Житейские истории. Юмористическая проза. Рассказы. Том 1 - Анатолий Долженков

Он извлёк из сумки гранёный двухсотграммовый стакан и тщательно его протёр куском газеты, в которую был завёрнут «тормозок». Стакан этот он постоянно таскал с собой на работу, поскольку оставлять его на службе не рекомендовалось. Хозяева предупредили сразу – за пьянство на рабочем месте выгонят без долгих разговоров и пререканий. Надо было соблюдать предосторожность, чтобы не попасть на глаза завистникам и стукачам. Он нашёл подходящий кусок дерева, установил на нём стакан, задвинув его под самый кран, и принялся осторожно раскручивать вентиль. Тот не поддавался. Василий приналёг.

– Надо же, как затянули, варвары…, – кряхтел он тужась. – Ничего, мы люди мастеровые, умелые…. Как-нибудь управимся и без подручных средств.

После долгой возни кран наконец-то поддался. Натужно скрипнув, вентиль медленно провернулся.

– Ещё немного, ещё чуть-чуть… поднажмём.… Никуда ты, родной, от нас не денешься. Вот так, – удовлетворённо крякнул он, заметив, как в стакан закапала жидкость. – Пожалуй, для эксперимента будет достаточно, – возвращая вентиль в первоначальное положение, решил он. – Что же мы имеем из этой таинственной ёмкости в качестве жидкости?

Жидкость пахла вином. Да так смачно пахла, что не оставляла никаких сомнений в характере содержимого цистерны.

– Вот это лотерея! Стоит в лесу цистерна с винищем, и я один как рыцарь на распутье – выпить, не выпить, – он ещё раз обонял содержимое стакана. – Ну, вино же, честное слово, вино.… Выпить, что ли? А вдруг нет? Так ведь запах же.… Нет! Опасно, боязно.… Думай, думай, Вася, не ленись, а то останешься трезвым. Придумал.

Он трясущимися от возбуждения руками извлёк из сумки двухлитровую полиэтиленовую бутылку с чаем и, быстро свинтив крышку, вылил безалкогольное содержимое в траву. Бутылку до краёв наполнил из цистерны. Расстояние от цистерны до проходной пролетел за считанные минуты.

– Петрович, Петрович, отвори, – крикнул он сменщику, проникая в открывшуюся дверь.

– Ты что, Василий, гонятся за тобой? – спросил удивлённый старик, рассматривая тяжело дышащего сменщика поверх очков.

– Тут такое дело, Петрович… Братан двоюродный с севера на одну ночь приехал.… А у меня того… дежурство…. Двадцать лет не виделись, сам понимаешь.… А я не с пустыми руками.… Вот он, Валерка, винца привёз разливного. Это не та бурда, что в магазине… стоящее винцо. Так как, подменишь до утра.… Я в накладе не останусь…, – он с мольбой посмотрел на сменщика.

– Чего же не помочь хорошему человеку, когда ему требуется помощь. Все мы люди православные, а значит, на помощь отзывчивые. Только ты не пей много, да и утром долго не задерживайся. Не тебе говорить, какие у нас хозяева – бывшие работники ОРСа, – согласился Петрович, отвинчивая крышку. – Что за винище-то?

– Не знаю, ещё сам не пробовал. Поди – знай, договоримся, нет…, – не сводил он глаз со старика, припавшего к горлышку бутылки. – Ну, как винцо-то?

– Портвейн. Отличный марочный портвейн из прежней жизни, – крякнул старик, вытирая ладонью мокрые губы. – Давно забытый вкус. Будет мне удовольствие на всю ночь.

– Чувствуешь-то себя как – хорошо? – осторожно спросил Василий, впившись взглядом в раскрасневшиеся щёки старика. – Ничего не болит,… не тошнит?

– А что мне станется? После войны на восстановлении народного хозяйства по три смены вкалывали ещё пацанами будучи, так что мы к этому делу привычные. Иди – не беспокойся.

– Я ведро возьму то, старое. Оно здесь никому не нужно, а я братану грибочков маринованных… в дорогу….

– Бери, не жалко. Ничейное оно…

– Ну, давай, Петрович, до утра, что ли?

– Беги, не теряй время.

Шкоркин подхватив ведро, выскочил в темноту.

– Хороший парень, отзывчивый, – проворковал Петрович, закрывая дверь на засов, не без удовольствия припадая к бутылке.

Посвистывая, Василий приблизился к заветному месту, рассчитывая таким нехитрым манёвром привлечь внимание хозяев цистерны, если таковые объявились. Дабы не попасть впросак. У цистерны никого не было. Нервно оглядываясь и вздрагивая от малейшего шороха, он до краёв наполнил ведро и двинул в направлении трассы. Ведро оттягивало руку, но он не замечал неудобств, торопясь уйти подальше от злачного места.

