Дом ведьмы. Большая уборка (СИ) - Волховец Вера

Как он вообще смог это провернуть? Младшекровник просто не мог обладать такими магическими возможностями.

Из ноздри Джулиана сбежала тонкая алая струйка. Надо же… Разбил-таки, мерзавец.

— Даже не пытался ведь отрицать вину, — негромко заметил Тревис, впрочем прекрасно понимавший, что перед лицом руны Вайтага лгать главе клана просто невозможно, — Джулиан, откуда вы узнали?

— Узнал, и этого достаточно, — устало выдохнул глава клана, вытягивая из кармана платок и зажимая нос и избегая дополнительных объяснений.

Аракшас теперь нужно было вернуть в рекордно быстрые сроки. До того, как Макс вывернул что-то еще. Девять семей и жизнь самого Джулиана висели под вопросом, и чем быстрее фальшивка на его руке сменится подлинником артефакта, тем быстрее угроза лишения благословения аракшаса перестанет висеть над его душой.

И это все не говоря о том, что Марьяне ди Бухе Джулиан сегодня и без того неслабо так задолжал.

18. Глава о том, что в жизни должно быть место подвигу, хоть и трудовому

— Я вернулась! – громогласно заявила я, вставая на пороге кухни, закатывая рукава. Тараканы, увы, не впечатлились моим эпичным появлением, и не поспешили покинуть мой дом, как вежливые гости прихватив с собой весь мусор. Увы! Только люстра на потолке приветственно скрипнула массивной цепью – это дом со мной поздоровался.

— И я по тебе скучала, скрипун, — проворчала я, нежно поглаживая косяк, — не боись, мы тебя откопаем.

Дом не отозвался, но по тому, как поколебался кухонный воздух, мне показалось, что он тихонько вздохнул. Жду, мол, жду, Марьяша, приступай.

Триша не было, он еще не вернулся с рынка, насколько я поняла его планы – он собирался подкупить еще что-то для обеда. Вафля решила, что все эти вампиры, прогулки, голуби на фонарях, на которых надо было поплеваться маленькими огненными шариками – это все ужасно утомительно, и она будет спать, вдохновляя меня на трудовые подвиги. Я принесла ей корзинку с подложенным в неё одеяльцем из дома садовника. Вафля смерила корзинку испытующим взглядом, но решила смилостивиться над бедной мной и проявить лояльность к столь не королевским условиям жизни. Забралась в корзинку, свилась клубочком, сунула две головки под крылышко, а третью положила сверху – бдеть.

Какая же она милая, когда спит…

Корзинку с дракошкой я оставляю на крыльце – при открытой двери на кухню. Чтоб сразу услышать, как только она проснется.

Я же стояла в дверях кухни, водила глазками туда-сюда, и размышляла – с чего мне начать?

Помыть окна, пока Триша нет? Поскрести черные от копоти изразцовые плитки на печи?

О! У меня же есть буфет!

Это устрашающее сооружение стояло как раз напротив раковины, и в этот угол я еще не забиралась, по одной простой причине – было страшно остаться погребенной с головой внезапным мусорным оползнем.

В первый свой визит на эту кухню, я решила, что этот угол завален хламом аж до самого потолка, и удерживается вся эта куча вместе только ценой какого-то мудреного заклинания. А нет! То ли Триш в какой-то момент задел этот завал хвостом, то ли я оказалась не настолько дюймовочкой, как мне хотелось, не важно! Факт оставался фактом – кто-то прошелся рядом с этим углом очень неосторожно, задел неровно стояющую ободранную кастрюлю, она рухнула на пол, и вслед за ней градом посыпалось то, что только мощью этой кастрюли удерживалось на месте.

В просвете между хламом удалось разглядеть полированное темное дерево и изящную черную ручку.

Там был буфет! Он был погребен в мусоре так же, как некоторые фараоны – в пустынных песках. И если раньше я откладывала свою карьеру археолога, то сейчас решила, что больше не буду оттягивать это дивное мероприятие.

Пора уже сбываться самой бестолковой детской мечте – стать археологом типа Лары Крофт и откопать в куче хлама мумию.

