Плантация - Эд Раджкович

– Чтобы твоей ноги в кузнице не было. Ты приносишь погибель.

Сэм долго не стал размышлять. Это не его жизнь. Постановка театра событий выводила его на другую сцену. За пределами посёлка он никогда не бывал, как будто всегда предчувствовал, что если уйдёт, то навсегда. Небольшие накопления в кармане рабочей куртки, льняной комплект из рубашки и брюк в рюкзаке и несколько самых необходимых вещей в обиходе. Карту, свёрнутую в рулончик тоже закинул в рюкзак, необычный подарок сейчас пришёлся кстати.

– Мало ли куда забросит дорога, – подумал он.

Его никто не провожал, кроме младшей сестрёнки. Он ушёл в неизвестность по дороге в сторону города, лежащего за сотни километров.

Глава II

Берег океана

Не смотри в морскую гладь,Наполни паруса и мчись опять.Там за горизонтом отступит печаль,Новое вдохновенье придёт невзначай.Кто познает странствий суть,Тот познает человеческой глубь.Не ропщи на судьбы повороты,А греби вёслами за её извороты.Будут и водовороты в океане жизни,И волны значительной приливы.Ровной не ищи дороги,Путь тернист свободы звонкой,Что утешительно поёт тому, кто к ней идёт.Там за волнами океана, колыбель её причала.Сам сними завесы покрывалаДля души луч света покажи.Как зеркало когда-то открывало отраженье,И себе не лги.Кинжал спрячь под плащом,Ум твой скорее будет освобождёнОт загнивающей степенности развратной,Что старый свет скрывает антикварной тайной.Ты убеждён, и смысл в том есть,Что станешь ты владеть своим миркомНа корабле своём, пусть даже малом.Ты будешь собственным его же капитаном.Стремленье – в новый свет надежды луч!Подняты якоря, коль ты могуч,В странствие мысль тебя ведёт.Смел тот, кто ничего не ждёт.Бог есть повсюду, не держи коняМечты твоей поводыря.

Какое-то существо, одетое в лохмотья, с колпаком на голове, впалой грудью, исхудавшим телом и лицом, измождённым лишениями с отпечатками испытанных страданий, которое напевало то ли песню, то ли стишок. Самое занимательное было в том, что слова пришлись кстати.

Сэм усвоил каждую строчку, понял глубину смысла. Хотел пнуть жалкого нищего в колпаке, но не стал этого делать. Последние месяцы пребывания его на границе океана и суши научили быть жёстче с навязчивыми попрошайками. И как не удивительно будет звучать, он испытывал благодарность за напетые слова. Нищий давно ходил за ним по пятам, наблюдал. Около десяти раз Сэм ловил его в поле своего зрения и относил данность к случайному совпадению. Впервые он посмотрел снисходительно на это убогое существо, не имевшее возраста. Протянул монету, не боясь запачкаться о грязные руки доходяги. Что-то наподобие улыбки возникло на лице нищего. Волна тепла достигла души Сэма.

– Чушь какая-то, бред полный, – негодовал он.

Ушёл побыстрее от пристани. Каждый день приходил он сюда. Шли месяцы, голодал. Спал, где придётся, иногда в старой шлюпке, которая защищала от ветра и дождя. Её дно в перевёрнутом виде служило крышей. Сам себе поразился Сэм, что отдал последнюю монету нищему и не сожалел. Странная благодарность за услышанные строки в нужное время послужила поводом помочь голодранцу, выглядевшему в более затруднительном положении, чем он. «Куда иду, что ищу?»

По извилистой улочке с двухэтажными домами и мощёной камнем дороге он вышел на знакомую площадь к торговым рядам. Иногда он подрабатывал грузчиком здесь за кусок хлеба, когда отчаяние доводило чуть не до греха. Хотел даже начать молиться, но не знал ни одной молитвы наизусть. В церковь не ходил. Из прочитанных книг помнил усвоенную информацию о кровожадности инквизиторов. В его представлении они были разжиревшими оборотнями в рясах со злыми глазами. Посредника не должно быть между Богом и человеком – в это верил Сэм. Всегда осознавал, что священники реальная власть, и опасался их, сам не зная почему. Надо кому-то отпевать умерших, крестить новорождённых, венчать молодожёнов – это нужное и благое действие, а вот поклоняться им он не хотел. «Как человек может быть выше другого? Все умрём по-разному, а превратимся в одинаковый прах».

День шёл вообще как-то не совсем обычно. Размышления, отклик души на песенку нищего и ситуация сейчас. Внутренний диалог вырвался наружу. Изголодавший Сэм как в бреду разговаривал вслух. Это заметил человек в чалме:

– Ты как будто в толпе и в то же время один. Это рынок, ты что такой задумчивый? Много будешь думать – голова будет болеть. Мне понравились твои слова о первенстве власти Господа Бога над всеми нами.

