Жизнь как история. Сторителлинг каждого дня - Ирина Шевцова

Вывод такой: умной быть тяжело, но надо. Чтобы окружающие потихоньку начали понимать, что им не хватает ума в общении с умными. И начали что-то делать: читать, думать, учиться. И сами стали бы умнее, и богаче, и, наверное, счастливее. Ведь прогресс, это не только новые технологии, материалы, но и новые отношения. А мы этого достойны, не так ли?!

Апрельские тезисы

Ехать в отпуск в апреле – блажь и буржуйские замашки! Лето на носу, день прибывает, солнышко светит… Нет, нам все мало, надо, чтобы быстро и с гарантией! В Египте начало сезона. А может, что другое, Индия, к примеру? Та же ценовая категория, и духовность в придачу: медитируй на берегу океана, приобщайся территориально к великой культуре. Или, можно, Тайланд… Скажу по большому секрету: конечно, можно даже на острова, но несколько минут перелета сверх нормы – это для меня стресс. А уж если несколько часов – это кома. Нет, граждане, моя зона ближайшего развития располагается в районе 5 часов лета, дальше – это уже недоступное!

И так, про самолет. Писать эти самые строки я начала в воздухе. Нет, конечно же, не стучала пальцами по клавиатуре и не строчила в блокноте – я сидела, укрывшись с головой пледом, и констатировала все, что происходит внутри меня и снаружи. Такая психотерапия: что вижу, то пою, «здесь и сейчас», чтобы почувствовать, что еще жива и в сознании. Пристегнулись мы с сыном сразу же, как сели в кресла. Всех надо упрашивать, и еще контролировать, а мы законопослушны, у нас это создает иллюзию безопасности. Традиционно просмотрели ламинированный лист, на котором изображен «комикс» про наши действия на случай чего… Особенно поражают выражения лиц тех, кто надевает кислородную маску, затягивает ремешки на жилете и дует в свисток. А эвакуация по надувному трапу – вообще парк развлечений! Вот бы нам так! (шутка, черный юмор). Милый голос сообщает: «Время в пути 5 часов 30 минут». Как? Всегда за 4 долетали! Может нас уже захватили, и мы делаем крюк в Эмираты? Хотелось встать и сказать: «Я на такое не рассчитывала, выпустите меня отсюда!». Но я держусь, контролирую свое состояние и свои порывы. Для пущего спокойствия читаю книгу. И Данька рядом сидит и читает. Минут через тридцать говорит: «Прикинь, я один абзац раз десять прочитал – ничего не понял!». Со мной та же история. Вот странно, ведь летала же я на Камчатку, и не 5, а 14 часов болталась над землей, 3 взлета, и столько же посадок. Ах, да, у меня был мотив – я зарабатывала на квартиру! Мотивация отпуска явно слабее. Я могла дома дождаться лета, выйти с покрывалом на травку… Нет, я хочу к арабам, к теплому морю, цветущим кустам, шведскому столу… Только, пожалуйста, пусть это случится побыстрее!

Случилось. Хотелось расцеловать смуглого юношу в рабочем комбинезоне, и отвешивать поклоны песчаным горам, и улыбаться всем открытой улыбкой: «Мы долетели и мы счастливы!». Наш арабский гид в автобусе изрек историческую фразу: «Добро пожаловать в Египет – вашу вторую Родину!», и я с ним согласилась. Мы здесь в пятый раз, и, учитывая такую маниакальную потребность в возвращении, можно предположить, что наши предки имели отношение к этим местам. По крайней мере у меня, а муж и сын – заложники моей маниакальности.

Въезжая на территорию отеля историческую фразу изрекла я: «Добро пожаловать в рай!». Если он где-то есть, то выглядит, как этот отель: в цветах и пальмах, с голубыми бассейнами и фонтаном, блюдом, наполненным клубникой и лазурной морской панорамой. А еще в раю должны быть дружелюбные, улыбчивые люди, мало, но хорошо одетые, красивые и спокойные. И должны быть скромные, предупредительные ангелы, которые донесут твои чемоданы, которые будут кормить, развлекать, убирать. Нет, ради этого стоило пять с лишним часов читать молитвы!