Бестолковее мечты быть археологом может быть только мечта быть библиотекарем. Что там, что там – пыльные фолианты, маленькие зарплаты и проблемы с трудоустройством. Увы, затерянные города в жизни находятся гораздо реже, чем в фильмах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А вот затерянный буфет у меня уже был. И я была девочка не привередливая, я была на все согласна. Даже это скромное деяние для меня сегодня вполне тянуло на подвиг. Тем более, куча, в которой прятался буфет, занимала треть кухни, и если разгрести её – то в принципе можно было уже сказать, что кухню мы победили. Нет, еще оставались кухонные столы, не до конца разобранные от всякой дряни, немытые полы и все остальное, но… Это было все равно что начерно набросать контуры будущей картины. Чтобы отмыть и отскрести что-то по мелочи, нужно было сначало разобраться с крупными проблемами.

Нельзя же мыть полы до того, как вынести мусор!

Чудо-швабра, то ли вытянутая мной из сна, то ли подброшенная мне вредным призраком хозяйки дома, ждала меня терпеливо на том самом месте, где я её оставила – у отмытой Тришем раковины. Ну, что ж, Экскалибур, надеюсь, ты мне пригодишься в битве за Порт-Артур. Тьфу-ты, за буфет!

Сжав резную ручку швабры, я только лишний раз подивилась тому, как долго заморачивались с украшением обычной бытовой палки, предназначенной для мытья полов.

Хотя…

Если наши нувориши делают себе в туалетах золотые держатели для бумаги, то почему бы в этом волшебном мире у ведьмы с деньгами и титулом не быть такой вот выпендрежной швабре?

Поди еще и заговоренная, и век ей полы надраивай – не потускнеет, не потрется, не сломается, так и останется красоткой. Да-да, красоткой. В конкурсе красоты между мной и моей шваброй я бы не стала делать поспешных ставок и взвесила бы все за и против. А уж если бы в придирчивом жюри вдруг оказался Джулиан ди Венцер – тогда и вовсе бы не поставила на себя ни одного ломаного медного грошика. Тем более вон у меня какая соперница красивая! И щетина-то у неё огого! Не, точно проиграю. Без шансов! Моя швабра точно разобьет сердце этому вампиру. А может быть, лучше нос? Лично я – за последнюю часть тела. Нос-то у ди Венцера неприемлемо идеальный, породистый, испорть его – и эта хамская морда сразу потеряет половину своей харизматичности.

В какой-то момент мне показалось, что ручка швабры во время моих хвалебных мыслей о ней потеплела, но значения я этому явлению не придала. Можно меня понять, я ж свежая и еще не оперившаяся попаданка, не привыкла замечать все на свете.

Местная мода на макси была, конечно, хороша, ногам там в жаркую погоду было прохладно в широком колоколе из ткани, но в бытовом плане длинный подол был совершенно не удобен, мотаясь в ногах и немыслимо раздражая.

 — Ну-с, приступим! – подвязав подол с одной стороны над коленом я подступилась к «аванпосту» штурмуемой крепости. Если быть конкретнее, я начала методично сгребать шваброй хлам на пол, старательно приглядываясь, чтоб ничего бьющегося на пути к чистоте и свободному воздуху не попалось. Не то чтоб мне было жалко местную посуду, но летящие мне под ноги осколки меня не особо вдохновляли. Я предпочитаю цветочные лепестки, и пусть их кидают симпатичные восторженные вампиры.

Хлам посыпался громко – со шлепками, стуками, звяками. Ничего особо ценного на пол не полетело – четыре неопознанных кулька, смятое в лепешку ведро, сковорода без ручки и глиняный чугунок – как из нашего школьного музея, только трещин на нем было больше.

С битой посудой мои отношения были очень нетерпимыми, поэтому чугунок мне было не жалко. Я только придержала его шваброй, чтоб он не разлетелся на осколки, и позволила аккуратно скатиться по скату из мусора. Из опрокинувшегося чугунка весело выспались мумифицированные яблочные огрызки. Хотела найти мумию, Марьяша? Держи двадцать. На них уже даже мухи не покушаются! 

За моей спиной недовольно заскулила Вафля – она вообще была за чистоту и порядок, особенно наводимые хозяйкиными руками, но дракошка была явно уверена: когда она изволит отдыхать — все остальные должны летать по воздуху и дышать строго через раз, в сторону, противоположную от спящей.