Зона Притяжения (СИ) - Рулев Александр

-Анатолий, что произошло? Что это за вспышка? – спросил я, когда пришел в себя.

-Если бы ты это выдел!.. Если бы…. – голос Цыплакова захлебывался. –Олег… ты даже себе представить не можешь…

Похоже, там действительно произошло нечто из ряда вот выходящее, что заставило Степаныча настолько изумиться.

-Да что там такое?!

-Обожди, Земля дает указания, – уже более спокойно ответил Цыплаков.

Я остался в тишине предоставленный собственным мыслям. Я неотрывно смотрел на точку спутника и строил гипотезы. Скорее всего, вспышка не была чем-то неожиданным, вполне возможно опыт удался. Однако в чем суть эксперимента я не знал. Может быть, мы только что испытали какое-нибудь супероружие и при этом понятия не имеем о последствиях, как те американские летчики, сбросившие на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы.

Спутник наконец сдвинулся с места и поплыл обратно к станции. Точка становилась все крупнее, пока не приобрела конкретные очертания.

-Олег, огромное спасибо вам за помощь! – неожиданно раздался голос Рымкевича после почти двухминутного молчания. –Мы с вами присутствовали при великом событии. Возможно, вы еще не успели оценить его значимость. Но вы все поймете, когда спутник подлетит ближе!…

Рымкевич пропал, на смену ему пришел Цыплаков:

-Олег до тебя осталось меньше десяти метров! Приготовься принять Устройство!

Я расставил руки в разные стороны, словно стоял на воротах, ожидая пенальти.

В наушниках послышался смешок.

-Добрыня, это не футбол. Я веду его прямо к тебе. Около станции скорость снизиться почти до нуля, так что не нервничай. Просто подхвати его и все!

-Он, кстати, ничего не объяснил, – пожаловался я Степанычу. –Может быть, ты будешь так добр и расскажешь, что мы все-таки сделали?! – несколько натянуто спросил я.

-Сейчас все сам увидишь!

Цилиндр надвигался прямо на меня, но летел крайне медленно.

И вдруг (снова это вдруг!) я увидел, как светящаяся игла вонзилась в Землю, вновь ослепив меня ярко-белым светом. Это выглядело, как будто из космоса по планете ударила гигантская молния.

-А это еще что?! – недоуменно спросил я.

-Понятия не имею… Надеюсь, это не из-за нашего спутника. По крайней мере, свет исходил откуда-то из космоса, – отозвался Степаныч. –Обожди-ка, сейчас спрошу ЦУП, что видели они… - озадаченно произнес Цыплаков.

Но что думали в ЦУПе по поводу недавнего светопреставления, мне узнать не довелось. Потому что произошедший вслед за этим «фейерверк» заставил всех содрогнуться от страха. Белое свечение залило небесный свод на сколько хватало глаз, словно на орбите зажглись сотни, а может быть и тысячи миниатюрных сверхновых. Я зажмурился, прячась от невыносимо яркого света. А когда открыл глаза, то к своему ужасу обнаружил, что где-то над нами произошел взрыв. Цвет новой вспышки был огненно-красным. Мне уже было не до спутника, когда десятки маленьких убийц – осколков возникших после взрыва ударили по станции смертельным градом. Из корпуса забили несколько «гейзеров» драгоценного воздуха. С первого же взгляда стало понятно, что поврежден наш челнок «Гагарин», так же пробиты по крайней мере три или четыре модуля станции и давление падает слишком быстро, чтобы система нагнетания сумела справиться с потерями. Секунд двадцать я прибывал в полнейшем ступоре, тупо наблюдая за тем, как воздух покидает отсеки станции.

-Первый! Первый ответь! Вызывает второй! – стал я вызвать Цыплакова, когда пришел в себя.

-Степаныч! Ответь, твою мать! Цыплаков! Ну же! – орал я изо всех сил.

А в ответ тишина.

