Мой желанный принц - Елена Александровская

Девушки сошлись достаточно быстро: общие интересы, похожие вкусы да и возраст. Тата была всего на год старше Ирины, растила сама доченьку и о новом браке не помышляла. Вернее, доченьку растили Татины родители, а Тата зарабатывала деньги. Картина знакомая, верно?

Лето перевалило за середину. Добрая половина города мечтала об отпусках или уже даже планировала их. Но ни Ирина, ни Тата к этой половине не относились – и работы было навалом, да и особых финансовых излишков на поездку не наблюдалось. Поэтому прогулка перед работой и была для них тем самым долгожданным отдыхом. И единственным доступным к тому же.

Новая Ирина фирма была предприятием международным. И не только потому, что немалая часть производства располагалась за границей, но и потому, что наука, даже прикладная, давно уже никаких границ не признавала. Неудивительно, что главный инженер вел переписку с половиной мира. Ну, Европы – уж точно. И как бы хорошо он ни знал иностранные языки, но все-таки учил он их, как все мы, а потому появление Иры стало для него настоящим спасением. Теперь бóльшая часть переписки легла на ее плечи, и разговоры в том же скайпе тоже теперь чаще вела Ирина, особенно с японскими партнерами, которые упрямо не понимали английского языка Дим Димыча.

Но по дороге на работу девушки старались все-таки о конторе не вспоминать. Вот и сейчас Ирина рассказывала подруге о своем виртуальном друге, с которым познакомилась… да, почти год назад. Причем рассказывала не в первый раз, удивляясь интересу Таты к теме виртуальных знакомств как таковых.

– И ты так и не знаешь, кем он работает?

– Знаю, он такой… мастер на все руки. Говорит, что может построить все – от скворечника до дворца, и починить все, что ваще придумало человечество.

– Болтун. Такого не умеет никто!

– Да мне-то все равно, Тат. Даже если он не может ни построить, ни починить ничего вообще.

– Отлично. А живет он где?

– Не знаю. В личных данных написано, что в Нью-Йорке. Только сама знаешь, как этим анкетам можно верить.

– Знаю, – Тата кивнула и отхлебнула сока из пластиковой бутылочки: уж слишком жарким было утро.

– А так, думаю, живет он или в столице, или где-то рядом с ней. Слишком уж речь у него правильная, да и юристов, думаю, учат далеко не везде.

– Юристов?

– Ну да, я ж тебе рассказывала: он писал, что сначала выучился на юриста, а потом забросил это дело, чтобы людям пользу приносить.

– Так он богатенький Буратино, твой Темный Ангел… И родители у него, думаю, не бедствуют.

– Да Бог его знает. С одной стороны, абы кто на юрфак не поступит. А с другой, зачем ему тогда было идти в водопроводчики?

– Так, может, он ни в какие водопроводчики и не пошел, а тебе просто лапшу на уши вешает?

– А цель? Мы с ним как-то все больше о книгах болтаем, о театре, гастролях, музыке… Он даже о родных своих редко когда вспоминает. И очень немногословно.

– Ну мало ли, зачем лапшу вешать… Может, просто упражняется.

Ирина пожала плечами – минералка была уже теплой, но все-таки лучше, чем ничего.

– Может, и упражняется. И фотки с инструментами и в комбинезоне тоже присылал в качестве упражнения в качественной лапше?

– А фотошоп на что? Может быть, на самом деле он на корте сфоткан с ракеткой?

– Может быть. Мне все равно, Тат. Он прекрасный собеседник. Я уже с трудом могу представить вечер без наших разговоров.

– Вот так все и начинается, подружка…

– Что именно?

– Блин, как меня брусчатка достала. Начинается зависимость… Вроде наркомании.

– Не говори глупостей, Татка. Зависимость… Смешно. Хотя в чем-то, может, ты и не такие глупости говоришь: парень он умный, знает много. Вкус отменный, оценки взрослые.

– Ну вот. Скоро ты будешь его воспринимать как оракула.

– А вот это уже полная чушь. Как оракула я давно уже воспринимаю только тебя.

Это была чистая правда – во всем, что не касалось ее самой, Тата была настоящим пророком. Ее советам можно было доверять, ее оценки не грешили преувеличениями или преуменьшениями. Во всем, как уже говорились, кроме нее и ее судьбы.

Поэтому Ирина с некоторой опаской, но приняла известие о том, что главный инженер Дим Димыч «на тебя, красавица, запал. Через месяц, максимум через два он начнет к тебе клинья подбивать…»

Тата усмехнулась.

– Не льсти мне, подружка. Ну какой я оракул?

– И не думала льстить. Ты и сама знаешь, что самая настоящая ведьма.

– Ох, знаю. Но мы отвлеклись. Зовут твоего Ангела как?

– Алексеем зовут.

– Да, тогда он точно здешний, не в Штатах живет. И лет ему скока?

– Тридцать три исполнилось.

– Отличный возраст для мужчины. Но только почему он не женат до сих пор?

– Понятия не имею, Тат. Да мне и неинтересно, честно говоря. Стоп, а ты откуда узнала, что он не женат?

– Да фиг бы он с тобой стал на сайте знакомиться, а потом почти год каждый вечер переписываться часами, если бы у него были жена и дети!

«И то верно. Он и не упоминал никогда ни о жене, ни о детях. И меня ни разу об этом не спрашивал…»

– Ирусик, сумку подержи, плиз.

– Ага, давай.

Тата оперлась об Ирино плечо и поправила ремешки на босоножках. У нее быстро отекали ноги, но изменять высоким узким каблукам ради менее эффектной, пусть и удобной обуви, она не собиралась.

– Да, так о чем это мы? Ага, тридцать три, не женат, умный, все умеет. Отличный кандидат в мужья.

– Татка, ну прекрати ты меня все время сватать! Чем я тебе свободная не нравлюсь?

– Тем, что свободная…

Тата подмигнула подруге.

– Болтушка ты, дорогая! Можно подумать, что ты не такая…

– Такая, ох, такая.

Татины поклонники не раз у Ирины вызывали удивление. Хотя внешне это были ребята вполне достойные. Но, увы, такие же безденежные доны, как и сама Тата. И потому во всех этих ухаживаниях будущего не наблюдалось – Татка с удовольствием принимала цветы, с удовольствием ходила в клубы и гости. И все. Как только юноша начинал намекать на что-то более серьезное, например, «а давай останемся на ночь у тебя, дорогая», как сразу становился бывшим поклонником.

За последнее время только некий Алик все чаще мелькал в Татиных рассказах. У него, в отличие от многих прочих, была и своя квартира, хоть и небольшая, была и машина. Но был за плечами и не самый удачный брак. Из которого Алик, по Таткиным словам, вышел с тяжелой моральной травмой, воспринимая всех своих дам как жадных и завистливых дур.

– Ну а ты как же? Тоже жадная дура в его глазах?

– Да пока вроде нет. Может быть, потому, что я как-то стараюсь без его помощи обходиться…

– Наверняка.

Узкие улочки старой части города, тенистые и тихие, влились в проспект, наполненный машинами, и растворились в нем. До офиса оставались считанные метры.