Дом ведьмы. Большая уборка (СИ) - Волховец Вера

А эта ведьма и не знала, но чуяла правду, будто видела Джулиана насквозь. Или била наудачу — тоже вариант, ведь сам тот факт, что Джулиан с ней разговаривал, а не вышиб вон, как сделал это вчера, уже мог вызвать подозрения.

— Ты угрожаешь ребенку, ведьма! — попытался воззвать он к совести ведьмы в последний раз. — Я так понимаю, благородство — это вообще не ваша семейная черта, но я не предполагал, что ди Бухе могут пасть настолько низко.

Лицо Марьяны не дрогнуло ни единой мышцей.

— В моем мире за проступки безмозглых детей отвечают родители. Сомневаюсь, что в вашем как-то иначе. Так что я угрожаю не девочке, я угрожаю тебе, красавчик, потому что ты — её опекун или родственник опекуна, мне в общем-то плевать. Можешь не отвечать, если готов принять риски. А что насчет “пасть низко” — я всего лишь хотела иметь свой дом, а получила магическую помойку, замороженный счет в банке и смертельное проклятие на десерт. Ты серьезно предполагаешь, что я буду церемониться с тем, кто в глаза именует меня своим врагом и в первую же нашу встречу обошелся со мной как редкий мудак? Боюсь, твои понятия о чести и благородстве слишком идиллические.

Нет. Без шансов. Продавить Марьяну ди Бухе не получилось бы и стенобитным тараном. А значит — придется подобрать клыки, как бы и ни хотелось вцепиться ими в глотку наглой девицы.

— И чего ты хочешь за мирное разрешение этой ситуации, ведьма? — мрачно поинтересовался Джулиан, скрещивая руки на груди. Судя по тому, что он знал о запросах ди Бухе — дешево он тут не отделается. Вот только "принять риски" и положиться на судьбу как глава клана он не мог.

Черт возьми, Мири, будут тебе сегодня розги, первый раз в твоей жизни!

16. Глава о том, что слово не воробей, ружьем не пристрелишь

Чего же я хочу? А рулон обоев у него найдется, чтобы я список составила? Ме-е-елким почерком!

Пользуясь случаем, я разглядывала Джулиана ди Винцера в режиме, когда он подобрал свои вампирские клыки и даже не рычал на меня, лишь сверлил острым взглядом.

Эх. Он будто сошел с обложки какой-то книжки про попаданку и вампира — шикарный и властный, хищный и опасный, в жизни оказавшись еще роскошнее, чем на картинке. Этим тонким бледным губам хотелось подставить шею. Ну, пока они молчали, разумеется!

Вот еще бы не было этих глаз — холодных, бритвенно-острых, ничего хорошего от меня не ожидающих.

Ну, раз так, он сам напросился!

— Раздевайся! — радостно ощерилась я, припоминая всю ту тысячу любовных романов, что умудрилась в своей жизни прочитать. Без этого слова там редко обходилось. И я всегда мечтала произнести его сама!

Бо-о-оже, как его перекосило! Да, это надо было видеть, от уха до уха, всем лицом. Но, нужно сказать, изящная рука с длинными пальцами потянулась к белоснежному шейному платку, заправленному под ворот темной рубашки. Будто бы это действительно сработало как установка к действию.

Увы, до нормального раздевания дело не дошло. Джулиан спохватился, рука повисла в воздухе, а темно-синие, вопиюще глубокие глаза, вдруг начали светиться темно-алым, кровавым цветом.

— Т-ты… — вампир выдохнул это свистяще, будто пытаясь снова начать дышать. Что именно он обо мне думал, я слушать не стала. Представляла примерно.

— Да-да, я решила взять с тебя натурой, — радостно сообщила я. Моя интуиция орала благим матом, говорила мне, что может быть, в нашем мире вампиры и были мифом и сказочкой для томных и озабоченных девиц, мечтающих, чтобы кто-то прилетел к ним ночью и испил всеми возможными способами, но тут-то вампир живой! Всамделишный.

И я прекрасно помню скорость, с которой Джулиан ди Венцер вчера перемещался. Флэш и тот наверняка попросил бы у него прикурить.

Но отказаться от возможности подшутить над этим хамоватым красавчиком было выше моих сил.

