Чёрная хризантема (СИ) - Се Эн

Кристины… Клио ценит её, но она навсегда останется иностранкой и человеком регента Серас. Регент позволяет Хикари проявить ровно столько своеволия, сколько считает разумным. Пока Кристина может повлиять на неё — она будет находиться рядом.

— Но сам император… — Юлия не договорила.

Шэнли пожала плечами.

— Что император? Он позволял своим детям многое, но это счастливое время законилось. Да, сам он мог позволить себе пойти даже против воли родителей, и жениться на «порченной» инцестом Валерии, бедной дворянке и внучке мятежника, род которой бы истреблён. Но ты забываешь, что Клио — не император Дзимму. Он родился наследником целой империи, а Клио до недавнего времени была всего лишь второй дочерью, которая должна подчиняться воле вышестоящих.

Шэнли встала.

— Я ухожу, Юлия. Мне кажется, ты хотела побыть с Клио наедине. Не буду вам мешать.

Ей хватило такта поклониться перед уходом.

Вскоре после её ухода двери распахнулись снова. Вошла Клио, одетая в чёрный брючный костюм-тройку. Она подсела к столу и церемонно поклонилась.

— Здравствуй, Юлия.

Та поклонилась в ответ.

— Где Кристина и Шэнли? Ты не позвала их?

Принцесса внимательно смотрела на неё, ожидая ответа.

— Они уже ушли.

— Не дождавшись меня?

— Мы… повздорили.

Реакция Клио удивила Юлию. Она ожидала очередной вспышки гнева. Вместо этого Клио улыбнулась.

— Надеюсь, не ты послужила тому причиной?

— Нет.

— Тогда кто?

Вместо ответа Юлия ещё раз поклонилась.

— Твоё молчание бессмысленно, Юлия, — сказала Клио. — Я могу узнать обо всё с помощью Искусства.

— Ты не сделаешь этого.

— Неужели? Откуда такая убеждённость?

— Ты никогда не делала этого прежде. Никогда не унижала меня подобным образом.

— Когда это желание получить ответ унижало собеседника?

— Если я вызвала неудовольствие своей госпожи…

— Прекрати, — прервала её Клио. — И больше не смей говорить обо мне в третьем лице. Оставь это для тех, кто стоит несоизмеримо ниже тебя, Юлия. Тебе дарована возможность обращаться ко мне по имени. Не пренебрегай ей. Ты поняла?

— Да, Клио.

Принцесса довольно потёрла руки.

— Прекрасно, мы достигли взаимопонимания. Твоя почтительность замечена и оценена по достоинству, и нет нужды лишний раз её подчёркивать. Если ты, конечно, не желаешь получить обратный эффект. Ты же не хочешь этого, Юлия?

— Нет.

Голубые глаза смотрели на Юлию весело и насмешливо. Клио достала из кармана портсигар и положила его на край стола.

— Значит, это была Кристина, — заключила она.

— Я этого не говорила.

— Меньшего я от тебя и не ожидала. В своё время Кристина будет призвана к ответу. А пока поедим.

Клио заглянула в котелок.

— Мне что, ничего не оставили? — спросила она, сбросив на пол жакет и ослабив узел галстука. — Я ведь могу и рассердиться за подобную невнимательность.

Всё это было произнесено шутливым тоном, но Юлия всё равно напряглась. Властным жестом она подозвала служанку и велела ей снова наполнить котёл.

— В следующий раз придётся прийти пораньше, — сказала Клио, снимая алую ленту с бамбуковых палочек.

Во время ужина Юлия осторожно расспрашивала принцессу о сегодняшних событиях, стараясь не слишком надоедать ей болтовней. Она охотно отвечала, шутила, смеялась и много курила.

После трапезы Клио подала Юлии руку и помогла встать. Они переместились в другую часть зала, где стояли резные кресла и столик с шахматной доской. Принцесса усадила её и подвинула её кресло поближе.

— Твой ход, — сказала Клио, забросив ногу на подлокотник кресла. Она всегда делала так, когда хотела показать, что соблюдение церемониала не обязательно.

На стороне Юлии стояли белые фигуры, на стороне Клио — красные. Воздух в очередной раз наполнился ароматом табака.

Юлия не любила играть в шахматы, го и сёги — одержать верх над принцессой ей ещё ни разу не удалось, а проигрывать она не любила. Она медлила, всматриваясь в загадочную улыбку Клио. Когда-нибудь черты её лица полностью исчезнут — останутся только шрамы. Все хитокири проходят через это, если живут достаточно долго.

Юлия едва не вздрогнула, вспомнив, что осталось от лица матери Клио, Валерии. Казалось, что каждое мгновение жизни оставило свой след на её лице. Неровные бледные впадины рассекали губы и брови, щёки покрывали продолговатые бугры. От ушей и носа остались неровные обрубки. Старые раны громоздились друг на друга, рассказывая историю прошлых сражений. Летопись войны, крови, ненависти, непримиримой вражды. Левую половину лица всё время скрывали тщательно уложенные волосы. Юлия не знала, что скрывается за ними, а задавать вопросы на эту тему было опасно. Пластическая хирургия могла бы хоть немного улучшить это плачевное состояние, но Валерия отвергла её. «Отказаться от шрамов означает отказаться от своей души» — так объяснила Клио мотивы матери.

Юлия откровенно побаивалась регента, хотя видела её всего лишь несколько раз, да и то мельком — Валерия уже давно никого не принимала и не участвовала в официальных мероприятиях, ссылаясь на плохое самочувствие. Вместо неё этим занималась Юкико. Своими страхами Юлия ни с кем не делилась — никто из Ягреллов не опозорил бы свой Дом подобной низостью и демонстрацией малодушия. На Ягреллов смотрит весь мир, потеря лица недопустима.

По-детски невинные глаза Клио внимательно следили за ней, и Юлия была уверена, что все её мысли читаются в тот же момент, когда возникают. Даже без применения Искусства. Она никогда не расспрашивала Клио о тонкостях этого почти магического дара и имела о нём весьма смутное представление. Многое держалось в тайне, и было известно лишь тем, кто прошёл специальное обучение. Эта тема была почти что табуированной. Но кое-что Юлия знала — Немногие могли изменять материю, управлять поведением людей, предугадывать их поступки и, по слухам, даже читать мысли. С помощью Искусства можно было убивать — император Дзимму был славен тем, что душил тех, кто смел вызвать его неудовольствие, без помощи рук. Юлия сама видела, как Клио убила оскорбившего Дом Серас человека, вызвав у него цереброваскулярную блокаду. Подобные проявления Искусства до сих пор поддерживали среди невежественных простолюдинов убеждённость в том, будто Немногие могут убить одним лишь взглядом.

Юлия молчала и смотрела на Клио. Её черты отличались безмятежной эстетичностью. Улыбки ей не шли — они лишь умаляли горделивую красоту принцессы. Однако улыбалась она часто — фальшивой улыбкой убийцы, уверенной в своём превосходстве. Так не улыбаются воины. Так улыбаются палачи.

Как же мало она знает о Клио. У Юлии было лишь абстрактное представление о ней, некие иллюзорные ожидания и фантазии. Знания о её личности были поверхностны и аморфны.

Отбросив сомнения, Юлия взяла пешку и сделала первый ход.

Удивительно, но на этот раз она победила. Клио, конечно же, поддалась, но победа