Женитьба дурака. Теория и предварительная подготовка - Александр Шевцов (Андреев

И у тебя (обращается к Медянке — ред.) не будет самого главного — уверенности в завтрашнем дне. Ей, которой по природе, пусть не в данном случае, но в принципе женщине, которой по природе надо быть уверенной в том, что она подымет этих щеночков, когда будет слабой, потому что есть сильный мужчина, сильный самец, который сделает всё именно тогда, когда ей плохо. Пусть он сейчас гуляет, шляется, она потерпит, но когда ей будет плохо, он придет и сделает всё. Вот ей, которой это нужно, ты сказал — «Вот! Ты не будешь спокойна рядом со мной, потому что на меня положиться нельзя!»

— А я всегда считал наоборот, на меня можно положиться. Во-вторых, я всегда прихожу, когда нужно.

Медянка: — Как это?

Скоморох:…и жертвую собой. Давай хотя бы так сделаем, Слава. Поймем, что ты совсем не знаешь женской природы. При этом ты еще не знаешь мужчин и мужской природы и не знаешь, что такое разум.

— Всё не по разуму. Это я точно увидел, что всё против разума. Я как будто настаивал, по каждому пункту, по каждой части работы разума. И быть не опасным, точно не могу сказать. Со съедобностью, я, по крайней мере, не обеспечивал, и прикрывал это чем-то другим. Не позволял ей кормить себя. По настоящему.

Скоморох: Я же не обеспечиваю. Поэтому и есть не буду…

— Если это сейчас про Медянку, то это не так.

Медянка: Так.

— Так, Слава. Это уже я говорю, как прикладной психолог, понимая, что если у тебя не включена эта часть разума, то это так. Это не может быть иначе. Как тебе это сказать. Ты мог поесть в гостях у кого угодно, но это не так для женщины. Это они все отлично чувствуют, когда ешь так, а когда не так. Когда ты в ответ говоришь «всё было очень вкусно!» И она говорит: «Ну ладно. Мой номер телефона у тебя есть». Понимая, что он не придет, но оставляя хоть возможность.

Я скажу тебе и им всем страшную вещь. Я думаю, это вырубит сейчас ползала. А вторые ползала не вырубит, потому что они постараются не понять. Тем страшнее это доедет однажды.

Ты сделал всё, чтобы она была свободна и независима, чтобы она была спокойна на счет завтрашнего дня, что с тобой не будет сложностей. Как-то так это у тебя получалось.

— Такая часть точно есть.

Ты как бы заботился о ней, что если с тобой что случится, она не почувствовала потери. Правда? Ты почти не был в том доме. В той семье. Как бы зная, что ты можешь погибнуть, можешь не обеспечить в поиске. Ты исчезаешь, а ее это не разрушит, правильно?

— Да.

Я не могу это научно объяснить. Я скажу, как я вижу и живу. Кто будет согласен, тот подтвердит. Я по себе знаю одно: если ты подаришь своей девочке год-другой полного бабьего счастья и оставишь ее с кучей детей и уйдешь на войну и погибнешь, она даже гулять не будет. Потому что этого ей хватит на всю оставшуюся жизнь. Она не почувствует потери, она не почувствует ничего того, чего ты боялся, она подымет детей. Она подымет их, и она будет жить одна, вдовствовать, потому что однажды она получила всё.

— Я как раз этого и не делал.

Именно этого ты и не делал. Именно это и есть задача всего этого урока.

Четвертая беседа Скомороха на святочном семинаре

Мы с вами бегло проскочили по теме сумасшествие. Более или менее поговорили о культуре. И вышли к тем помехам семейному счастью, которые связаны с неумением думать. Или с плохим умением думать. Или просто с отсутствием разума в тех частях мира, которые связаны с семейным счастьем. Мы, наконец, вышли на те поля, где властвует дурак. Надо это увидеть, понять и перейти к той науке, которая позволяет самому разумно выстраивать свое семейное счастье. Я постоянно повторяю все слова полностью, чтобы вы ощущали, что мы сузили предмет до того, который нам под силу и не должны разбрасываться. Это не вообще Наука думать, не забывайте исходную задачу: семейное счастье, любжа, но через Науку думать. Мы работаем с узким предметом.

Итак, теперь нам надо на этих полях научиться, казалось бы, думать. Но что такое думать в этом случае? Разум у нас есть, это определенно, можете пощупать у соседа. Разум вроде как есть, а счастья разумно выстроить не можем. Значит, либо он не совершенен, либо в него вкралась ошибка, либо если мы помним теорию, по которому разум — устройство образов сознания. У нас просто не хватает образов. У нас их там нет. То есть не хватает куска разума. Разум в общем есть, а вот для любви нету. И надо иметь особый разум для любви. В сущности, это означает, иметь определенные образы и иметь некое устройство этих образов. Придать этим образам то устройство, которое позволит им самим работать, скажем так, вместо тебя. Ты будешь в это время любить, а разум будет в это время думать, как тебе это сделать лучше.

