Италия: вино, еда, любовь - Майкл Такер

Вообще-то готовить блюда итальянской кухни, чтобы угостить итальянца, а уж тем более римлянина, занятие рискованное. Подавляющая часть римлян никак не может смириться с мыслью о том, что их город больше не является столицей цивилизованного мира. Бруно в этом плане не исключение. Да, он готов выслушать мнения других людей по вопросам политики, искусства или философии, но как только дело доходит до la cucina Italiana, то бишь итальянской кухни, Бруно делается бескомпромиссным, если не высокомерным. Таких как он в Италии называют buona forchetta, что дословно переводится как «хорошая вилка». Так обычно именуют людей, которые умеют вести себя за столом. Кроме того, он находится в постоянном поиске новых ресторанов — может отыскать их даже в тех местах, о существовании которых большинство просто не знает. Каждое воскресенье, взяв с собой Мейес, он отправляется обедать в только что обнаруженную им тратторию, остерию или таверну. Обычно им приходится далеко заезжать в Вальнерину, где на зеленых холмах то тут то там пасутся овцы, а с гор в долину тянет запахом fertilizer naturale, то есть натурального удобрения. Как правило, новое открытие Бруно оказывается придорожной закусочной, битком набитой местными крестьянами, владельцами магазинчиков, пастухами, среди которых устраиваются Бруно с Мейес. За плитой готовит хозяйка, ее муж дежурит за барной стойкой. Еда там вкусная и свежая, а готовят ее по местным рецептам. Такого нигде больше не попробуешь.

Как-то раз Бруно уже доводилось отведать мою стряпню. Однажды, вскоре после того, как мы вселились в Рустико, Бруно приехал показать мне, где что лежит: блок предохранителей, садовые инструменты, бак с газом — ну, я на скорую руку приготовил ему обед. Я сварганил (что было отважно и дерзко с моей стороны) одно из блюд, являющихся визитной карточкой римской кухни: pasta all'amatriciana, паста по-аматричански. Конечно, традиционно использующиеся в этом блюде макароны bucattini я заменил на местные, умбрийские strongozzi и заправил их пармезаном, а не pecorino Romano — с точки зрения римлянина, это не менее кощунственно, чем отказ от обеда. Впрочем, я чувствовал себя уверенно. Я готовил это блюдо вот уже двадцать пять лет — с тех пор как его попробовал, когда впервые посетил Рим. Кроме того, сейчас я трудился над pasta all'amatriciana в Италии, и у меня под рукой была домашняя guanciale, знаменитый канаррский лук и помидоры из собственного огорода. Благодаря всему этому я чувствовал себя полностью застрахованным от неудачи. Несмотря на то что Бруно тут же перечислил ингредиенты-заменители, он широко улыбнулся и попросил добавки. Более того, он даже позвонил в Рим матери: «Мам, ты просто не поверишь, чем меня тут угощают…»

Грядущим же обедом мы собирались расположить Бруно к себе. Я решил готовить, как можно строже придерживаясь рецепта, чтобы блюда хотя бы изначально не вызвали у Бруно отторжения. Я счел уместным на время отказаться от умбрийской кухни, остановившись на спагетти болоньезе, простеньком салате из руколы с пармезаном и паре куриц, которых я собирался замариновать и зажарить на гриле. Соус болоньезе я приготовил еще вчера, купив в Писсиньяно у мясника фарш из vitellone. Vitellone — это телятина, но особого рода: теленок берется почти взрослый; еще немного, и его мясо уже будет считаться говядиной. Сортов телятины существует много: vitello, vitellini, vitellone — все зависит от возраста теленка. Vitellini, как мне объяснили, называется мясо теленка, если он кормится исключительно молоком матери, vitello — если к молоку прибавляется и трава, и, наконец, vitellone — если теленок питается уже только травой. Все это мне рассказал мясник, пока прокручивал мясо, добавляя в правильной пропорции grasso (жир), чтобы вкус получился как можно богаче. Потом я заехал в Кампелло, где приобрел в овощной лавке у Глории пару морковок, лук, несколько пучков сельдерея и помидоры, которые пустил на соус. В ход пошло местное белое вино грекетто и парное молоко. Таких вкусных спагетти болоньезе я еще ни разу в жизни не готовил.

Чуть дальше по дороге имелся отличный магазин, где торговали макаронами. Держала его женщина по имени Лаура — супруга Доменико, приглядывающего за нашим огородом. Доменико мы нашли через его тетю Витторию — она убирает у нас в доме и одновременно поставляет нам свежие яйца и дрова. Она же помогает нам разобраться с дикой зеленью, которой поросли стены, окружающие наш участок, рассказывая, как какой вид растительности называется. Одним словом, если нам что-то нужно, мы обращаемся к ней.

Когда я приехал в магазинчик к Лауре, меня встретила ее дочь. Я объяснил, что хочу приготовить болоньезе, но никак не могу сообразить, какие макароны выбрать — тальятелле или тортеллини. Девушка извлекла поднос только что приготовленных тортеллини с телятиной, сыром и травами. Вопрос отпал. Потом я поинтересовался, не знает ли она, где можно прикупить хороших куриц. Она ответила, что об этом следует спросить ее отца. Несколько мгновений спустя из соседней комнаты вышел Доменико. Он широко улыбнулся, произнес: «Come va?» — и спросил, чем может помочь.

— Я ищу самых лучших кур — nostrano, — сказал я. Это означало, что искомые курицы должны быть свежими и выращенными здесь.

Доменико покачал головой. Он не знал, что мне посоветовать. В мясных лавках продавались хорошие свежие курицы, но их поставляли с птицеферм. Конечно, эти курицы были гораздо вкуснее тех, что продаются у нас в Штатах в супермаркетах, но мне-то нужно было другое. Я искал куриц, которые выросли на крестьянском дворе, ходили по нему, копались в грязи, клевали крошки, оставшиеся после обеда… Ну вы меня поняли. Потом Доменико пришла в голову идея. Он попросил меня подождать, а сам пошел совещаться с Лаурой. Через несколько минут показалась и она. Улыбнувшись, она обрушила на меня поток непонятных слов на итальянском.

Она спросила, что я собираюсь делать с курицами, и я ответил, что поперчу и буду жарить на гриле над углями. Она подняла палец в знак того, чтобы я подождал, и устремилась к клиенту, который только что зашел в магазин. Когда покупатель удалился и магазин на мгновение опустел, Лаура прошептала, что продаст мне куриц с одним условием — чтобы я никому не говорил, где их купил: она торговлей курицами не занималась и не желала никому создавать конкуренции. Взяв с меня клятву, что я буду нем как рыба, она удалилась. Вернувшись, она протянула мне двух куриц — gelato. Я понимаю, слово gelato звучит как название мороженого[22] со вкусом курицы, но на самом деле оно просто значит, что курицы были заморожены. Это были именно такие курицы, которых я искал, — они чуть ли не стали членами семьи Лауры: она растила их вместе с детьми. Курицы были завернуты в пленку и торчали у меня из пакета. Более странных птиц я никогда не видал. Они казались слишком длинными и худыми и походили скорее на зайцев, нежели на куриц. Чтобы их разморозить, Лаура велела оставить их в воде, добавив в нее белого вина и лимона.