На орлиных крыльях - Кен Фоллетт

Коберн нахмурился:

– Паспорта конкретных лиц или любые?

– Пола Чиаппароне и Билла Гэйлорда.

Пол был начальником Коберна, руководителем всего филиала корпорации ЭДС в Иране. Билл же являлся его первым заместителем и ответственным за самый крупный подряд – контракт с Министерством здравоохранения.

– Что же это происходит, черт подери? – не сдержался Коберн.

– Фара в большой опасности, – сказал Маджид. – Ее предупредили никому не говорить. Она спросила у меня совета. Конечно, я должен доложить вам об этом, но боюсь, как бы она не влипла в беду.

– Постой, не торопись, – попросил Коберн. – Давай все по порядку.

– Сегодня утром ей позвонили из департамента полиции. Из американской секции бюро выдачи разрешений на жительство. Ее попросили прийти в бюро. Сказали, что насчет Джеймса Найфелера. Она подумала, что это в порядке вещей. В полдвенадцатого она пришла в полицию, к начальнику американской секции. Сначала он попросил паспорт Найфелера и его вид на жительство. Она ответила, что Найфелер уехал из Ирана. Тогда он спросил про Пола Бучу. Она пояснила, что и его уже нет в стране.

– Так и сказала?

– Да.

«Буча все еще в Иране, – подумал Коберн. – Но Фара могла и не знать об этом». Буча жил здесь прежде, затем уехал и вскоре ненадолго вернулся. Он собирался вылететь в Париж только завтра.

Маджид продолжал:

– После этого чиновник сказал: «Думаю, и двое других тоже уехали?» Фара заметила, что у него на столе лежали два досье, и спросила, кто такие двое других. Он ответил, что это господин Чиаппароне и господин Гэйлорд. Она пояснила, что только этим утром ей выдали в секции вид на жительство для господина Гэйлорда. Чиновник велел ей взять и принести ему паспорта и виды на жительство обоих – господина Гэйлорда и господина Чиаппароне. Она должна сделать это тихонько, не поднимая шума.

– Ну и что она ответила? – задал вопрос Коберн.

– Она сказала, что сегодня не сможет принести их. Он наказал ей принести их завтра же утром. Он также предупредил, что она по закону отвечает за это и есть свидетели, что ей дали все нужные указания.

– Это какая-то нелепость, – заметил Коберн.

– Если они дознаются, что Фара ослушалась…

– Мы придумаем что-нибудь и не дадим ее в обиду, – перебил Коберн.

Ему нужно было знать, должны ли американцы сдавать свои паспорта по требованию полиции. Не так давно после какого-то мелкого дорожного происшествия у него забрали паспорт, а уже потом он узнал, что мог бы и не отдавать его.

– А они сказали, зачем понадобились паспорта?

– Да что вы, ничего они не сказали.

Буча и Найфелер были предшественниками Чиаппароне и Гэйлорда. Не здесь ли лежит разгадка? Коберн, теряясь в догадках, поднялся из-за стола.

– Прежде всего, мы должны научить Фару, что говорить полиции завтра утром, – предложил он. – Пойду-ка я переговорю с Чиаппароне, а потом вернусь.

* * *

Пол Чиаппароне сидел в своем кабинете на первом этаже здания. Там тоже был паркетный пол, стоял письменный стол, висел портрет шаха, а хозяина обуревали разные мысли. Тридцатидевятилетний Пол – среднего роста, слегка располневший, главным образом из-за пристрастия к вкусной еде. Его смуглая кожа и густые черные волосы явно выдавали его итальянское происхождение. В обязанности Пола входило создать в этой примитивной стране современную и совершенную систему социального страхования. Однако сделать такое было очень и очень нелегко.

В начале 70-х годов система социального страхования в Иране находилась в самом зачаточном состоянии. Сборы пожертвований проводились неэффективно, людям было совсем нетрудно получить страховку обманным путем в связи с одной и той же болезнью, да еще по несколько раз. Когда шах решил потратить на создание государства всеобщего благоденствия несколько миллиардов из двадцати, выручаемых ежегодно от продажи нефти, иранское правительство заключило с ЭДС контракт. Корпорация имела немалый опыт разработки и проведения программ медицинской помощи и страхования в ряде штатов Америки, но в Иране ей пришлось начинать с нуля. Нужно было выдать медицинские страховые карточки каждому из тридцати двух миллионов иранцев, ввести платежные ведомости, где отмечались бы взносы с заработков работающих, и определить порядок получения компенсации. Вся система подлежала компьютеризации – а это и был как раз профиль деятельности ЭДС.

