РЯВанш! - Дмитрий Никитин

           От утяжеленных боеприпасов, как оказалось, стволы орудий Обуховского завода быстро расстреливались. На Дальний Восток линкоры вышли с новыми стволами, но по дороге Колчак занимал эскадру учебными стрельбами. Стволы на замену исстрелянных в учениях должны были быть доставлены во Владивосток по железной дороге, но из-за начала войны с Японией магистраль оказалась забита более срочными военными эшелонами. Даже эффектное попадание во второй японский дредноут не очень обрадовало Беренса. Немцы при Ютланде с хода взорвали три английских линейных крейсера, а тут еле-еле выбили одну башню... Но на "Петропавловске" не утихали радостные крики "ура!", будто сражение уже выиграно, и враг полностью уничтожен.

           Вдруг всё озарила жаркая вспышка. Беренс лишь краем глаза успел увидеть поднимающийся над мачтами сверкающий огненный столб... Страшный удар сбил его с ног и чуть не сбросил с кормового мостика, Беренс зацепился за леера, больно впившиеся в живот. Глаза щипал едкий дым, ничего не было видно. В ушах стоял странный звон, проникающий в голову, будто, сквозь вату. Потом через этот звон прорвался новый грохот и новое сотрясение. Беренс на ощупь стал спускаться вниз. Ему казалось, что мостик перекошен. Но когда он добрался до палубы, то понял, что это кренится на нос весь огромный корабль... Постепенно приходило понимание.... Случилось самое страшное, что могло произойти. Проводя дни и месяцы на дредноутах, люди старались не думать, что живут, собственно, на складе боеприпасов, под постоянной угрозой взрыва чудовищной силы. И вот теперь, видимо, взорвался боевой погреб под одной из башен. У дредноутов русского типа, на которых башни сильно разнесены друг от друга, взрыв одной из них еще не ведет к последовательной детонации боезапаса соседних башен и мгновенной гибели корабля. Но и одна взорванная башня главного калибра практически не оставляет линкору шанса на спасение.

           "Петропавловск" был поражен в левый борт позади фок-мачты полубронебойным 356-мм снарядом. Он проложил себе дорогу через тонкую противоосколочную бортовую броню и 6-дюймовую броневую плиту барбета в подбашенные помещения носовой башни линкора. Помещения для хранения боекомплекта первый русских дредноутов конструировались с расчетом на классические 305-снаряды. Когда вместо них стали поступать новые - существенно более длинные, в снарядном погребе стало намного теснее, и для того, чтобы вовремя подавать боеприпасы к орудиям, часть снарядов пришлось разместить непосредственно под башней в передаточном отделении. Подобная практика хранения снарядов "под рукой" была характерна и для английского, и для японского флота. Но сейчас ее негативные последствия пришлось сполна испытать русским морякам...

           От носовой башни остался лишь почерневший остов, похожий на расколотый почерневший зуб. Сила взрыва была такова, что двухтонный башенный дальномер перенесло через весь корабль и обрушило на крышу 3-й башни. Со всей носовой части был содран палубный настил, передний мостик расшвыряло в стороны, а бронированный стакан боевой рубки вместе с погнутой фок-мачтой вбило в руины передней дымовой трубы. Через минуту с небольшим произошел новый взрыв. Палуба позади остатков башни вспучилась горбом, и через всю палубу - от борта до борта разверзлась трещина, наполненная огнем и дымом. Трещина быстро расходилась, открывая вид на разрушенные этажи горящих отсеков. Обнажились обломки брони основания башни, которая вдруг накренилась и обрушилась со своего основания в огненный провал. Гул огня перекрывало шипение воды, врывавшейся внутрь через разорванные борты, клубы горячего пара окутывали всё вокруг призрачной пеленой.

           Огромный корабль погружался в воду. Носовая часть уже исчезла под бурлящей поверхностью. Внезапно стала рушиться передняя дымовая труба, увлекая за собой фок-мачту и развалины носовой надстройки. Со страшным грохом и треском вся эта бесформенная масса дымящегося исковерканного железа рухнула в море через правый борт, едва не перевернув дредноут. Носовые отсеки по 57-й шпангоут оказались затоплены, вода продолжала распространяться по кораблю, так как внутренние перегородки были повреждены от страшного сотрясения. Жертвами взрывов стали более трехсот человек матросов и офицеров - разорванных на куски, заживо сгоревших, захлебнувшихся в затопленных отсеках. Среди погибших был и контр-адмирал Развозов. Его саркофаг - бронированная рубка - покоился теперь на дне Японского моря. Капитан Беренс, не медля более ни секунды, возглавил спасательные работы.

           - Вот ведь, додумались назвать новый линкор в честь подорвавшегося на мине броненосца! - зло думал капитан. - Может, не зря говорят, что в имени корабля заложена его судьба...