Шёл он не домой. Дома, конечно, обрадуются удаче, но ведро отберут, вино разольют по бутылкам и будут выдавать по стакану на праздники или по случаю дня рождения. Нет уж, спасибо за заботу. Он шёл к куму, твёрдо зная, что жена его, Ленка, укатила к матери на село и будет никак не раньше завтрашнего дня. За это время много великих дел совершить можно.

Входная дверь кумовой квартиры долго не открывалась. Вася Шкоркин давил на кнопку звонка пальцем с такой силой, будто хотел протолкнуть её вглубь стены. Наконец, где-то глубоко в недрах помещения заскрипело, загремело, закашляло и из-за приоткрытой двери показалось заспанное лицо кума Андрюхи.

– Ну, ты и здоров спать, – недовольно проворчал поздний гость, отодвигая плечом хозяина и проникая в квартиру. – Минут двадцать пришлось под дверью торчать.

– Ты же вроде как на работе находиться должен или я что-то перепутал? – безразлично спросил кум, беспрерывно зевая.

– Должен, должен, – раздражённо перебил пришедший. – Мало ли, я что кому должен. Тут такие брат дела, что не до работы теперь. Хлебни-ка из ведра для быстрого осознания важности момента и сокращения времени на длинные разговоры и увещевания.

Схватив со стола кружку и зачерпнув ею из ведра, протянул хозяину квартиры.

– Причащайся. Ну как? – нетерпеливо спросил он, заметив, что содержимое кружки полностью перелилось в лягушачий рот кума.

Неплохо, – отозвался тот, понюхав рукав пижамы, – натуральный портвейн. У тебя, что там, полное ведро?

Ведро, – пренебрежительно хмыкнул Василий. – Цистерна. Цистерна с первоклассным напитком скучает здесь неподалёку и требует к себе особого внимания.

Зачерпнув половину кружки, он наконец-то, решился подвергнуть напиток дегустации лично. Удовлетворительное состояние двух подопытных кроликов опасений по поводу качества напитка и последствий приема уже не вызывало.

– Как цистерна? – не поверил кум, вновь погружая кружку в ведро. – Какой это дурак будет цистернами с вином разбрасываться?

– Этого я тебе сказать не могу. Слава Богу, хозяев видеть не пришлось. Повремени пока, Андрюха, – вырвал он кружку из рук кума, попытавшегося в очередной раз нырнуть в ведро. – Успеем ещё. У тебя, сколько вёдер дома имеется?

– Да кто же его знает? Этим у меня Ленка занимается…. Вёдрами, банками, посудой всякой…

– Довольно философствовать. Ленку ему подавай.… Сам ищи, да побыстрее. Нам сегодня в ночную смену ох как славно потрудиться придётся.

Две серые тени, гремя пустыми вёдрами, словно древние рыцари доспехами, приближались к цистерне.

– Ну, где она, твоя ёмкость? – нетерпеливо прохрипел кум Андрей.

– Вот она перед тобой. Смотри нос не разбей. По-моему, никого нет. Никого не видишь, Андрюха?

– Никого вроде.

– Тогда за дело.

Первая ходка была не совсем удачной. Уже у дома, практически у подъезда, наткнулись на старуху Матвеевну из восемнадцатой квартиры.

– Вот где хозяева-то, не то, что мой зятёк – урод. О семье заботятся. Что, мужики, воды, что ли в кране нет? Издалека носите.

– А то не знаешь? До чего же ты любопытная старуха, Матвеевна, – поставив вёдра на землю, с удовольствием потянулся Андрей.

– Ты что, Матвеевна, фиксируешь перемещение потока жильцов? Перепись проводишь? – остановился рядом Василий.

– Какая там перепись? Зятёк – забулдыга опять до самых краёв налился. Сами знаете, когда он выпимши, на глаза ему лучше не попадаться. Подожду, пока заснёт, зараза, тогда и я в дом войду.

– Это ты мудро рассудила. Видишь Андрюха: ни разговоров, ни увещеваний. Один пропущенный Матвеевной прямой левый в нижнюю челюсть, в рейтинговом поединке с зятем за звание чемпиона кухни в одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году – и какие замечательные результаты. Не тёща – золото. Учись у людей, как надо правильно строить отношения в семье.

Подхватив ведра, кумовья устремились наверх по лестничному маршу.

– Сорок литров, – любовно глядя на стоящие посреди квартиры четыре полных ведра, промурлыкал Василий. – И ещё одно, что я раньше принёс. Итого пятьдесят.

– Не расслабляйся. Маршрут надо повторить, – веско сказал Андрей, о чём-то напряжённо раздумывая.

– А куда лить-то? – недоумённо посмотрел на кума Шкоркин. – Прежнее ведро еле-еле разместили. Ни одной пустой банки в доме нет, даже майонезной.

– Думать надо. Такой случай раз в жизни бывает – и то не у каждого. А ты говоришь, куда лить?

– Что тут думать? Остались унитаз да ванная – окна в открытую природу. Не туда же портвейн сливать?