Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Солонин

С другой стороны, те силы, которые Красная Армия развернула в западных округах к 22 июня, представляли собой минимум, который 200-миллионный Советский Союз смог сосредоточить на Западе в условиях незавершенной скрытой мобилизации. 23 июня 1941 г. была начата открытая мобилизация, и уже к 1 июля в ряды Вооруженных сил было призвано 5,3 млн человек [2]. Это означало увеличение общей численности Красной Армии в два раза и позволило формировать новые дивизии и бригады сотнями. 1 июля мобилизация, разумеется, не закончилась. Она еще только начиналась. Всего до конца года — по минимальным из имеющихся оценок — было мобилизовано 11,7 млн человек, добросовестные современные исследователи насчитали и все 14 млн. Разумеется, не все эти миллионы сразу же попали в действующую армию, но в целом общий «ресурс живой силы», предоставленный командованию Красной Армией в 1941 г., примерно втрое превысил соответствующий ресурс противника.

Уже к 10 июля, несмотря на тяжелейшие потери и окружения первых недель войны, в составе действующих фронтов Красной Армии числилось 202 (!) дивизии, в том числе 62 «свежих», не принимавших участия в июньских боях соединений Второго стратегического эшелона [3]. [140] И упомянутые 62 дивизии — это только начало длинного перечня; уже к этой дате в составе резерва ГК, непосредственно за фронтом, находились 22 стрелковые, 6 танковых и 3 моторизованные дивизии. К 1 августа численность действующей армии возрастает до 263 дивизий. А маховик мобилизации все крутится и крутится, и на фронте появляются все новые и новые формирования…

Еще более красноречива динамика пополнения танковых войск. На восполнение потерь вермахта на Восточный фронт в течение второй половины 1941 г. поступило всего 513 танков и «штурмовых орудий», кроме того, в бой были введены две свежие танковые дивизии (2-я и 5-я), на вооружении которых числилось 380 танков. Итого — 893 танка, в том числе 631 средний. Красная Армия за тот же период получила от промышленности 5600 танков, в том числе 2200 средних Т-34 и 1000 тяжелых КВ. И это — не считая танки, которые поступили в действующую армию в составе танковых частей и соединений, переброшенных на фронт из внутренних военных округов.

Отдадим должное советским пропагандистам — они понимали, что долго удерживать первую линию обороны (т. е. откровенно и нагло врать про «многократное численное превосходство вермахта») им не удастся, и поэтому заблаговременно начала готовиться вторая линия: «Да, вооружения было много, но все оно было безнадежно устаревшим, не идущим ни в какое сравнение с военной техникой противника». Замечательный пример — в упомянутой выше статье М. Мельтюхов сообщает, что на полях рукописи 4-го тома классической советской «Истории Второй мировой войны» было сделано следующее замечание: «Показатели по Вооруженным силам СССР, особенно по танкам — 18 600, самолетам — 15 990, слишком велики (как сказано! — М.С. ). Без качественной характеристики может сложиться у читателя ложное представление о силе сторон накануне войны. Известно, что в Советской Армии абсолютное большинство танков было устаревших систем…»

Придумана эта уловка была много десятилетий назад, но особым успехом она пользуется как раз сегодня. Молодое поколение «новых россиян», уже привыкших к тому, что в магазине нельзя найти не то что радиоприемник отечественного производства, но и сделанные в России утюг, пылесос и чайник, без лишних сомнений готово поверить в то, что и Советский Союз был такой же отсталой деревней. «В любом случае не требуется доказывать (выделено мной. — М.С. ) , что советская промышленность была заведомо слабее германской как по технологическому оснащению, так и по уровню квалификации рабочей силы». Вот так, уверенно и твердо, пишет один весьма известный в узких «патриотических кругах» публицист, без тени смущения сообщающий о себе: «Не окончил два института — Свердловский государственный медицинский и Уральский государственный педагогический. Активист движения клубов любителей фантастики».