           Ситуация была разве что чуть полегче, чем на том, первом "Петропавловске", ставшем в 1904-м году могилой адмиралу Макарову. Одноименный дредноут пока держался на плаву, хотя и непонятно - каким образом. Теряя ход, дредноут замер на месте. Это помогло уйти от следующих японских залпов, которые легли впереди. Потом японцы перенесли огонь на "Севастополь" и "Гангут", огибающих полузатопленный линкор с левого борта. Тем не менее, положение "Петропавловска" было предельно критическим. Дифферент на нос продолжал нарастать. Вода уже заливала основание 2-й башни. Старший инженер-механик Рашевский доложил капитану Беренсу, что, очевидно, дредноут утягивает под воду полуоторванная передняя часть. При аналогичном взрыве передних погребов боеприпасов "Императрица Мария" уткнулась носом в дно мелководной севастопольской бухты. Здесь же, в открытом море, следует ожидать, что "Петропавловск" в ближайшее время встанет вертикально, отчего его башни скоро сорвутся с оснгований и обрушатся вниз, сметая всё с палубы.

           Получив сообщение о гибели контр-адмирала Развозова командир "Севастополя" капитан 1-го ранга Владиславлев поднял сигнал задним мателотам следовать за ним. Впрочем, ответил на это лишь единственный "Гангут". Два оставшихся в строю линкора-балтийца, продолжая бой, уходили вперед, отвлекая огонь врага от поврежденных "Петропавловска" и "Полтавы". На них сыпался густой дождь снарядов. Особенно тяжело приходилось "Гангуту", на котором сосредоточили огонь "Кирисима" и "Хиэй". Одно из попаданий пришлось в верхнюю часть 3-й башни, рядом с наблюдательным колпаком. Колпак был снесен вместе с дальномером, а башня получила пробоину в крыше. Левое орудие пришло в негодность, но остальные два не прекращали огонь. Другой японский снаряд пробил насквозь передний мостик и разорвался перед 2-й башней Осколки были остановлены бронированным башенным барбетом, который защитил погреба боеприпасов. Однако механизмы поворота башенной установки оказались повреждены, и 2-я башня "Гангута" была заклинена. "Севастополь" заработал пробоину в подводной части - от разорвавшегося вблизи снаряда разошлись швы обшивки, два трюмных отсека были затоплены. Капитан Владиславлев напряженно всматривался в дымную мглу за кормой. Где же черноморские линкоры? Неужели 3-я бригада отстала так сильно?

       

           Три пришедших с Черного моря русских дредноута пострадали в бою гораздо меньше, чем их балтийские товарищи из 2-й бригады. Возможно, причиной тому было лучшее бронирование черноморцев, при строительстве которых успели учесть недостатки первой серии русских линкоров нового типа. Однако, скорее, дело было в том, что бой с четырьмя сверхдредноутами Ямая "Николай I", "Александр III" и "Екатерина Великая" вели на гораздо большей дистанции, чем та, на которой шла огневая дуэль балтийцев и линейных крейсеров принца Хироясу. К тому же командир 2-й бригады линкоров контр-адмирал Михаил Александрович Кедров старался использовать на все сто преимущества русских дредноутов в способности вести огонь на острых кормовых курсах. Если три русских корабля могли стрелять всеми своими двенадцатью 305-мм орудиями каждый, то пытавшиеся их догнать четверка идущих пеленгом японцев - только из носовых башен, то есть лишь из четырех 356-мм стволов с корабля. И это еще не считая поддерживавших бригаду "Гангута" и "Рюрика". Впрочем, крейсеру адмирал Кедров приказал от греха подальше спрятаться за линию линкоров.

           Адмирал Ямай продолжал медленно, но верно сокращать дистанцию и, через некоторое время, на японских дредноутах заговорили все башни. Весь предыдущий обстрел показался пристрелочными залпами. Вскоре "Екатерина Великая" получила первое серьезное попадание, разбившее ей кормовую рубку. Следующий прилетевший от японцев 356-мм снаряд ударил в борт против грот-мачты, не смог пробить главный пояс линкора 10-дюймовой толщины, но продавил плиту и повредил левый холодильник. Разрыв фугаса над горловиной для погрузки угля вызвал пожар в верхней угольной яме, а в задней дымовой трубе "Екатерины" над прожекторной площадкой зияло сквозное отверстие. "Александр III" потерял кормовую башню, на крыше которой разорвался 14-дюймовый снаряд. Крыша была продавлена и местами пробита осколками. К счастью, осколки и взрывные газы не воспламенили находившиеся в башне боеприпасы. Однако большая часть орудийных расчетов была выведена из строя, а вызванная им на смену запасная команда обнаружила, что зарядники орудий заклинены или повреждены, а гидравлические механизмы наведения не действуют. В башне сразу начался спешный ремонт, но наводить и перезаряжать орудия можно было только вручную, что для 12-дюймового калибра фактически теряло смысл. Кроме того "Александр" получил попадание в подводную часть корпуса в районе носового торпедного аппарата. Японский снаряд, упав у левого борта, поднырнул под броневой пояс. Пробоина ниже ватерлинии вызвала затопление торпедного отсека, за которым последовала поступление воды через поврежденные взрывом перегородки в 1-е котельное отделение. Другой снаряд попал "Александру" в нос, разбив балластную цистерну. Флагманский "Николай I" отделался искореженной стрелой грузового крана позади 3-й башни.