Лжец великолепный - Артём Курамшин

Однако бессознательное не проведёшь: как бы ни старалась уйти от насущного, всё равно, рано или поздно всплывёт на поверхность то, что тревожит больше всего. Вот и сейчас, нейтральные по эмоциональной окраске рассуждения привели меня к необходимости совершить то, чего делать совсем не хотелось.

Вылетаем мы завтра, а это означает, что нужно начинать готовиться: собрать вещи, уладить пару текущих мелких вопросов. И разрешить главную проблему…

Силы оставили меня. Душевные переживания обескровили организм, иссушили жизненные соки, выжгли энергию.

Суть сомнений постоянно ускользает.

Это точно не метания между «лететь» — «не лететь». Как раз наоборот — с этим всё ясно: составленная несколько дней назад астрологическая карта показала такое, от чего хочется бежать. И в этом плане работа на орбитальной станции выглядит единственным и верным спасательным кругом, на который могу рассчитывать. Если Брэд отпустит меня, то лучшего места не найти. С глаз долой — из сердца вон.

Стефан в качестве компаньона в моём бегстве тоже вполне устраивает. В создавшейся ситуации необходим надёжный мужчина (просто друг, ничего более), и хотя Стефан в этом плане далеко не идеален (легкомысленный, где-то даже поверхностный близнец), но, по крайней мере, не помню случая, чтобы он не помог нуждающемуся, не поддержал страждущего. Как бы там ни было, других вариантов всё равно нет, будем довольствоваться тем, что имеем.

Гораздо серьёзнее вопрос — правильно ли поступаю? Снимаю с себя ответственность — спихиваю на астрологию, безоговорочно доверяюсь синтетизму. Не обманываю ли саму себя? Не от самой ли себя бегу в космос?

Я лежала на диване, не в силах сделать малейшего движения. Хотелось пить, но поход на кухню казался чем-то нереально тяжёлым. У меня ничего не получится…

Инженер и астролог. Странное сочетание. Лет двести назад надо мною бы смеялись, считали бы, что занимаюсь профанацией науки и (или) осквернением древнего знания. Сегодня же никого это не удивляет. Астрология и синтетизм сегодня — это точная наука, почти техническая дисциплина, выверенная математикой и инженерным расчётом.

И астрологический прогноз, который составила на свою личную жизнь, подтверждает неизбежность происходящего: нам необходимо испытание, нужна встряска, проверка, если Брэд не пойдёт за мною, то и продолжать бессмысленно.

Тем не менее, терзали сомнения — иррациональные, интуитивные, животные. Абсолютно не понятные мне сомнения…

Я вновь старательно обходила неприятную тему. В голове уже замаячила спасительная мысль о том, что вещи можно (и даже нужно!) собрать завтра. Так смогу до последнего оставаться незамеченной. Уйти по-английски не получится, не тот случай. Во-первых, не имею на это права, это подло, низко. Во-вторых, объяснить свой поступок всё равно придётся, иначе затея теряет смысл.

И это, в свою очередь, приводит к другой, не менее печальной необходимости.

Я сделала над собой усилие и поднялась на диване. Присела. Столь простое действие далось нелегко. На журнальном столике нашла карандаш и несколько листов бумаги: если это возможно, делаю наброски не на электронных листах, а на бумаге, по старинке, поэтому канцелярские принадлежности держу под рукой.

Сочинять послание оказалось крайне неприятным занятием, что неудивительно, если учесть его содержание. Карандаш постоянно ломался — видимо, слишком сильно давила на него и испуганно вздрагивала каждый раз, когда выводила на листе страшные слова. Остриё карандаша было оружием, рыцарской пикой, которой я ранила — нет-нет, вовсе не врага, а саму себя. По-металлически скрипящий грифель был инструментом, которым я взрезала свою душу, препарировала своё существо, орудие самоубийства.

На пятом или шестом варианте окончательно выдохлась. Нет, так не пойдёт. Смяла исписанный мелким неровным почерком лист и швырнула его прочь. Боком рухнула на диван, поджала ноги и руки, приняла позу эмбриона. Животное, впадающее в зимнюю спячку.

Зазвонил видеофон.

— Кого там ещё?.. — вслух простонала я, однако на самом деле даже обрадовалась звонку: на какое-то время отвлечёт от прискорбного занятия.

Поднялась и нажала кнопку ответа. Экран засветился синим цветом: собеседник не хотел показываться. Этого только не хватало!

— Здравствуйте! — донёсся из динамиков мягкий певучий мужской голос.

— Добрый день, — ответила я и отключила камеру, чтобы меня тоже не видели.

— Мы с вами лично не знакомы, но… — мой визави замялся, — у нас есть общие знакомые. Я имею в виду вашего друга Стефана…

— Стефана?

— Простите, вероятно, неправильно выразился. Я говорю о вашем бывшем однокурснике…

— Кто вы такой? И почему не хотите мне показываться?

— Хм… Ну хорошо, меня зовут Крис. Сейчас я всё объясню, — голос стал более обеспокоенным и нервным. — Конечно, не стоило так начинать разговор… Тысяча извинений… Просто, дело, с которым я к вам обращаюсь, настолько деликатно, что…

— Что вам угодно? — Мне это решительно не нравилось, хотелось поскорее завершить нелепый диалог.

Он тяжело вздохнул и перешёл в атаку:

— Послушайте, вы не должны лететь туда, на станцию. Туда должен лететь я… То, что произошло, — дикое недоразумение… Мы рассчитываем на ваше благоразумие…

— Какого чёрта? — сорвалась я. — При чём тут недоразумение и благоразумие? Выбрали меня, потому что посчитали более подходящей на эту должность. И это обстоятельство не является достаточно весомой причиной для вторжения в мою личную жизнь!

— Вы мне дорогу перебежали, — низким угрожающим голосом заговорил человек по ту сторону синего экрана. — А это чревато. Люди, которых я представляю…

— Что за ересь? — возмутилась я. — Какие ещё люди?

— Этого я вам не могу сказать…

— В таком случае, желаю всего хорошего! До свидания! — Не дожидаясь ответа, я отключила видеофон.

Тут же вскочила с дивана и принялась ходить по комнате. Меня охватило вполне естественное раздражение. Что за хамство! Что за гнусная выходка! Ну и нравы у министерских выскочек!

Взбудоражить чужого человека, да ещё и в такой неподходящий момент. Понятно, что этот тип вряд ли предполагал, в каком состоянии я сейчас нахожусь, но это его не оправдывает. Нельзя столь вероломно вторгаться в личную жизнь. С таким, мягко говоря, нескромным вопросом. Да ещё и с угрозами — ведь он напрямую говорил о неких могущественных людях, которые его поддерживают.

Кстати, откуда у него мои координаты? Стефан проболтался? Вряд ли. Зачем ему это нужно? В министерстве сказали?

Позвонить куратору? Пожаловаться? Выразить недовольство?

Я остановилась, прервав свои метания. Обхватила голову руками и попыталась успокоиться. Удивительно, но получилось.

Вот ещё — будут мне мозги пудрить. Ещё один вертихвост. Идёт он к чёртовой бабушке со своими загадками и мерзкими угрозами. Нужно сосредоточиться