Еще один — но не простой «любитель», а писатель фантастики («А.А. Уланов, писатель-фантаст. Родился 22 января 1976 г. в Киеве. Пишет в жанрах боевой и юмористической фантастики, фэнтези и альтернативной истории» ) на пару с известным блогером Д. Шеиным написал целую книгу, в которой буквально «размазал по стенке» советскую оборонную промышленность предвоенной поры: «СССР не мог, никак не мог обеспечить линию производства бронебойных снарядов тремя (токарь, сварщик, штамповщик) специалистами высокой квалификации, как это сделали немцы — такие люди были в советской промышленности наперечет, их распределяли по заводам поштучно…» [21] Оцените гипнотизирующий речитатив: «не мог, никак не мог…»

Я готов безоговорочно поверить в то, что среди друзей и знакомых Уланова и Шеина даже «поштучно» нельзя найти ни одного, реально знакомого с заводским цехом. Некому объяснить молодым людям, что сочетание слов «штамповщик высокой квалификации» — это неудачная шутка. Высокая квалификация требуется от ученого, изучающего природу механической деформации металлов. Высокая квалификация потребовалась от большого коллектива инженеров, разработавших мощный гидравлический пресс. А вот от малограмотной колхозницы, которая к этому прессу будет в военное время приставлена, требуется умение выполнить три операции: вставить заготовку, нажать на кнопку, вынуть готовую деталь. Таких штамповщиков (и кандидатов в штамповщики) в Советском Союзе были десятки миллионов.

Токарь штамповщику не чета, но и токарная работа бывает разной. Самая простая из возможных: закрепить в шпинделе токарного станка небольшую круглую (осесимметричную) деталь и проточить на ней круговую канавку. С таким заданием справится учащийся ФЗУ на первом месяце обучения. Счет токарей подобной квалификации в СССР шел не на «штуки», а на миллионы (учебная мастерская с токарным станком была в каждой школе), а ничего большего не требовалось для установки на бронебойный снаряд штампованного колпачка (аэродинамического обтекателя); т. к. упомянут еще и сварщик, то можно предположить (чертеж Уланов с Шеиным не привели), что колпачок крепился сваркой, а не тугой посадкой, т. е. допуски на размеры установочной канавки были весьма широкими. Работа как раз для мальчишки-фэзэушника…

К счастью, за последние 10–20 лет были написаны и серьезные исследования истории создания, производства и боевого применения едва ли не всех образцов советской военной техники. Проделана большая работа, изучены горы первичных документов, развеяны некоторые устоявшиеся мифы (вроде «летающего танка» Ил-2 и всесокрушающей «катюши», которую немцы якобы «даже не смогли скопировать»). В результате установлено: в целом вооружение Красной Армии находилось на уровне выше среднего, не уступая по своим тактико-техническим характеристикам — опять же, в целом и в основном — ни одной армии мира.

Активно работали в предвоенном СССР и над «чудесами техники» — не только на чертежах, но и в металле существовали гиростабилизированные танковые прицелы, автоматы вывода самолета из пикирования, инфракрасные системы ночного видения, радиолокаторы, ракетные ускорители и пр. Да, многое (если не большинство) из вышеперечисленного было куплено или своровано на Западе, но нас в данном случае интересует не процесс, не способ, а результат.

Да, были проблемы с эргономикой военной техники, с ее конструктивной надежностью и удобством обслуживания — сказывался дефицит опытных инженерных кадров и суетливая поспешность в постановке техники на вооружение. Эти недоработки усложняли боевое применение и ремонт вооружения, но вовсе не делали то и другое невозможным. Эта истина была убедительно подтверждена на практике: финская армия в 1944 г. воевала (и как еще воевала!), используя трофейные советские самолеты, танки и артиллерийские тягачи, захваченные в 1940–1941-м годах.

И тем не менее, нельзя не признать, что «в Советской Армии абсолютное большинство танков было устаревших систем». Это утверждение является абсолютно истинным, но с двумя важными уточнениями. Во-первых, если за точку отсчета брать советские Т-34 и КВ, то не большинство, а все до единого танки вермахта по состоянию на 22 июня 1941 г. были «устаревших систем». Во-вторых, новейшие системы всегда, в любой армии мира, находятся в меньшинстве, а к тому времени, когда они заменят своих предшественников и станут самыми массовыми, с неизбежностью перейдут в разряд «устаревших». Это и есть гонка вооружений. Летом 1941 г. бронированный монстр КВ производил ошеломляющее впечатление как на советских, так и на немецких танкистов; к весне 45-го, рядом с тяжелыми танками серии ИС и самоходкой ИСУ-152, тот же самый КВ смотрелся очень бледно…