Лжец великолепный - Артём Курамшин

нас почти нет, поэтому решила вернуться к насущному:

— Слушай, Грэг, давно хотела у тебя спросить. Ты вроде как вхож в их общество, часто им помогаешь, общаешься с физиками, должен знать. Чем они вообще занимаются? В чём цель их проекта? Я у них спрашивала, но вразумительного ответа так и не получила.

Грэг заулыбался:

— Ерундой они занимаются. Такая бессмыслица — закачаешься!

Кажется, затронула любимую тему Грэга. Я и раньше замечала его пренебрежительное отношение к физикам, любит их поддеть, покритиковать — за глаза, разумеется. Своим вопросом перевела разговор в приятное его сердцу русло.

— Есть такая теория, — начал Грэг, — согласно которой, Земля — живое существо. И люди являются как бы мозгом этого организма. Какое-то время назад открыли, что человек обладает особой энергией… или излучением — чёрт его знает. Эту штуку назвали ноовеществом, с ней и отождествляют… хм… как бы это выразиться? Разумную оболочку Земли? Ноосфера, одним словом. А наши физики хотят из космоса понаблюдать за ноовеществом. Их оборудование настроено на соответствующий диапазон. По их мнению, эксперимент поможет разобраться в сути вопроса. Но мне кажется, что это полный бред.

— Почему?

— К чему фотографировать что-то из космоса, если на Земле всего этого навалом? Посади в лабораторию человека, да сканируй его, сколько влезет. Разве не так? — Грэг уставился на меня, ожидая одобрения.

Не до конца с ним согласна, но решила поддержать. Уже начала было говорить, когда сзади вдруг раздался громкий раскатистый голос:

— Очень мило.

Мы оба вздрогнули и абсолютно синхронно, словно по команде, обернулись. В дверном проёме стоял Эрик, один из физиков.

— Очень мило с твоей стороны, Грэг, заниматься популяризацией нас и нашей работы, но на будущее я попрошу оставить эту обязанность мне, — тон Эрика был высокомерным. Да нет, не высокомерным, а уничижительным. Слово «Я» произнёс с величайшим достоинством, будто речь шла о некой августейшей особе, а имя Грэга буквально выплюнул, вместил в него всё своё презрение. По лицу видно, что в Грэге он видит человека, находящегося на несравненно более низкой ступени развития.

Эрик мне не нравится. Заносчивый идиот, зазнайка. Понятно, что ты умный, но нельзя же себя так вести. В группе физиков он то ли начальник, то ли ведущий специалист. Я слышала, что Эрик — видный учёный, сделал несколько больших открытий (несмотря на свои тридцать лет или того меньше), как говорится, широко известный в узких кругах человек. Однако это его нисколько не оправдывает. Видимо, взлетел стремительно и потерял голову. Головокружение от успехов.

Всем своим видом — аккуратно подстриженной бородкой и усами, холодным рассудительным взором, заложенными в карманы брюк руками — Эрик вызывал во мне неприязнь и отторжение. Нехорошо это: если ты гуру своего дела, ты ещё не имеешь права обижать других.

— И вот что, — продолжал он. — Будь так любезен, Грэг, не суй свой нос в наши документы. — Эрик приблизился и вытащил из рук Грэга чертежи. Пробежался по ним взглядом и надменно добавил: — Тем более, такие важные.

Он наслаждался положением. Застал нас врасплох и может поиздеваться.

— Извини, Эрик, — промямлил Грэг. — Вас не было, вот я и решил…

— Не было — значит, нужно было подождать! — прикрикнул Эрик и впился взглядом в Грэга.

— Послушай, — вступилась я, — вообще, Грэг тут ни при чём. Это я попросила его помочь найти нужный проект. Действительно, ждать вас — совсем не резон. Мы…

— Что касается тебя, Дейдра, — Эрик посмотрел на меня нагло, вызывающе, — то если так уж интересуешься нашими исследованиями, бог с тобой, я расскажу. Прочитаю лекцию специально для тебя. Когда вот этот уйдёт… — Эрик махнул рукой в сторону Грэга. После чего осторожно взял меня за локоть и не спеша повёл по лаборатории. — Пока же могу показать наше оборудование. Здесь у нас… — начал он нудное повествование, но я решительно его прервала:

— Это очень интересно, но я пришла с другой целью. Мы вроде бы хотели обсудить проект коммутации с зеркалом телескопа.

— Всё поменялось. Я только что разговаривал с шефом — он дал добро на размещение двух зеркал на базе. Проект будем переделывать. Как только определимся с местом монтажа, я сообщу тебе.

— Куда ставить эту штуку? — спросил Грэг.

— Какую? — обернулся Эрик. — Ах, эту… Вот сюда, в дальний конец лаборатории. Только смотри, не урони, как в прошлый раз. Вечно всё портишь.

— Не уроню, — сказал Грэг и прибавил к этому ещё что-то, однако я не расслышала.

— Так вот, — Эрик вновь обратился ко мне, — по поводу зеркала. Хотел бы внести следующие корректировки...

Глава 6. Перед дежурством

Днём не выспалась: не могу спать, когда организм должен бодрствовать. Ворочалась в кровати, размышляя об инциденте в лаборатории, мучилась угрызениями совести: ведь могла же заступиться за Грэга более решительным образом. Всегда так бывает — смалодушничаешь, а потом горько от того, чего уже не вернёшь и не исправишь.

Постоянно вспоминался Эрик с его хамскими замашками, хотелось дать по нахальной физиономии, влепить пощёчину, но момент, что называется, был упущен. Впрочем, что-то мне подсказывало, что подобная возможность ещё представится.

Не ко времени позвонил Стефан. Расспрашивал, как дела, просил прозондировать почву. Не поняла, что именно имел в виду, но уточнять не стала, потому что была расстроена. Какое уж тут настроение, когда у Стефана такой вид? Весь в повязках, кряхтит как старик, лицо опухшее. Уверял, что на следующей неделе сможет ходить, а через месяц прилетит на станцию. Я, естественно, не верила. О каких путешествиях может идти речь, если ему до сих пор не разрешают вставать на ноги?

Одиночество. «Станция неудачников и тщеславных ослов», — думала я, перекладываясь на другой бок.

Раздражение росло от осознания глубины и пагубности моего безделья. Вместо того чтобы поспать, отдохнуть перед бессонной ночью, лежу в кровати и валяю дурака. Занимаюсь самоедством, потом жалею себя, начинаю ненавидеть окружающих, станцию. Становится стыдно, и всё повторяется снова: самокопания, грусть, злость…

Так и провалялась весь день до вечера, до того момента, когда пришло время подниматься и идти в диспетчерскую — принимать смену.

Вообще, говорить о смене дня и ночи в условиях «Ксении» не совсем правильно: тут нет закатов и рассветов, мы движемся вокруг Земли в своём ритме и не обращаем