Разница между системой сбора и системой учета данных была, как считал Пол, подобна разнице между приготовлением кекса из полуфабриката в заводской упаковке и из природных компонентов по старинным рецептам. Планы то и дело срывались. Иранцы вовсе не проявляли готовности идти навстречу американским служащим и, судя по всему, искусственно создавали помехи, вместо того, чтобы разрешать проблемы. В головной штаб-квартире ЭДС в Далласе, в штате Техас, думали, что можно не только все сделать, но, более того, что уже все сделано. Здесь же, в Иране, ничего не делалось раньше «фарда» – слова, обычно переводимого как «завтра», а на самом деле – «как-нибудь потом».

Пол разрешал возникавшие проблемы единственным известным ему путем – упорной работой и непреклонной решимостью. Он не блистал высоким интеллектом. В свое время учеба в школе давалась ему нелегко, но его отец-итальянец с типичной для иммигранта верой в могущество образования заставлял его учиться, и он получал высокие оценки. Со школьных лет исключительное упорство неплохо помогало ему в жизни. Он хорошо помнил ранние годы деятельности ЭДС в Штатах еще в 60-х годах, когда каждый новый контракт мог озолотить или же разорить его компанию. В том, что она превратилась в одну из самых динамичных и процветающих фирм в мире, была и его заслуга. Он твердо верил, что компания станет действовать в Иране по такому же пути, особенно когда по программе найма и подготовки кадров, руководимой Джеем Коберном, стало готовиться все больше местных кадров из иранцев, способных руководить на высоком уровне.

И все же он во всем ошибся и только теперь начал понимать почему. Когда он с семьей приехал в Иран в августе 1977 года, экономический подъем страны, связанный с нефтедолларами, к тому времени прекратился. У правительства просто недоставало денег. Антикризисная программа, принятая на тот год, еще больше увеличила безработицу, а тут еще неурожай вытолкнул в города большое число голодающих крестьян. Тираническое правление шаха было подорвано политикой защиты прав человека, проводимой президентом США Джимми Картером. Назрело время политической смуты.

Поначалу Пол особо не приглядывался к местным политическим проблемам. Он слышал громкие голоса недовольных, но подобное недовольство было присуще почти всем странам мира, а шах, похоже, прочно удерживал бразды правления в своих руках, как и положено единоличному абсолютному правителю. Как и все люди в мире, Пол сначала не придал значения событиям, развернувшимся в стране в первой половине 1978 года.

Седьмого января газета «Эттелаат» опубликовала материал с грубыми нападками на известного религиозного деятеля аятоллу Хомейни, находившегося в ссылке, заявляя, помимо всего прочего, что Хомейни – гомосексуалист. На следующий день в городе Кум – главном религиозном учебном центре страны, находящемся в 130 километрах к югу от Тегерана, – толпы учащихся-богословов устроили демонстрацию протеста, врываясь в помещения и бесчинствуя там. Военные и полиция разогнали демонстрантов, пролилась кровь. Конфронтация ширилась: за два дня, пока усмиряли беспорядки, было убито семьдесят человек. Спустя сорок дней местное духовенство организовало по мусульманским обычаям поминальную процессию по убиенным. Во время прохождения процессии начались еще более серьезные беспорядки, а еще через сорок дней состоялись новые поминальные процессии. На протяжении всего первого полугодия такие процессии шли практически одна за другой, становясь с каждым разом все более массовыми и принимая ожесточенный характер.

Припоминая потом эти события, Пол видел, что так называемые «похоронные процессии» приняли характер своеобразных обходных маневров с целью обойти запрет шаха на проведение политических демонстраций. Но тогда он, конечно же, и понятия не имел о том, что это рождается и ширится массовое политическое движение. Так же, как не имели такого понятия и все другие.

В августе 1978 года Пол приезжал в Штаты в отпуск. (Тогда же приехал в отпуск и посол США в Иране Уильям Салливан.) Пол любил водный спорт, поэтому отправился на взморье в город Оушен-Сити, в штате Нью-Джерси, прихватив с собой кузена Джо Порреча. Жена Пола, Рути, вместе с детьми Карен и Энн Мэри уехала в Чикаго к своим родителям. Пол особенно не волновался, когда иранское Министерство здравоохранения задержало оплату счетов ЭДС за июнь. Такие задержки случались и раньше, поэтому Пол перепоручил заняться долгом своему заместителю Биллу Гэйлорду и пребывал в твердой уверенности, что Билл выколотит денежки.