Жезл силы - Дмитрий Захаров

– Брыль чует мозглов?

  Борщ наклонился к другу.

– Далеко отсюда. Пока не чует.

– Далеко, это сколько? – допрашивал Щипач товарища. – Три стадии, две стадии? Пусть скажет!

  Хотя горбун родился и вырос на острове, он любил играть роль пришлого. Мера длины у островитян отличалась от обителей континента. Путь пущенной по ветру стрелы равнялся одной стадии.  Мореходы дулебы придерживались своей метрической системы, а этерийцы делили дистанцию на мили. Способ, заимствованный ими из старинных карт. Две стадии равнялись приблизительно одной мили. Горбун употреблял оба способа измерений, в зависимости от настроения. А настроение у полукровки менялось также часто, как ветер в проливе. Ратмир решил не вникать в детали. Он доверился проводнику, а подозрительному этерийцу совершенно не обязательно их знать.

– Три. Брыль говорит, три стадии!

  Щипач зажмурился, словно решил погадать на лунную тень, и шевелил пухлыми губами, переводя стадии в свои излюбленные мили. Судя по довольной ухмылке, исказившей грубые черты, результат его удовлетворил.

– Кость им в глотку! – пренебрежительно сказал  он, и вытянулся во весь рост на траве, закинув руки за голову. Осень – время звездопада, нынче ни одна звездочка не решалась покинуть уютный небосклон. Очередная примета грядущей суровой зимы.  Борщ опустился на четвереньки, лис тотчас прильнул к человеку, свернулся в калачик.  Некоторое время вся троица сохраняла молчание. Треснула ветка, Брыль повел носом, равнодушно фыркнул. Надо полагать, мул отбился от стада, и теперь рыскает по лесу. В нынешних местах опасность для мирного животного представляют медведи,  осенью они озабочены поиском места для зимовки. Охота начнется позже, когда первый снег припорошит мерзлую землю. Драконы водятся южнее, в горной части острова. Если и забредет такой скиталец, взрослый мул ускользнет от хищника. Огромные неповоротливые ящеры охотятся на старых животных, а лузганам и вовсе нечего делать в лесу. Они парят на своих широких крыльях над землей, высматривая добычу. Взрослый лузган ударом клюва разбивает череп быку, лес служит отменной защитой от крылатых ящеров. Мункаты поклоняются драконам и паукам, как истинные язычники.  Они приносят драконам в жертву молодых девиц. Не хочется думать, что такая участь постигла Веселину.

  Опять хрустнула ветка, теперь ближе. Щипач всматривался в темноту леса. Золотые глаза сверкали в ночной мгле.

– Шняки?

– Шняки  не станут ветки ломать.

– Ведуны молвят, от шняк  беды случаются!

– Не все правда, что рассказывают ведуны!

– Ты шняку видел?

– Шняки ловко прячутся. Никто из сатов не видел шняк…

  Обломился сук, некто продирался через сухой валежник.

– Нелюди?! – голос горбуна предательски дрогнул.

– Нет. Это точно не нелюди. – Речь Борща отличалась от разговора товарища. Он правильно строил предложения, ругательные слова в его исполнении звучали неубедительно, как у робкой девицы. Это служило поводом для насмешек, и привело молодого человека к трагическому финалу. Суд ведунов был кратким и беспощадным. Чужак. Свет малик воин, – коварный изменник! Требовались доказательства, но как известно, на дыбе молчунов нет! Чужаков нигде не любят!

– Нечего нелюдям в лесу искать! Кого они здесь поймают? Суслика или белку?

– Семь дев защитят Щипача! – твердил молитву этериец.

 Ратмир хотел было сказать колкость, но  лис настороженно поднял морду, влажный нос жадно втягивал осеннюю свежесть ночного леса.  Ветви раздвинулись, на краю лужайки объявился мул.  Щипач одним прыжком вскочил на ноги, усталости как не бывало! Золотые глаза горели жадным огнем. Последний раз они ели прошлой ночью – жевали старые коренья, оставленные в заброшенной избе. При виде легкой добычи у беглых заурчало в животах. Брыль настойчиво шмыгал носом, но голод – плохой советчик! Ратмир бесшумно скользил  вдоль канавы, цевье лука удобно легло в ладонь. Перед мысленным взором возникла освежеванная туша. Он ощутил запах жареного мяса, сладкий жир с шипением падает на раскаленные уголья. Яростно зарычал лис, взвился на месте, будто его ужалила оса.  Проводник поднял черную, в рыжих крапинках губу, и рычал, глядя в сторону непроходимого бурелома. Весной здесь бушевали нешуточные грозы, молнии били в верхушки сосен, образовался завал из  обгорелых стволов. Там и шакал не проскользнет! Лис заливался кашлем. Мул отпрянул в сторону, взрыхлил почву копытом. Промеж сплетений сучковатых стволов наваленных в бесформенную кучу,  проскользнула тень.  Животное почуяло опасность, под его натиском ломались тонкие ветки. Мозглы атакуют сообща. Рыжая бестия взлетела на спину мула одним прыжком.  Вторая особь повисла на плече жертвы, багровый рот впился в яремную вену. Еще один охотник оседлал круп, длинные липкие пальцы оплели шкуру. Ратмир поймал в прицел замешкавшегося мозгла, в призрачном свете отразились огромные голубые глаза. Угольные точки зрачков пристально смотрят на беглеца, читая историю, угадывая потаенные мысли. Мозглы умеют предугадывать намерения, подавлять волю. Только избранные воины владеют искусством защиты. Юноша не тратил времени на размышления. Тетива стонала в руках, как влюбленная женщина. Также стонала Веселина в его объятьях, ее губы истекали медом, коричневые соски становились острыми, а промеж бедер было горячо и влажно. Стрела просвистела в ночном воздухе, темная кровь брызнула на траву, голубые глаза померкли, чтобы спустя мгновение вспыхнуть в удвоенной силой. Мозгла не убить простой стрелой. Мастерицы из Семиозерья владеют даром заговаривать оружие. Услуга стоит десять монет. Щипач размахивал  топором, не давая тварям приблизиться.