Разум — это машина, он делает свои дела, как и рассудок. Рассудок рассуждает, разум разумеет. Если он есть, он будет делать, если его нет, он не будет делать. Если он выстроен правильно, если он выстроен неверно, он всегда будет делать так, как он выстроен. Всё. Значит, прежде чем думать о счастье, надо бы понять, чем ты имеешь думать. Опять, повторение общего подхода — сначала сделать описание того, что есть. А что там есть? Там есть куски, где ты разумно нашел что-то такое, что позволяет тебе если не всегда испытывать счастье в семье, то иногда его находить. Или же иногда с помощью этого сглаживать хотя бы острые углы в семье. Хорошие находки мы не рассматриваем, они уже и так есть, можете поделиться в плане обмена «передовым опытом». Но семинар посвящен тому, как научиться думать об этом. Значит, нам надо идти не туда, где ты хорош, а туда, где ты плох. Будем идти от обратного. Будем убирать плохое, останется только хорошее. А то иначе весь толк выйдет, останется только бестолочь.

Значит, нам надо описать не весь свой разум, связанный с семейным счастьем, нам надо описать своего дурака. И не всюду, а именно в семейных отношениях. Как описать дурака? Его надо увидеть. Самое сложное — увидеть в себе дурака да еще признать. <…>

Нам надо описать дурака. Есть только два способа: первый — начать что-то делать, дурак появится почти мгновенно.

Второй — неизвестно, менее болезненно или нет — это вспомнить, как ты был дураком. А что еще вы хотите? Придумайте что-нибудь. Либо вы уже очень хорошо побывали в дураках, и вам не надо ничего делать, вам достаточно вспоминать, либо прямо сейчас — берем и начинаем. И оно посыпалось. И там, и тут.

Чтобы вспоминать, можно использовать ворошение. Мы, правда, вспоминать это не любим. Мы так хорошо загладили, что у нас тишь да гладь, да божья благодать. Что ржешь (Всеголову)? Иди сюда. А ты женщина, иди туда. Ты теперь ее поведешь через опасность, ты теперь ученый! Опасность — это ты. Надо вести мимо тебя. Сядь сюда. Начинаем действовать. Главная опасность — это ты для нее, понимаешь? Задача — как мимо тебя, а не мимо кресел и подставок проводить. Давай, начинай создавать семейное счастье, действуй!

— Учусь.

— Чему?

— Создавать семейное счастье.

Потвора: С кем? (смех).

— Похоже, надо защищать.

— Если я натыкаюсь…

— Ничего не бойся, я с тобой. Друзья, встаньте у него за спиной, если что, сразу вяжите его мокрыми простынями. Ну, давай, рассказывай. Слушаешь друзей?

— Я думаю сам, но слушаю друзей. Я не разумен. Шкаф начал делать, а полочки не вставил.

Дурак ей полочки не вставил! У вас нет вопроса: дурак ей строит семейное счастье, а она сидит со мной? Не вопроса, почему он это базарит там? (смех). Ты видел это глазами, что твоя баба счастлива с другим, и ты удовлетворился тем, что базаришь, сидя на том стуле, и что она не рядом с тобой?

— Светланка!

— Что значит, Светланка? Что ты ее бьешь? Кто дурак здесь был?

— Я.

— Давай рассказывай про своего дурака.

— А я пытаюсь доказать, что я не дурак.

— Ты сейчас исследуй, по-настоящему пройди по этому дураку. Не Дедушку на это же выставлять, сколько можно?

— Саныч, я даже не вижу этого, что ей хорошо.

— Ты главное не видишь. Ты не заявил — что у тебя права собственности на нее. Понимаешь, как это важно! Он должен это заявить! Ты, конечно, буцешь как коза, смотреть на сторону. Но только до тех пор, пока он это не заявил. Помните, как Дедушка, который старательно не заявляет своим женщинам, что он готов пользоваться тем, что они делают. И тем самым показывая, что они ему не нужны. А ведь женщине так важно понять, что она нужна. И эти слова «ты мне нужна» без всяких слов о любви снесут любого.

Не, он знал, что делал. Даже поесть не нужна. Я без тебя поем. И поэтому после того, как заявлено право собственности, зачем ему провоцировать какую-то ревность? Он заявил — она часть его. Всё. Хвост бывает очень вреднючим, поэтому его всегда хочется высунуть из норы и дать собакам, чтобы они его покусали. Но, если помните, заканчивается это общей гибелью. Ты лишаешь ее того самого бабьего счастья. Это одна из составных частей, чувствовать, что нужна, и тогда всё спокойно. Тогда можно крутить сколько хочешь. Вот им всем фигу! Есть у меня хозяин.