Портфолио в багровых тонах - Лариса Соболева

— Yes!.. Вау!.. — воскликнули в унисон Глеб и Слава.

— Стоп, стоп! — скривился Юрий Петрович. — И это не все. Она потеряла газовый баллончик, когда снимала нашего Казанову, а отпечатки-то на нем и в ее кабинете совпали. А тут дня три-четыре назад около двенадцати ночи фотограф задремала на работе. В это время, думая, что этаж пустой, дежурный электрик ковырялся в проводке и отключил свет на этаже. Как я понял, в то же время некто зашел к Нике — и вдруг свет гаснет. В общем, как там развивались события, мне неизвестно, но Нике поранили руку и скулу, думаю, ножом. Следствие в тупике, естественно, требует от девушки объяснений, она ничего не понимает. В нападение на нее мало кто верит, несмотря на ранения.

— Ну, а мне все ясно, — сказал Глеб. — Это убийца Дины.

— Согласен, — подхватил Слава. — Мы раньше этот вариант обговаривали с Глебом: если убийца решит, что попал в кадр, он придет за снимками. Поэтому винт выдрал!

— Только странно, что он пришел второй раз к фотографичке, — рассуждал Глеб. — Если надумал убить ее, почему не сделал этого по дороге домой, в подъезде, парке… да где угодно! Зачем приходить на работу? Это опасно, можно нарваться на свидетелей. Кстати, Юрий Петрович, а где у нее фотосалон?

— В центре, — ответил Юрий Петрович. — В Васильевском переулке. Там стоит стеклянная вышка… наверху ресторан…

— Ааа… — обрадованно протянул Глеб. — Знаю, знаю. М! Снять в этой вышке помещение — дорогое удовольствие, а ей, скромному фотографу, по карману? Видно, неплохо идут дела.

— Я сам отправлюсь к ней, — заявил Слава.

— Это еще почему? — набычился Глеб.

— Потому! Когда ты говоришь о ней, у тебя каждое слово пронизано ненавистью. Лучше мне встретиться с ней первым.

— Да, ненавижу ее, — сознался Глеб. — А должно быть по-другому? Она испортила мне жизнь!

— Испортил тебе жизнь человек, зарезавший Дину, — возразил Слава. — Случайно или нет, но он оказался в парке, на твое несчастье. Судя по всему, фотографичка не догадывается, что убийца охотится на нее, а он охотится. Завтра же надо предупредить…

— Я предпочел бы, чтобы он… Нет, я бы ее сам… сам!

Глеб сделал несколько хватательных движений пальцами, потряс кулаками в воздухе — вот как он изничтожил бы ненавистную фотографичку! Но это бесполезное выпускание пара, не более.

— Поэтому встречусь с ней я, — сказал Слава.

— Ты же ее не видел, — запротестовал Глеб. — Вдруг перепутаешь или неудачно начнешь… а она что-нибудь как выкинет… экстравагантное! Она может, у нее же башня сдвинута. Давай вдвоем, а? Завтра же.

— Ладно, — согласился Слава, собственно, тупо стоять на своем не в его характере. — Дядя Юра, о чем вы думаете?

— Да пытаюсь представить, каков убийца, — проговорил Юрий Петрович, не выходя из задумчивости. — Связь нелепая: девушка в парке — это может быть маньяк, а хозяин особняка за городом — это должен быть заклятый враг или киллер, нанятый врагом. Мотивы двух убийств наверняка разные, насколько я понимаю. Твоя Дина и бизнесмен не знакомы, ее родители лишь слышали о нем. Но два ножа одного производства и из одного дома — Джагупова… м… это сомнительное совпадение.

— Никакого совпадения нет, это один человек, — заявил Глеб.

Только в его заявлении не слышалось твердой уверенности, окрыляющей тех, кто послабей, он сам был слаб. Логика — основа всему на Земле, данный же случай выпадает из общего правила, и личность убийцы не вырисовывается, а ведь невозможно искать того, о ком не имеешь ни малейшего представления.

Минорную паузу прервала Карина, она пришла на веранду с подносом, а мужчины шумно втянули носами воздух, забыв об убийце. Все трое алчно сглатывали слюну, когда Карина накладывала в тарелки картошку с красивыми кусками мяса, каждому полагалось по отдельной лепешке на тарелке, при этом она оправдывалась:

— Хлеба не нашла, нажарила лепешек…

— Забыл! — всплеснул руками Юрий Петрович. — Так увлекся шпионской деятельностью, что забыл купить хлеба. Кариночка, ты куда?

— Я сейчас, салаты принесу.

— Еще и салаты? Ты нас балуешь, девочка, — бросил ей в спину он. — Ну-с, пацаны, гоняетесь за юбками пустышек, а под носом редкое сокровище ходит. Хлеба нет — она лепешки сделала. Заставь сейчас современную девушку стоять у плиты! Эх, если бы я был немного помоложе… лет на двадцать пять…

— Поосторожнее, дядя, Карина занята, — предупредил племянник.