– Кость вам в глотку! Кость в глотку! – горбун рычал, словно пойманный в капкан медведь.

 Мозгл остановил немигающий взор на этерийце. Горбун безвольно опустил топор, на широком лице блуждала растерянная улыбка.

– Не смотри на него, Щипач! – орал во весь голос Борщ. – Режь медью! Не смотри!

  Горбун виновато пожал широченными плечами, дескать, прости, родное сердце, ничего не поделаешь! Ему под ноги нырнула тварь, широкая пасть, усеянная мелкими зубами готова вонзиться в икру. Стрелять из лука по рыжим теням бессмысленно и небезопасно. Они сгрудились подле этерийца, вместо цели стрела может угодить в  друга. Он перехватил топорище, и очертя голову кинулся вперед. Нежный запах весеннего цветения опутал беглеца. Так пахнут мозглы, аромат желтых роз, произрастающих на склонах Вдовьей долины, что на юге острова, и цветущих крокусов.

 Однажды, он выменял у бродячих торговцев дулебов охапку таких роз. Отдал полный колчан стрел, и новенькие снасти для рыбной ловли. Ранним утром крадучись, проник в жилище, и осыпал спящую Веселину розами. Колючки впивались в нежную кожу как зубы мозглов, девушка восторженно повизгивала, словно щенок, а сладкий аромат стоял в их тесной избе целую седмицу.

 Две пары чудесных голубых глаз смотрят  в упор. Мысль течет вязко, как ложка в медовой патоке. Чудные образы возникают в сознании помимо воли, хочется улечься на пушистый ковер девственной чистой травы, закрыть глаза. Он слышит чудные голоса поющих девушек, звенят струны донок.  Старая песня.  Женщины саты поют ее младенцам.  Саты унаследовали колыбельную от мореходов дулебов, так гласит легенда. Однажды ему пела Веселина, его голова лежала на девичьих коленях, члены наливались непреодолимой тяжестью, веки слипались.  Воспаленный зев мозгла возник рядом. От приторного запаха ком подкатывает к горлу. Брыль впился острыми зубками в его бедро. Человек очнулся от дурмана, взмахнул оружием. Топор обрушивается промеж глаз хищника. Череп хрупок, изнутри брызнула зеленая кашица, на липкой белой нити повис светящийся зеленый глаз. Глаз источает  власть и ярость, игольчатый зрачок поворачивается вслед за противником. Очередной удар отбросил тварь на дюжину локтей. Мозгл повержен, но все еще жив.

Пока Ратмир расправлялся с мозглами, окружившими Щипача, остальные монстры стелились по траве, быстрые, бесшумные как призраки. Только огромные, бирюзовые глаза искрятся во мраке, жадные рты источают слюну. Тонкие колени мула подломились, животное издало мучительный хрип. Из раны на шее сочится кровь. Завидя легкую добычу, мозглы отвлеклись, подарив беглым шанс на спасение. Теперь все решает скорость.

– Ходу, Щипач! – так громко Борщ не кричал даже во время битвы при осаде Городища.

Горбун очнулся, будто пробудившись от сна. Мозглы роились подле ног – темные спины едва различимы на фоне черной травы.  Щипач совершил головокружительный прыжок, и мчался, не выбирая дороги. Впереди бежал лис, люди едва поспевали следом за проводником.  Над верхушками сосен маячила круглая луна, ущербный бок планеты похож на демоническую ухмылку оборотня. Он обагрен красной каймой. Точно – недобрая примета! Спустя десять минут бешеной гонки,  Брыль вывел друзей на окраину. Дальше начинался крутой обрыв, поросший кое- где густой травой, ниже, в долине синели пятна озер. Здесь заканчиваются владения Сестринского Хряща.  Лис тянул друзей вперед, но беглые неуверенно всматривались в чужие земли.