Я по своей натуре – космополит. И не на словах, а на практике. Куда ни приеду – везде мне хорошо. И хозяева мне, непременно, нравятся. Но, как оказалось, за радостным принятием находится терпение, а уж за ним – нетерпимость. Довели. Нет, не хозяева, а такие же гости, как и я, но претендующие на роль хозяев. Милые, беззастенчивые итальянцы, то ли наивность, то ли наглость. Еще в первый вечер пребывания, наш арабский гид на чистом русском языке изрек: «Отстойный отель! Они считают его итальянским клубом и в упор не видят русских!». Я ему не поверила. Но оказалось, что «они» – это не арабы, а собственно итальянцы, которые работали в этом отеле аниматорами, гидами, поварами, администраторами. И действительно не хотели нас видеть. В ресторане мы пытались выяснить у веселого, общительного «раздавальщика» спагетти, есть ли в соусе мясо. Он поменял лицо и изрек: «Я не понимаю по-русски». И тут же надел другое лицо и защебетал с сеньорой. Английский он тоже не понимал, и язык жестов был ему не знаком. На следующий день мы пытались заказать экскурсию, на что получили ответ по-русски: «Мы не обслуживаем русских туристов». Аниматоры на пляже смотрели на нас, как сквозь стекло, а когда мы все же вписались в их мероприятие, восприняли нас, как досадное недоразумение. Да, по-английски они тоже не говорили. «Что происходит? – возмущались мы, – пол отеля русских, и никто не хочет их видеть!» Муж, изгнанный вместе с другими нашими туристами с волейбольной площадки (там затеяли танцевать латинские танцы – больше на пляже места не нашлось), раздраженно изрек: «Ненавижу итальянцев!». А сын сказал: «Не обобщай!». И мы вспомнили, что у нас в Италии есть родственники, и новорожденный ребенок, в котором течет миланская и кубанская кровь, и наш новый зять Даниеле, и его родители, и друзья моей сестры… Сын прав, и гид прав – просто отель такой попался. А рай располагается где-то в соседнем отеле.

Я люблю этот отдых за то, что каждый может делать, что ему захочется. Муж играл на пляже в волейбол (когда там не танцевали латинос), сын нырял в бассейн и читал Паланика, а я медитировала на тему «как мне хорошо!». И еще фотографировала. Надо сказать, что на отдыхе я всегда превращаюсь в фото маньяка: сижу в засаде, делая вид, что изучаю устройство своей камеры, или ползаю по песку, в поисках нужного ракурса, или лезу на крышу (за ним же), или на гору, или под гору. Мне удаются макро, но не получается панорама. Вот за ней то я и полезла по крутой лестнице, ведущей в невесть куда. За мной увязался Данька, прихватив свою «мыльницу». И вот, поднимаемся мы и видим потрясающий пейзаж. А еще видим, что мы вышли за территорию отеля и оказались на пустыре. Решили дойти до мыса, а потом решили пройти дальше… В общем, уперлись далеко, дома не видно. И тут замечаем, у обрыва да над пропастью, группу подростков: сидят, ноги свесив, ведут неспешные беседы. По всему видно, что местные. Мне стало как-то не по себе, главным образом из-за дорогой камеры, которую держу в руках и спрятать некуда. Подростки оглядываются, переговариваются, и дружной толпой направляются к нам. А потом начинают задавать вопросы – на ломанном русском и английском, обычные вопросы из разговорника: как нас зовут и откуда мы приехали и т. д. Мальчишки, пользуясь случаем, решили попрактиковаться в языке. Мне стало стыдно за свою подозрительность и дурные мысли, а Данька принялся активно общатья. Они предложили сфотографировать нас, и я смело отдала свою камеру. Все закончилось хорошо. И пейзажи мы тоже поснимали. Но лучшие кадры получились у Данилы, снятые на его «мыльницу».

Еще мы ездили в пустыню. Гоняли на квадроциклах, а потом отправились на джипе. Пустыня прекрасна, как любой нетронутый уголок природы. Наш гид пытался внести разнообразие и отработать полученные деньги – показал поселение бедуинов, и гору, похожую на женскую грудь, и другую – напоминающую отдаленно (очень) мужской член. Я опять искала нужный ракурс, и опять лазала на горы (на «член» не полезла – слишком крут). Еще нас посадили на верблюдов и повезли вдоль моря. Даня отказался, остался в джипе – это противоречит его взглядам на гуманность по отношению к животным. Через несколько минут поездки я поняла, что он был прав: и морды, и тела верблюдов были изуродованы шрамами, сквозь ноздри протянуты веревки, бока натерты седлами. Кататься на верблюде – это вообще сомнительное удовольствие, наше анатомическое строение не приспособлено к сидению на горбе. За преждевременное снятие с верблюда пришлось заплатить. И еще нас ждал гвоздь программы – кладбище бедуинов. Зачем нужно везти туристов на место захоронения людей, я не понимала никогда. Там мы столкнулись с большой иноязычной делегацией, люди шумно делились впечатлениями, фотографировались на фоне могил. Происходящее противоречило уже моим взглядам. Это было единственное место, где я не фотографировала.

Родина встретила нас сурово: хмурым лицом таможни, холодом, дождем, оставленными «на потом» проблемами. Учителя мстили моему сыну за загар и пропущенные дни. Муж уже через неделю забыл, что он был в отпуске. А я получила небольшую передышку, возможность адаптироваться к будням. Привела в порядок фотографии и впечатления, задумалась о будущем отдыхе. Наверное, все – таки в Индию. В апреле.