Выплеснув Наружу - Никита Сергеевич Грудинин

о таком с ребенком, но ты выглядишь умным мальчиком, думаю, тебе стоит знать.

После некоторого времени Альфред все узнал. Вдали их обсуждают Мартин и Бобби.

Мартин (Ревностно). Да о чем же они так долго говорят?

Бобби. А тебе какое дело?

Мартин. Вожатый уделяет мне меньше всего времени, а тут он так долго разговаривает с этим… обреченным.

Бобби. Он просто знает о твоем интеллекте. Он и так считает тебя самостоятельным. Вожатый уделяет время Робу и новенькому только потому, что они в нем нуждаются. С Джессикой он разговаривает потому, что от нее много проблем. С Джимом они друзья и любят проводить время вместе. А со мной потому, что вы считаете меня своего рода главным, хоть я и не понимаю почему. У тебя нет проблем – от тебя нет проблем.

Мартин. То есть я скучный для него? Ты это хочешь сказать?

Бобби. Думай, как хочешь.

Возвращаемся к Альфреду и Вожатому.

Альфред. Значит, когда люди встречаются, они творят эти ужасы?

Вожатый. Нет, что ты, просто встречаться для такого недостаточно, нужна любовь. Некоторым достаточно пары интересов для этого, но я считаю это неправильным. Запомни, что вам, детям, таким заниматься еще рано.

Альфред. А Джессика любит Бобби? Или Бобби любит Джессику?

Вожатый. Мне кажется, они вообще друг друга не любят и это просто от возраста, но я не могу быть уверен.

Альфред. А что значит “Расставаться”? Просто прекратить это все?

Вожатый. Если бы все было так просто, но в принципе ты прав. Люди при расставании просто прекращают встречаться.

Альфред. Но разве можно вот так просто разорвать отношения с человеком?

Вожатый. Не думаю, какие-то чувства остаются, воспоминания тоже. Расставаться, если этого не хотят оба человека и то не всегда – достаточно больно.

Альфред. Джессика сделала больно Джиму?

Вожатый. Очень, я в этом уверен, хоть Джим и не показывает этого. Использовала беднягу. Видишь ли, у Джима семья богатая, но очень строгая. Его родители очень озабоченны семейным древом и собираются держать преемников только высшей крови. Когда он рассказал им о Джессике, они решили узнать о ее семье. Джессика их не впечатлила, и его родители запретили с ней общаться, но Джим их не слушал и встречался с ней тайком. Он был влюблен в нее как полный дурак. Дарил украшения и цветы чуть ли не каждый день. Сначала он брал деньги из своего кошелька, потом из тайника родителей. Через месяц родители все узнали и даже хотели отказаться от него, но передумали. Они лишили его всего: внимания, денег и любви. Теперь они вообще на него внимания не обращают, и все силы тратят на его брата-недоумка. Ему было грустно, но он думал, что хотя бы остался с любовью всей его жизни. Только вот она уже неделю как планировала его бросить и после всех его бед – бросила. Мне его очень жаль. (Пауза.) Знаешь, что он ответил на мое сочувствие? “Если девушке будет хорошо, даже если без меня, то это чудесно”. – Сказал он. После его слов у меня будто случился паралич, я застыл на месте и не мог ничего ответить. Я не видел, чтобы он косил на нее взгляды или его отчаяния. Он просто живет дальше, веря в те слова.

Альфред задумался снова.

Альфред. Но раз он не унывает, может, все хорошо?

Вожатый. Может быть, я плохо разбираюсь в людях, но я просто чувствую, что что-то не так. (Пауза.) Ускоримся?

Альфред. Пожалуй.

IV

Ворота перед лагерем.

Вожатый, Альфред, Мартин, Первый сторож, Второй сторож.

Вожатый. Так, мы пришли. Все тут?

Альфред сосчитал всех и смутился. Промолчал.

Второй сторож (Махает рукой). Эй, Эрик! Долго же вы возвращались.

Вожатый (Махает в ответ). Да, мы немного задержались.

Второй сторож. Ты бы видел пробегающих до тебя, уморительно. Что произошло?

Вожатый. За кружкой сидра расскажу.

Первый сторож. А с вами не должно быть еще двоих?

Вожатый. М? И вправду, Мартин, куда пропали Бобби с Джессикой?

Мартин. Не знаю, я замечтался и пропустил их исчезновение.

Вожатый (Мартину). Поручаю тебе и Альфреду найти их. А я, хе-хе, пойду вот с этим человеком. Пошли, Крис. (Обхватывает второго сторожа, ведет за собой).

Мартин. Ладно, пошли, Альфред.

V

Извилистая тропинка в лесу, вокруг стоят величественные дубы.

Мартин, Альфред.

Мартин. Стой, видишь? Вон там. (Показывает вдаль). Силуэт какой-то, а вдруг это йети бродит?

Альфред. А они существуют?

Мартин. Конечно, моя бабушка один раз видела йети, говорит, что от этого волосы и поседели.

Альфред улыбнулся.

Альфред. Ты старше меня, но кажется, в сотню раз наивнее.

Мартин. Для человека, который не имел общения несколько лет, ты довольно уверенно говоришь. Я не наивный просто ничего не отрицаю. Я по своей натуре – агностик. Мы же не можем быть постоянно правы. Раньше говорили, что земля плоская, а теперь – шарообразная. Мы часто меняем свое мнение.

Альфред. Что ты имеешь в виду под “Мы”?

Мартин. Все мы – люди.

Альфред. Я не меняю своего мнения.

Мартин. Меняешь.

Альфред. Не думаю.

Мартин разозлился. Встает перед Альфредом и начинает говорить прямо в лицо как на допросе.

Мартин (Сгоряча). Ты говорил, что просил бога о спасении отца, так? Но он тебе не ответил, ты все еще в него веришь?

Альфред. Верю.

Мартин. Но он тебе не ответил, разве ты не должен чувствовать пустоту после этого?

Альфред. Богу тяжело сделать, чтобы мы все были счастливы.

Мартин. Но он же всемогущий.

Альфред. Не думаю, о нем писали люди. Люди могут преувеличивать и привирать.

Мартин. Но люди могли соврать вообще про все. Как ты можешь быть уверен в том, что веришь в правильного бога?

Альфред. У меня – свой Бог и у других тоже свой. Я не думаю, что у всех Бог один и тот же. Я не читал библию и мало что знаю о своей религии, но у меня есть свое представление о нашем создателе.

Мартин. И какой твой бог? Добрый или злой? Миролюбивый или жестокий?

Альфред. Человечный.

Пауза.

Мартин. И тебе не обидно, что именно тебе он не помог?

Альфред. Обидно, но я это принимаю.

Мартин. Да что ты принимаешь!? Ты умрешь через полгода – это ты принимаешь?

Альфред. Может, еще год. Принимаю.

Мартин. Да ты больной. Начинаешь уже меня пугать. А еще и этот твой красный глаз. Ты будто с помощью него видишь людей насквозь. Почему ты здесь? Зачем тебя сюда отправили?

Альфред. Я