Сэм захотел побыстрее уйти от этого разговорчивого типа.

Это был упитанный человек, с расслабленными чертами лица, перстнями на толстых пальцах и в одежде, которая делала его похожим на индийского раджу.

– Хочешь на работу тебя устрою плотником? – спросил человек с маленькими глазками на заплывшем от жира лице.

Капельки пота выступали из-под чалмы.

– Да, я ищу работу. За еду готов колоть, пилить, стругать, строить…

Сэм продолжал бы и дальше, голод довёл его до такого состояния, что он иногда бездумно заговаривался. Человек улыбнулся и заинтересованно уточнил:

– А как я буду тебе приказывать, если ты не признаёшь власти человека над человеком?

– Признаю трудовые взаимоотношения. Каждый труд должен оплачиваться.

– Ещё зарплату не получил, а уже всё считаешь, ожил не на шутку. Вот сдам тебя сейчас в участок и будешь потом бесплатно работать на меня как провинившийся, а за что – придумать не трудно.

Сэм слушал и уже представлял, как бьёт кинжалом в толстое брюхо. Воплотиться деянию было не суждено. Полный человек отвёл его немного в сторону складов и проговорил:

– Птицу видно по полёту, человека – по признакам его состоятельности. Всего лишь показал тебе, что ты никто сейчас и окружён опасностями. Люди, вот кто усложняют сами себе жизнь. Запомни. С этого момента слушай меня во всём, и я научу тебя многому. На корабль помогу попасть, чтобы уйти из этой гавани, в которой ты застрял и ничего кроме проблем не дождёшься.

Всё, что говорил толстый человек в чалме, было аргументировано, понятно и по существу. Гул голосов со всех сторон нарастал. Он был всё это время в самой гуще людей, спорящих о цене, торгующихся, любопытных и простых жителей. Второй раз за день произошла чёткость понятного восприятия случайных людей, сначала нищего, читающего стихи, потом толстого то ли торговца, то ли судьи, уж слишком доходчиво он говорил. Самое удивительное, что слышал отчётливо только его в гомоне сотен других голосов. Пока у него было мало опыта, чтобы научиться читать знаки, но когда он захотел удрать отсюда, у него закололо в боку, вернулся – всё прошло. «Вопросов же не задавал этот человек, что мне терять», – предположил он. Ещё не было знаний, как разделять людей на классы по стилю одежды и облику. Он согласился со словами Раджи, толстого человека, что много думать – голова будет болеть.

Уходили с торговой площади вместе. Раджа – впереди, за ним – Сэм с огромными корзинами в руках, нагруженными снедью. Идти пешком далеко не пришлось. Доехали на транспорте, состоящем из двух лошадей, управляемых сидевшим впереди повозки рулевым. Внутри экипажа двое совершенно незнакомых людей. Сэм накручивал разные мысли: «Подставит под суд этот откормленный грамотей, убьют и съедят», – и прочий бред. Что-то хищное скрывалось за жирной физиономией. «Нищему пожар не страшен. Он меня должен бояться, а не я его. Всегда успею достать кинжал».

Раджа кажется вообще не думал, ехал расслаблено сидя на своём сидении. Коляска сотрясалась на каменистой дороге.

Грузный человек зевал и говорил степенно:

– Поешь как белый человек, работать будешь, знания приобретёшь. Надеюсь, зачтёшь в будущем мне это в заслугу.

Уравнитель сработал. На какой-то момент Сэм поддался заискивающим ноткам, но тут же одумался.

– Не знаю, кто такой этот работодатель, я уже вынес множество оценок ему.

Уставился в окно. Пришёл к умозаключению, что события могут меняться в независимости от твоих планов, и даже тогда, когда ты никому не нужен и всеми забыт.

– Да, я себя не чувствую в безопасности, когда один. Ты крепыш, молод и с холодным оружием за поясом. Если хочешь, можешь считать себя наёмным охранником.

Что-что, а таких разъяснений ожидал меньше всего. Подходил он на эту вакансию. Убить сможет, был уверен, но только в случае крайней необходимости. Раджа был заметно искренним в последних словах. Обстановка разрядилась, дальше путь продолжился без тревожных ожиданий.

Экипаж остановился где-то за городом. Большой дом с высокими окнами на первом этаже и колоннадой у парадного крыльца. Клумбы, кустарники – всё ухожено. Ворота с логотипом именного герба на кованных створках. Сэм разбирался в металлических изделиях ручной работы и сразу определил – этот человек не простой.