Долго я не выдержала — меня скрутило хохотом секунд через семь, когда Джулиана даже качнуло в мою сторону, будто он все-таки решил, что прикончить меня проще, чем со мной договориться. Я согнулась пополам, давясь гнусным хихиканьем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Черт, для образа ведьмы мой смех слишком скучен. Надо порепетировать маниакальный хохот на досуге.

Но какое у него было лицо! Какая жалость, что фотоаппарата у меня не было, я бы сфоткала, потому что память, увы, хоть и врежет этот момент в свои гранитные монументы, но без глубокой детальности. А это было уже не то.

Проржавшись, я выпрямилась. Да, я еще дышала. И голова моя еще была на месте. Надо же, какой терпеливый мне попался упырь!

Джулиан ди Венцер, бледный и яростный, все так же стоял в трех шагах от меня, скрестив руки на груди, пытаясь прожечь дыру на моем месте. Мне отчаянно хотелось показать ему язык, но я все-таки сжала пальцами переносицу и, все еще подрагивая от загнанного внутрь смеха, хмыкнула.

— Ну что, теперь поговорим серьезно?

— Давно пора, — интересно, он когда-нибудь перестанет говорить со мной сквозь зубы?

— Может, ты проклятие с меня снимешь?

— Даже если бы я вдруг и захотел это сделать, — вампир презрительно скривил губы, — пока аракшас не вернется к ди Венцерам, проклятие развеять невозможно. Ослабить тоже. На сколько хватит твоей магии — столько и протянешь. И я этому не могу никак воспрепятствовать.

— Не можешь или не хочешь?

— И то, и другое, — Джулиан был ужасающе категоричен.

Облом! И что мне тогда с него просить вообще?

Я смерила вампира оценивающим взглядом. Томная барышня в моей голове, а она у меня тоже, разумеется, имелась, да, требовала драматично сказать: “Ничего мне от тебя не надо!” — и уйти в закат, заманчиво покачивая бедрами.

А старый-добрый внутренний главбух вопиял и тряс над моим ухом громадными внутренними счетами.

За красивые глаза, конечно, можно многое простить, но за свинство — можно и процентиков накинуть. Да и к тому же штраф сам себя не оплатит…

— Пять злотых, — жаба требовала десять, и я схлестнулась с ней в поистине смертельной битве.

Темные брови вампира — боже, эти брови на самом деле приводили меня в эстетический экстаз — взлетели куда-то на лоб.

— Всего пять? — недоуменно переспросил он, явно больше чем на сотню не рассчитывая.

Жаба вооружилась счетами и двинулась на меня во фронтальную атаку. Я же прикрылась томной барышней и срочно принялась рыть внутренний окоп.

Не собираюсь я брать с него деньги. Просто стремно оказываться без магии в волшебном доме, превращенном в магическую свалку.  Я и так-то еще толком ничего не умею, а так — даже учиться не смогу.

— О, и до конца моего месяца ты будешь присылать мне ужин из своего ресторана. Не отравленный, съедобный и безвредный, — практичность все-таки добавила свои пять копеек к назначенной плате. Пирог был вкусный, готовили у Джулиана ди Венцера восхитительно. Жрать мне что-то надо было, и еще непонятно, как быстро я найду это их колечко.

— Месяц? —  вот это вампир явно счел наглостью. — Ты не лопнешь столько есть, ведьма?

— Если лопну — приглашу тебя на свои досрочные похороны, — клятвенно пообещала я, — ты же будешь рад такому свиданию, красавчик?

О да, такое свидание Джулиана ди Венцера вполне устраивало. Он, кажется, даже был готов помочь с его организацией досрочно.

— Неделю, — все с той же хмурой миной попытался поторговаться вампир.

— Месяц, — сладко вздохнула я, — в конце концов, если я сдохну от голода раньше, чем найду вашу цацку — вы же проиграете.

Выражение лица у вампира стало каким-то сложным. Будто бы он особо и не торопился разыскать свой артефакт, и его пока все устраивало.

Подозрительный он все-таки!

— Ну что, ты согласен, красавчик, — поторопила я вампира, — или, может быть, вернемся к варианту с “Раздевайся”? Если ты стесняешься в саду, мы можем найти местечко поуютнее!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бешенство с его лица я бы ела ложками вместо Нутеллы, до того оно было сладким. И можно без хлеба!