Остров, не отмеченный на карте - Сергей Снегов

- Мы с вами еще как следует не познакомились, а вы уже обзываете меня дурным человеком, профессор Боймер!

- Я знаю вас, - хмуро сказал астролог. - На вас бросил взгляд приближающийся к Венере Марс. У Марса тяжелый взгляд, можете мне поверить. Столько зла ждешь от этой зловредной планеты!

3

Доктор Сток заметил, что остальные пассажиры самолета не прислушиваются к его странному разговору с ученым-астрологом, так смахивающим на Мефистофеля. Все молчаливо покоились в креслах, каждый был погружен в раздумье или похрапывал. У тех, кто дремал, лица, освобожденные от предписанных мин, еще сильней становились похожими на рожи закоснелых обитателей тюрем. Доктору Стоку не нравились пассажиры. И если он со внутренним смешком вспоминал забавные разглагольствования профессора Боймера, а сам облик специалиста по экспериментальной астрологии порождал насмешку, то внешность остальных пассажиров вызывала беспокойство: доктору Стоку чудилось, что он попал в скверную компанию.

Стюардесса объявила, что самолет приблизился к месту посадки, но внизу простирался все тот же темный, а сверху казавшийся еще и немного выпуклым океан. Доктор Сток спросил Мефистофеля: где же, собственно, остров? Не на воду же им спускаться!

- Остров сейчас откроют, - проворчал астролог.

Только теперь доктор Сток понял, что самолет давно уже кружится над одним местом в океане: солнце быстро перемещалось справа налево, обходило самолет сзади и снова накатывалось с правого бока. Но внизу по-прежнему ничего не было, кроме выпуклой - дном вверх - чаши темной воды. Астролог счел нужным успокоить Стока:

- Нио прикрыт силовым экраном. Установят, что мы - те, кого ждут, и раскроют объятия. Через час будем в гостинице.

Внизу разлился широкий голубоватый свет. Вначале он был просто шаром сияющего тумана, шар взметнулся из недр океана, вздымался вверх, достиг самолета, окутал самолет, ушел в небо. Под самолетом открылся город нарядных зданий и парков. Самолет сел на желтую гравийную площадку. Пассажиры чинно выходили наружу. К доктору Стоку подошел высокий средних лет мужчина с приветливым лицом и с такой величавой фигурой, что казался древней статуей, сошедшей с пьедестала.

- Меня зовут Спадавеккия, - проговорил он звучным, торжественным голосом. - Хирон Спадавеккия, если не возражаете, доктор Сток. В гостинице вас ждут. Вы хотели номер тринадцатый, не правда ли? Мы освободили его.

- Я не высказывал желания, чтобы для меня освобождали занятый номер, заметил доктор Сток.

- Вы объявили, что "тринадцать" у вас счастливое число. Такое объяснение равносильно приказанию. Наша обязанность создавать всем на Нио радость существования.

Доктор Сток поискал глазами Арчибальда Боймера: сказать о тринадцатом числе мог только он. Но профессор экспериментальной астрологии пропал, словно его и не было. Хирон Спадавеккия усадил Стока в роскошный лимузин, сам повел его. Для человека, величественного, как античный бог, он неплохо управлялся с рулем. Гостиница выглядела королевским дворцом, а не обителью случайных приезжих. Номер тринадцатый складывался из трех комнат, не считая ванной, та тоже могла сойти за кабинет: в ней кроме мраморного бассейна стоял диван, столик и два кресла.

- Вы, мне показалось, искали профессора Боймера, - сказал Хирон Спадавеккия. - Ровно в шестнадцать часов вас пригласят в ресторан. Там вы увидите профессора. В ресторане у каждого свой столик. Его номер одиннадцатый, а ваш...

- Естественно, тринадцатый, - иронически подсказал Сток.

- Вы не ошиблись, - торжественно подтвердил Спадавеккия. - Ресторан, доктор Сток, на Нио служит не только для принятия пищи, но местом встреч. Он вроде единого для всех клуба.

- Единого для всех? На Нио так мало жителей?

- Когда мы говорим "всех", это означает "всех удостоенных особости". У нас много званных, но мало избранных. Кстати, код вашей особости тоже тринадцатый.

- Я, стало быть, отношусь к избранным?

- Совершенно справедливо, доктор Сток, - величаво ответствовал Хирон Спадавеккия и учтиво поклонился.

До шестнадцати оставалось больше двух часов. Доктор Сток с наслаждением поплескался в бассейне, полчасика вздремнул. Переодевшись, он направился в ресторан. Ресторан занимал весь нижний этаж. В обеденном зале стояло около двадцати столиков, но только одно сиденье у каждого столика показывало, что здесь пищу вкушают в одиночестве. Тринадцатый столик поместили у окна. За одиннадцатым, в глубине, уже сидел профессор экспериментальной астрологии. Доктор Сток поклонился, Арчибальд Боймер хмуро моргнул, - это, вероятно, было эквивалентно поклону. За столик номер двенадцать села мужиковатая дама лет тридцати, - впрочем, лицо ее, составленное из одних крупных деталей, уродливым не было. Доктору Стоку даже понравились темные глаза под широкими мужскими бровями и большой красивый рот - полные губы были не то подкрашены багрово-красной помадой, не то обладали природной вампирной окраской. Дама с равнодушием отнеслась к тому, что ее разглядывают, и доктор Сток счел нужным обратить на себя внимание иным способом:

- Доктор Альфред Сток, химическая физика, особость тринадцатая, с вашего разрешения, сударыня.

- Разрешаю, - сказала дама. Приятный, мелодичный голос не очень вязался с грубоватой фигурой и резкими чертами лица. - Протяните мне вашу правую руку, Сток!

Требование было столь неожиданно, что доктор Сток какую- то секунду колебался. Дама наклонилась и, не дотрагиваясь до руки Стока, внимательно ее оглядела. Доктор Сток натужно пошутил:

- Уверяю вас, она чистая.

- Это несущественно. Ваша рука мне подходит, беру ее. Доктор Сток не упустил возможности пошутить:

- Надеюсь, вместе с сердцем? Вы требуете моей руки и сердца, я так вас понял, сударыня?..

- Агнесса Коростошевская. Зачем мне ваше сердце? У меня отличный набор сердец. А рука хорошая. Давно не видела красивых мужских рук. Именно такую я хотела бы иметь для своего ребенка.

Только большим усилием воли Сток не разрешил себе парировать неожиданное предложение какой-нибудь остротой. Он постарался, чтобы новый вопрос звучал серьезней:

- Вы хотите меня в отцы вашего ребенка, Агнесса?

- В частичные отцы. На одни руки. - Она с тем же вниманием, с каким только что осматривала руку, оглядела голову доктора Стока. - Лицо у вас заурядное, но голова интересна. Не удлиненная, а шароподобная. Голову, пожалуй, я тоже возьму.

- Если я разрешу, - сказал он. Его начал раздражать разговор. Агнесса Коростошевская искренно удивилась:

- Вы возражаете? Разве я предлагаю что-либо плохое?

- Во всяком случае, непонятное. К вашему сведению, я уже ровно три часа на острове, но пока еще...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});