Мальчики-охотники за удачей на Аляске - Лаймен Фрэнк Баум

Я ничего не имею против тебя, но право есть право. И дом не покрывает всей суммы долга. Кроме дома, капитан был должен мне еще четыреста долларов за твое содержание все эти годы, и ты должен будешь это заплатить, прежде чем получишь остальное.

– Конечно, – покорно ответил я; все эти разговоры о деньгах утомили меня. – Но в сундучке должно быть гораздо больше, по словам отца.

– Будем надеяться на это, – сказала она. – Сейчас ложись спать: ты устал, и это неудивительно. Утром мы вместе пойдем в комнату капитана и посмотрим, что там. Я не стану злоупотреблять и обманывать тебя, Сэм, можешь на это рассчитывать. Ложись. Сон – лучшее лекарство от твоих бед.

Последнее было сказано более добрым тоном, и я с радостью ушел к себе на чердак.

Глава 2. Я нахожу родственника

Наверно, я часами просидел за своим маленьким столом, потрясенный потерей. Еще несколько часов я без сна метался по жесткой постели, стараясь уснуть. Вспомнив легкий ласковый жест отца, я разразился слезами, и каким облегчение стала способность плакать – облегчить тяжесть, которая легла на мое молодое сердце.

После последнего приступа горя я уснул, утомленный своими эмоциями, и проснулся гораздо поздней, чем обычно.

Несколько мгновений я лежал, глядя на яркое утреннее солнце, и печаль, которую я забыл в сладком сне, хлынула на меня, как поток, и я заплакал от одиночества и горя из-за ужасной судьбы моего дорогого отца. Но вскоре с эластичностью молодости я смог взять себя в руки и стал думать о будущем. Потом вспомнил, что мы с миссис Рэнк должны войти в комнату капитана и посмотреть его имущество, и начал торопливо одеваться, чтобы как можно быстрей выполнить эту печальную обязанность. Воспоминание о нелепых требованиях этой женщины вызвали у меня слепой гнев. С представлением о честности моего отца несовместима мысль о том, что он все эти годы оставался в долгу, и я решил заплатить ей каждое пенни, которых она требовала, чтобы честь капитана и после его смерти оставалась незапятнанной, какой была при жизни.

Как только я был готов, я спустился в жилую комнату, где миссис Рэнк сидела в кресле-качалке точно так же, как накануне вечером. Она всегда вставала рано, и я заметил, что она уже позавтракала, оставив мне на очаге кусок бекона и кукурузный хлеб.

Она не ответила на мое «доброе утро, тетя», поэтому я взял тарелку с очага и молча позавтракал. Мне совсем не хотелось есть, но я был молод и чувствовал потребность в пище. Миссис Рэнк заговорила, только когда я кончил есть.

– Можем пойти в комнату капитана и покончить с этим, – сказала она. – Естественно, что я хочу знать, получу ли свои деньги, которые потратила на твое содержание.

– Хорошо, – сказал я.

Она выдвинула ящик высокого бюро и достала оттуда маленькую шкатулку слоновой кости. Я знал, что в ней ключи, принадлежавшие моему отцу. Никогда раньше миссис Рэнк не трогала их, потому что капитан всегда запрещал ей и всем остальным заходить в комнату в его отсутствие. Даже сейчас, когда он мертв, казалось нарушением его желаний, когда эта женщина схватила ключи и направилась к дверям священной комнаты. Она сразу открыла замок и распахнула дверь.

Я нерешительно подошел и заглянул через ее плечо. Я иногда видел содержимое этого небольшого помещения, наполовину спальни, наполовину кабинета, и даже раз или два совсем маленьким заходил сюда в поисках отца. Мне показалось, что комната в полном порядке, но она пуста, в ней нет того, что было раньше. Должно быть, отец в тайне убрал большинство ящиков, стоявших вдоль стен, потому что они все исчезли, кроме одного большого морского сундука.

Вид этого сундука, однако, успокоил меня, потому что именно в нем, по словам отца, я должен искать свое состояние, если с ним что-то случится.

Старуха сразу подошла к сундуку, достала из шкатулки маленький ключ, вставила его в замок и с грохотом отбросила крышку.

– Вот твое состояние, – насмешливо сказала она. – Попробуй его найти.

Я наклонился, глядя в сундук. В одном конце лежала старая библия, в другом – сломанный компас. И все.

Женщина посмотрела на мое изумленное лицо и насмешливо рассмеялась.

– Еще одна ложь капитана, – сказала она. – Он лгал тебе об этом доме, лгал о том, что взял меня из милости, и лгал о состоянии в этом сундуке. Должна сказать, что капитан Стил был лжецом!

Я отшатнулся, с ужасом глядя в ее возбужденные глаза.

– Как вы смеете так говорить о моем отце! – в гневе воскликнул я.

– Как смею? – ответила она. – Да потому, что это правда, как можешь видеть сам. Твой отец обманывал тебя и обманывал меня. Я заплатила больше четырехсот долларов на твое содержание, думая, что в этой комнате достаточно, чтобы я могла получить их назад. А теперь я потеряю каждый пенни из этих денег, потому что поверила лживому морскому капитану.

– Вы не потеряете ни доллара! – возмущенно ответил я, стараясь подавить слезы негодования и возмущения. – Я заплачу вам каждый цент из этих денег, если буду жив.

Она с любопытством и с жесткой улыбкой посмотрела на меня.

– Как? – спросила она.

– Буду работать и заработаю.

– Фу! Сколько может заработать такой мальчик? И что будет, пока ты зарабатываешь эти деньги? Одно ясно, Сэм Стил: ты больше не можешь здесь жить за счет старой бедной женщины, которая и так потратила на тебя четыреста долларов. Ты должен найти себе другое место.

– Я это сделаю, – сразу ответил я.

– У тебя есть три дня, – продолжала она, снова запирая комнату, хотя теперь для этого не было никаких причин. – И можешь взять с собой одежду, которая на тебе. Никто не скажет, что Джейн Рэнк не вела себя как христианка, хотя ее ограбили. Но если ты сможешь что-нибудь заработать, Сэм, надеюсь, ты вспомнишь, что ты у меня в долгу.

– Не забуду, – холодно сказал я и сказал искренне.

К моему изумлению, миссис Рэнк издала странное хихиканье – наверно, это должно было означать смех, хотя раньше я никогда не слышал, чтобы она смеялась. Это настолько меня возмутило, что я воскликнул: «Позор!», схватил шапку и выбежал из дома.

Дом стоял на небольшом холме лицом к заливу, и до края деревни Баттерафт было не менее четверти мили. От наших ворот дорога вела вниз по холму через небольшую рощу, здесь она разделялась, одна ветвь вела на берег, где стояли корабли, а другая через луг