Я буквально заледенел от ужаса, словно холод космической пустоты проник сквозь скафандр и превратил меня в кусок замороженного мяса. Нет, этого не может быть, этого не должно было произойти! – твердил мой разум. Но произошедшая катастрофа была самой настоящей. И катастрофа эта выходила за рамки тех ситуаций, к которым меня готовили в Звездном городке. Я был в полной растерянности и не знал что предпринять. В голову ничего не лезло кроме той пустоты, что окружала меня сейчас. Невероятным усилием воли я заставил себя сосредоточится на спасении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если станция разгерметизировалась слишком быстро, то вряд ли кто-нибудь успел надеть скафандры. И если даже успел, то, возможно, повреждена система связи или что-нибудь случилось с энергоснабжением. Допустим самый худший вариант: на станции все мертвы и повреждена аппаратура. В таком случае мне придется самостоятельно пробираться внутрь, потом наладить подачу воздуха в скафандр, а уже затем думать, что предпринимать дальше…

Но прежде я должен сделать то, что должен был сделать с самого начала, черт побери! – вдруг опомнился я. Всему виной моя неопытность! Цыплаков похоже прав – я еще слишком зеленый для такой важной работы. Мне будто бы послышался его насмешливый голос: - Добрыня, это просто. Возьми и переключись на общий канал.

Я потянулся к ручке настройки и вдруг, перед тем как нажать ее рука сама собой замерла.

А что будет, если и там тишина, что если действительно все, кроме меня погибли! – с ужасом подумал я.

-Господи помоги! – с этими словами я переключился на общий канал, который использовался для совместных работ и экстренных случаев.

В первое мгновение голос, услышанный мной, напомнил то ли о японских мультфильмах, то ли о гонконгских боевиках. Так орать мог только японский космонавт Тоцуро Осака. Вместе с Грином они занимались ремонтом, когда я запустил этот дурацкий спутник.

Выдох облегчения вырвался из моей груди, когда я услышал вполне разборчивую английскую речь.

-Осака, пожалуйста, успокойтесь! Грину уже не помочь!… Тысяча чертей, я думал, вы японцы самый спокойный народ…

Осака умок и больше не проронил ни слова.

-Двигайтесь к шлюзу и, пожалуйста, не говорите ничего без необходимости. Я попробую еще раз связаться с Добрыниным.

-Добрынин на связи, - дрожащим от счастья голосом отозвался я.

-Слава богу! Я думал никто из вас не выжил!… Добрынин, быстрее двигайтесь к нашему шлюзу! Мы падаем! Если в ближайшие десять-пятнадцать минут не удаться вернуть станцию на орбиту, мы обречены! – отрывисто прокричал астронавт.

Он был прав. Самый простой и быстрый способ проникнуть на станцию сейчас – пробраться к шлюзу американского сегмента. Тем более если станция начала падать, то у меня катастрофически мало времени. Вопрос только в том, с какой стати она начала падать? Какая сила заставила ее сойти с орбиты? Удар маленьких осколков не был настолько сильным, чтобы их энергии хватило на значительное перемещение нескольких сотен тонн металла. Значит, существует еще какая-то сила, которая тащит нас вниз.

Цепляясь за поручи там, где они были установлены, и за любые другие выступы, я медленно плыл над корпусом. Боясь оторваться от станции, так как трос из недостаточной длины пришлось отцепить. Слева от меня проплыло что-то белое. Я обернулся и увидел, что это был человек. Он безвольно дрейфовал около разбитых солнечных батарей вместе с обломками. Никакого движения рук или ног не наблюдалось.

-Вижу человека! –сказал я.

-Да это Грин. Но, по всей видимости, его убило осколком. Осака видел, как из его скафандра выплеснулась кровь, – ответили мне.

Наконец добравшись до американского шлюза, я обратил внимание, что пробиты почти все модули. Маленькие воздушные гейзеры сочились тут и там. Удивительно, что при такой плотности осколочной волны не задело ни меня, ни Осаку. Было бы не плохо знать, что же над нами такое рвануло? Какой-то спутник или что?

-Как у вас с давлением? Я вижу многочисленные пробоины в корпусе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

-Медленно падает. Но это неважно - я уже надел спасательный скафандр, – ответили со станции.

Кроме Цыплакова на борту оставалось двое американских астронавтов: Робертсон и Маккол. Трое американцев и японец прилетели лишь неделю назад. И толком познакомиться мы еще не успели, поэтому было не мудрено, что я не узнал голос.

-Это Маккол? – наугад спросил я.

-Нет, к несчастью, бортинженер погиб.