – не у дел,
Левретка, что извечно во дворцах живала.
У каждой из двенадцати дворцовых тех собак
Теперь надгробья в бывшей Пруссии, в Потсдаме.
Любимцы короля, ведь не за просто так,
Сидят собаки королевские на пьедестале.
Очаровательная мордочка, смотрящая вперед,
И лапки тоненькие друг на друге грациозно,
И сложенные лапки задние, и хвостик наотлет —
От статуэтки глаза оторвать нам было невозможно.
Какие ушки у нее, ошейник и глаза,
Какой изящной красоты осанка!
Смотрел я на жену, она смотрела на меня —
Мы оба поняли, не обойти приманки.
А мы хотели 3 недели отдохнуть
На Искии, под солнышком понежиться и покупаться.
Спросили о цене – взяла нас жуть и грусть:
Придется с половиной денежек расстаться.
Расстались. Отпуск вдвое сократили мы,
Зато потом на Искии не раз мы были,
А дома не отводим глаз от этой красоты,
Что флорентийские художники нам подарили.
Я замечаю краем глаза иногда,
Как по утрам, нет-нет, а проведет рукою
По статуэткам тем прелестным нежная моя жена,
Как бы здороваясь с искусством с тем, что жизнь делает другою.
07.12.2009
Ischia
Жена и сын. Фото 1977 г. Таков был транспорт на Ischia.
La Reginella – певец Gino Pinto исполняет неаполитанскую песню для жены. 2008 г.Непонятная душа
Как в душу заглянуть мне бытия
И в сущность мной Италии любимой?
Она – не ресторана дверь стеклянная, друзья,
Толкнул, и вот внутри, все разглядел, родимый.
Вот если бы в Италии когда-то появился я,
Как там, родился я в заснеженной России,
Таким вопросом вообще не занимался б никогда,
Мне было б все известно, а не так, как ныне.
Попав на родине хоть в самый затаенный уголок,
Или в забытый скит, затерянный в Сибири,
Или в Москве, ну, может, олигарху на порог,
Я знаю, что такое русский человек в России.
Его я знаю в самой-самой потаенной глубине,
Души его извилистые тайны и не тайны.
Ее я знаю в клевете и правде, и нужде —
И над разгадкой этих тайн не буду биться я отчаянно.
Но как же вникнуть в суть кого-то из неведомой страны?
Как разгадать его чужую душу, как ее увидеть в яви?
О чем он мыслит, думает, прощупать изнутри
Все то, что скрыто в нем в падении и славе.
Когда я попадаю в Рим, то в изумлении стою всегда,
Когда оказываюсь в центре Рима – Палатине:
От зданий стенки да колонны лишь остались, а какая красота
В колоннах падших под ногами воплотилась.
Бессмертный дух гигантов – он дошел до нас и жив в веках
Для нас, таких чудовищно безвкусных,
В творениях архитектуры, в тех поэмах и стихах,
В преданиях древнейших и изустных.
Ну, кто бы плакал по теперешним-то временам, издал бы стон,
Когда бы новый Герострат поджег нелепейшее зданье?
Ему бы не проклятья – это не афинский Парфенон,
Ему бы ноги целовать, ему бы благодарность да признанье.
Ах, сколько этот новый Герострат, исчадье ада, навредил,
В теперешние времена в Италии почти что повсеместно
Заводы, фабрики построил, нефтью землю он залил,
Он треть Италии загадил —
погляди, помойки в уголках прелестных.
Конечно, самолеты строят, корабли, моднейшую одежду шьют,
Но мусор вкруг себя везде как будто не они бросают,
И неаполитанцам горы мусора прохода не дают,
А крысы, видел сам, за пятки их хватают
Италия живет вся в основном на старом багаже,
Развалины почти не реставрируются, и,
мне кажется, что этого не будет, К природе,
Богом данной, попривыкли красоте,
Ведь если не опомнятся, вся жизнь в помойке их пребудет.
Зачем я головой об стенку бьюсь,
В душе любимой мной страны копаюсь?
Ну, ничего я в этом не добьюсь,
Пока о чем я догадался, не признаюсь.
И я признаюсь, что домыслил по пути,
Что Парфеноны, Колизеи не растут у Лукоморья,
Собор Петра и Павла на Чукотке не найти,
Что колыбель гигантов – Средиземноморье.
Чудесные народы в странах, порассыпанных по всей земле.
Народ – конгломерат: хороших и плохих везде хватает.
Но райской той природы не найдешь нигде,
Той, на которой грек иль итальянец проживает.
Ведь если бы господь когда-то в древности решил
На территории немецкой греков, итальянцев поселить навеки,
То красоты он этой никогда не получил,
А только чистоту, порядок, дисциплину в человеке.
Поэтому божественной рукой он чудо разбросал,
В Италию и Грецию он бросил то живительное семя,
То, из которого немыслимою красотою мир восстал,
Которую щадит и разрушает беспощадно время.
Так будь благословенна в памяти ушедшая страна,
Которая выстраивает красоту и собственной рукою разрушает.
В ней люди все могли, а что от веры отошли – беда.
Без веры что-то делают, а что – не понимают.
09.01.2010
Площадь Сан Марко. Фото 2001 г.
Венеция
Венеция, какое это волшебство в веках звучит,
Волшебным звуком – перестуком сердца отдается,
О, встреча, встреча, что теперь она сулит?
И сердце вдруг мое так часто отчего-то бьется.
Венеция, тебя в веках уж никому не повторить,
Великим ренессансом и барокко льется, льется.
И встречу с ней тебе никак не отложить,
И если есть возможность, встретиться придется.
В Венецию спеши, мой друг, спеши,
В Венецию приехал ты – нужна теперь ремарка:
В венецианское проникнешь сердце ты,
На площадь знаменитую Сан-Марко.
Бери гондолу, если деньги есть,
И сладостную встречу скоро ты обнимешь,
Тебе не до того ведь будет, чтоб поесть,
Духовную там красоту, как пишу, ты воспримешь.
Вчера я был в Венеции, и это был не сон.
В гондоле я сидел на Гранд Канале,
Под плеск весла, где Дожей высится дворец,
Туда, где сказочные церкви куполами засияли.
Дворцы на Гранд Канале из воды восстали,
Дворцы в зеленоватой глубине, стоящие по сторонам,
Торжественно и тихо мимо проплывали,
И гондольер тихонько ритму гребли подпевал,
И было так, пока мы к площади Сан-Марко не пристали.
Пристали. По пяти ступеням вверх иду.
Теперь я в сердце города, волнения не скрою.
Гондолы здесь, качаясь, целуют мол,
- Любовь и жизнь, похожие на сон - Фердинанд Фингер - Поэзия
- Избранное. Сборник стихотворений - Ольга Агеева - Поэзия
- Пусть говорят - Ольга Реймова - Поэзия
- Пыль над городом. Избранное - Виктор Голков - Поэзия
- Chanson triste. Стихи о вечном и не очень… - Дмитрий Бурдаков - Поэзия
- Вдоль по жизни. Стихи разных лет. 1948-2016 - Май Спектор - Поэзия
- Откровенный разговор… Избранное - Олёна Ростова - Поэзия
- Мысли жизни - Михаил Петров - Поэзия
- Избранное - Александр Кердан - Поэзия
- Избранное. Стихи разных лет - Александр Дэрен - Поэзия