— Еще бы! — расстроился старикан. — Только таким дуракам, как вы оба… А!

В сердцах он махнул рукой и отвернулся, подчеркнув тем самым свое отношение к факту утраты. Слава чему-то рассмеялся, подмигнув Глебу, но тот не видел этого, он сидел хмурый, подперев подбородок кулаком и уставившись в тарелку. Даже когда Карина положила ему несколько ложек разных салатов, он не заметил, не поблагодарил, но на заявление друга поднял голову и захлопал непонимающими глазами:

— Дядя Юра, Глеб… мы с Кариной женимся.

— Что?!! — заерзал Юрий Петрович. — Вы?.. Кариночка, что ты нашла в этом оболтусе? Но поздравляю! Искренне рад. Ради такого случая… Карина, доставай бокалы, они в шкафу на кухне… самые красивые бери.

Старикан легко подхватился и помчался в сад, там откопал бутылку из-под шампанского, наполненную вином собственного изготовления.

— Это вино пятилетней выдержки! — торжественно сказал Юрий Петрович уже за столом. — Оно для особых случаев, сейчас именно такой.

Он осторожно открутил проволоку, которой прикручена пробка, открыл и — половина напитка выпрыгнула из бутылки, что ничуть не огорчило винодела. Старикан разлил по хрустальным бокалам мутноватое шипучее вино, пригубили… Хорошо, что осталось всего полбутылки, вино просто редкая гадость! Не желая обижать гостеприимного хозяина, пожертвовавшего чуть ли не раритетом, молодежь пила и улыбалась ему, причмокивая.

* * *

Федосов Павел готов в лепешку разбиться ради этой девочки, но как человек понимающий, что сильно отстает от Лены по многим показателям, больше помалкивал при ней. Он побаивался ее. А мог бы за свои бабки требовать всех удовольствий по прейскуранту, раньше так и делал, не считаясь с партнершей, а лишь тупо используя ее месяц-другой, затем прогоняя. Честно говоря, не думал он, что в сорок лет его ударит в сердце нечто, чего не ждал и никогда не переживал.

Павел приехал в парк «Винтаж» — это развлекательный комплекс с баней и бассейном, рестораном, сквером и мини-гостиницей. Компактно, красиво и, само собой, не для тощего кошелька. У Федосова один недостаток (но большой): он не производит впечатления крутого мэна с «Мерседесом» под задницей и круглым счетом в банке (да не одним). Квадратная физиономия с крошечными глазками, которые нельзя разглядеть под нахмуренными широкими бровями, с узким лбом, символизирующим недостаток ума; его плоскую голову украшают коротко стриженные волосы, потому что длинные превращают Пашу в неандертальца — это портрет. Разумеется, к данному портрету выдано небесами и соответствующее тело, не пробуждающее сексуальных желаний.

Он переступил границу парка, администраторша тут как тут:

— У нас вход платный.

И ее не впечатлил — по лицу видно, но он привык к этому, посему отстранил девицу рукой и зашагал дальше. Она открыла рот, чтобы разораться (некоторые забывают, что взяли на себя бремя обслуживающего персонала, а не охранника секретного объекта), однако водитель Федосова сунул ей в вырез блузки сто баксов.

— Этого хватит? Мы на минутку.

Видимо, что-то щелкнуло в мозгу девицы, она сообразила сбавить обороты:

— Карточки возьмите.

— Какие карточки? Зачем?

— На них занесут суммы, которые вы потратите за напитки или…

— Мы в забегаловках не пьем и не едим, — опустил водитель заведение ниже ватерлинии и поспешил к хозяину.

Съемку проводили у бассейна скорей всего из-за обилия экзотических растений, на фоне которых полуобнаженная Лена в парике и тиаре египетской царицы, воротнике из разноцветных бус, закрывающем плечи, смотрелась мифической богиней. Она полулежала на задрапированном тканью возвышении (стол, видимо), ее фотографировали несколько человек. Сначала Павел заметил трех дам, одетых с кричащим шиком, щелкающих камерами, попискивающих и бегающих вокруг натурщицы. Затем увидел фотографа-мужчину в рубашке сизого цвета, и вдруг… О боже! По телу Лены ползали змеи! Вместо браслетов на руках и ногах змеи, они шевелились! Змей подправлял, когда они раскручивались, молодой человек, а Лена бесстрастно выполняла команды главного фотографа. Остатки волос на голове Федосова зашевелились, да и по позвоночнику пробежали мурашки.

— Ух ты, мать твою… — произнес ошеломленный водитель. — Я бы ни за что… Брр!

Тем временем молодой человек в комбинезоне снял с натурщицы змей, положив их в корзину. Лена легла на живот, а он кинул перед ней гадюку и палкой начал ее дразнить. Гадюка взвилась…