Только когда мы вдвоем - Хлоя Лиезе

приносишь его колледжу больше публичности и денег, чем его жалкие научные публикации.

Да уж. Руни выглядит как Барби, но мозги у неё имеются. Однажды она станет прекрасным адвокатом.

— Может быть. Но этот парень строгий, Ру. Думаю, в таком случае он ещё сильнее усложнит мне жизнь.

Руни хмурится, снова отбивая мой пас.

— Ладно, значит, покажи ему контракт, но сделай это вежливо. Убей его добротой. Сделай всё возможное, чтобы тебя допустили до игры на следующей неделе. Ты нужна нам, Уилла, и если честно, думаю, ты взорвёшься, если не сыграешь.

Когда мы заканчиваем тренировку, мяч падает к моим ногам, и я смотрю на его знакомые очертания. Этот вид я видела тысячу раз — чёрно-белый мяч на фоне ярко-зелёной травы, и мои бутсы по обе стороны от него. Футбол — это единственная константа в моей жизни, когда всё остальное непредсказуемо. Я живу и дышу этим спортом не только потому, что хочу быть лучшей, но и потому, что временами это единственное, что помогает не опускать руки.

Руни права. Я не могу пропустить игру, не могу быть недопущенной. Мне придётся смириться и сделать всё возможное, чтобы не завалить курс.

— Давай, — говорит она, закидывая руку на моё плечо. — Сегодня вечером моя очередь готовить.

Я симулирую рвотный позыв, за что она грубо толкает меня в сторону.

— Супер. Моему организму как раз нужна хорошая чистка.

Глава 2. Уилла

Плейлист: Brynn Elliott — Might Not Like Me

Моя репутация вспыльчивой особы хорошо известна в кампусе. У меня было несколько стычек на футбольном поле, а также один эпизод на первом курсе, когда какая-то цыпочка накинулась на Руни в столовой и обвинила её в том, что она увела её бойфренда. Я уже забралась на стол с намерением повалить эту лгунью на пол и прикончить её ударом локтя в лучшем духе реслинга, но Руни, к счастью, схватила меня за шиворот прежде, чем я обрекла себя на отчисление. Как бы там ни было, этот инцидент подарил мне определённую репутацию, и я не старалась разубедить людей в этом. Почти все либо боятся меня, либо держатся на приличном расстоянии. Меня это прекрасно устраивает.

Но правда в том, что как бы я ни рвалась на защиту близких мне людей, как бы я ни готова была подставить плечо, толкаться и бороться за мяч на поле, мне не нравятся вербальные конфликты. Думаю, у меня реально аллергия на словесные разногласия и неловкие разговоры. Каждый раз, когда это случается, я покрываюсь сыпью.

Вот почему воспалённые чешущиеся пятнышки вскакивают на моей шее и груди, пока я сижу возле стола профессора МакКормака и смотрю, как он читает моё соглашение студента-спортсмена.

— Хм, — перелистнув последнюю страницу, он разворачивает документ и подвигает обратно ко мне. — Слушай, Саттер. Хочешь верь, хочешь нет, но я симпатизирую тебе и уважаю тебя.

Мои брови взлетают вверх.

— Вот уж никогда бы не подумала.

Усмешка Мака снова возвращается на его лицо. Мне приходится сидеть на своих руках, чтобы нечаянно не залепить ему пощёчину.

— Я не стану рисовать тебе оценку просто так. Ты выбрала быть спортсменкой, и с этим на тебя ложится ответственность по управлению своим временем. Ты не сказала мне в начале курса, когда ты будешь отсутствовать, и что тебе нужны конспекты. Ты не говорила об этом до дня пропуска в первом случае, а во втором сказала лишь после. Это говорит мне, что данный курс для тебя не приоритетен, хотя должен быть приоритетным. Это базовый курс, важный для понимания любого материала по управлению бизнесом.

Я ёрзаю на сиденье. Я знала, что буду пропускать занятия из-за игр, но спрашивать у него заранее казалось пугающим. Мне бы пришлось встретиться с ним наедине и попросить об уступках. Это казалось… ну, неловким, и как я уже сказала, я не очень хорошо справляюсь со словесными разговорами.

— И это наводит меня на мысль, — продолжает он, — что ты одна из тех спортсменов, которые считают, что им не нужно образование, которые получают оценки для галочки. На моих занятиях такое не прокатит.

Я открываю рот, чтобы сказать, что это очень несправедливо, что я люблю изучать то, что необходимо для управления бизнесом. Что я правда хочу освоить этот курс и остальные, связанные с моей профессией, потому что знаю, что не всегда буду профессиональной спортсменкой. Когда я уйду из спорта, я надеюсь использовать заложенную платформу как основание для благотворительной работы, и я хочу руководить всем сама, причем чертовски хорошо. Я хочу сказать ему всё это, но ничего не слетает с языка. Мои челюсти сжимаются, желудок скручивает узлами.

МакКормак подается вперёд, опираясь локтями на стол. Занудная чёрная оправа скрывает синие как океан глаза. Его почти чёрные волосы лежат в стильном беспорядке, у него постоянная лёгкая щетина, и не будь он таким подрывающим мои усилия засранцем минимум на десять лет старше меня, я бы, наверное, посчитала его симпатичным. Прямо сейчас я могу думать лишь о том, что он тот парень, который разрушит мою футбольную карьеру.

— Ты выглядишь расстроенной, — тихо произносит он.

Я прерывисто вздыхаю, когда горячие слёзы щиплют глаза. «Не плакать, Саттер. Никогда не показывай им свои слабости».

— Простите, — выдавливаю я сквозь ком в горле. — Я не… Я не очень хорошо выражаюсь, когда… — сглотнув, я стискиваю переносицу и глубоко дышу. Выдохнув, я немного собираюсь и нахожу в себе смелость. — Мне не плевать на этот курс. Я понимаю, что не лучшим образом демонстрирую это вам. Мне надо было попросить вас до начала семестра, но мне никогда прежде не приходилось так делать. В прошлом профессора автоматически вручали мне конспекты и присылали всё необходимое.

Мак откидывается на спинку стула, нахмурившись.

— Ну, я не из таких профессоров, и если ты собираешься стать профессиональной спортсменкой, то у меня для тебя плохие новости — тебе придётся научиться, как за себя постоять.

Я вспыхиваю.

— Да, я в курсе предубеждений и двойных стандартов, с которыми сталкиваются женщины-спортсменки, и я к ним готова. Но спасибо за нотацию.

— Ладно, — он вскидывает ладони. — Я веду вот к чему — я не мешаю тебе осваивать этот курс. Я доступен для вопросов, и там было целое море людей, у которых ты могла попросить конспекты. Я вручил тебе Райдера на блюдечке с голубой каёмочкой…

— На блюдечке? — я хлопаю ладонями по столу и подаюсь ближе. — Да он меня полностью проигнорировал.

— Может, ты сделала