Cлепцы - Л. Середа

на каминной полке.

– Вижу… то есть слышу, ты пережил авантюру с купанием.

– Но сухим я из этой воды не вышел.

Клара коротко рассмеялась и, налетая на мебель, двинулась к нему. Её приближение засёк робот и издал характерный сигнал. Найдя плечи Василия посреди пустоты, Клара обняла его за талию и прижалась горячей щекой к его мокрой груди. Она пахла весной: свежестью после дождя с далёкими нотками цветения сирени.

– Не переживай об акциях. У нас уже достаточно денег на всю оставшуюся жизнь и ещё три последующих. Главное, что мы наконец открыли ту дверь, в замочную скважину которой столько лет заглядывали.

– Совету директоров плевать, что мы открыли и куда заглядывали. Твою работу они не трогают, потому что ничего в ней не понимают, но за мной давно уже бегают их менеджеры по эффективности и обнюхивают каждый фантик в мусорке. Если чистая прибыль в этом году не превысит прошлогоднюю, они сместят меня.

– Значит потом вернут. Без тебя «NewXton» – это карточный домик, населённый гремучими змеями.

Доля правды в её словах не перекрывала гадкое чувство проигрыша. Он просчитался, предпочтя «Rainet» проекту по оцифровке разума. Вероятно, ему стоило сделать ставку на тщеславное желание бессмертия, а не на толчок для запуска нового технологического рывка.

Кира, сгорбившись, больше часа сидела на полу и методично добавляла в презентацию новые слайды с провокационными лозунгами против «NewXton». Раньше она просто закатывала глаза при одном упоминании Василия Темных, называла его «МММ» – миллиардер, мессия, мразь. После же её возвращения с зимних каникул тот отчего-то перешёл в статус «Воплощение вселенского зла». Юре и тогда казалось, что Кира слишком уж сгущает краски на портрете Василька. А теперь, когда призрак Василия вырвался из клетки интернета на свободу и превратился в докучливого меняющего реальность полтергейста, злость выжигала Киру изнутри. Сколько бы Юра ни упрашивал её не саботировать собственную дипломную защиту, она с упрямством капризного ребёнка посылала его подальше и повторяла, что она не смирится с политикой университета.

– По-твоему, я должна просто позволить им измываться над людьми? Они не имеют права заставлять кого-то носить эти тупые линзы!

– А школы не имеют права заставлять учеников ходить со сменкой, – парировал Юра. – Никто же против этого не протестует.

– Я протестовала. С шестого класса её не носила.

– Ладно, ты – бунтарка, но вряд ли тебя бы из школы не выпустили из-за сменки. За срыв же защиты тебя, скорее всего, отчислят.

– Ну и ладно! Мне не нужен диплом от универа, где только и кричат, что у них учился гений Василёк. Он для них как какая-то волшебная карта, бьющая любую другую. Им говорят: «У вас подвалы затопило». А они отвечаю: «Зато Василий Олегович Темных изучал у нас программирование целых два года». – Кира гневно отбросила упавшие на лицо кудряшки. – Они омерзительны. Омерзительны! Купили пять сотен ренов, рейнов, рейнетов, при этом не могли два года коврик положить у входа, чтобы там никто зимой шею не свернул.

Аккуратно отложив держащийся на изоленте и честном слове ноутбук, Кира ушла на кухню и хлопнула дверью так, что штукатурка посыпалась. Юра не собирался оставлять попытки её вразумить и последовал за ней.

– Ты же хотела пойти в магистратуру.

– Перехотела. Я не буду постоянно тратиться на дорогущие линзы ради нескольких пар. Ты же слышал, что «NewXton» подали в суд на всех, кто стал производить аналоги их «уникальных» непрозрачных линз? Они будто бы вынуждают людей ослеплять себя для экономии.

– Не говори глупостей. Какое вынуждение? У каждого есть выбор. Да и зачем им это?

Едкая усмешка Киры задела Юру больше любых слов. Он никогда не смеялся над ней. Не позволял себе даже снисходительной улыбки, когда она становилась одержимой призраком коммунизма и твердила про «эксплуатацию рабочих».

– Ты серьёзно не понимаешь? Деньги. Для них это шанс всучить каждому по двойной цене своих никому ненужных болванчиков-поводырей.

– Продавать линзы для них выгоднее, разве нет? И вообще, нельзя всё трактовать с позиции прибыли.

Кира вновь усмехнулась, куда громче и ядовитее.

– В каком чудесном пузыре ты обитаешь. Проткнула бы, но ты всё равно не поймёшь реальность.

Юра хотел ответить, но Кира жестом его перебила и вылетела из кухни. Через пару минут раздался щелчок замка входной двери. «Просто взяла и бросила. Отлично. Ещё один взрослый поступок в копилку», – подумал Юра и пошёл к ноутбуку, чтобы отменить правки в дипломной презентации. Ноутбука на месте не оказалось. Кира предусмотрительно забрала его с собой.

Обессилено плюхнувшись в идеально продавленное под его зад место на диване, Юра и не заметил, как принялся нервно грызть ногти. Единственный выходной насмарку. Единственный день, когда он мог поработать над мультиком – бесповоротно испорчен. Юра уже и не помнил сколько недель подряд ему не удаётся закончить первую сцену. Внешние обстоятельства наглейшим образом врывались в планы, заставляли откладывать их на потом, точно на его судьбе поставили крест непродуктивности.

Не теряя время в расстройстве даром, Юра запустил подкаст «Бизнес настрой ка» и начал подтягиваться на импровизированном турнике из антресоли. Красивое тело – ещё один жёлтый кирпичик в рукотворную дорогу к успеху.

Из осипшего динамика колонки послышалась короткая заставка, затем вступил ведущий: «Говорят, дай человеку рыбу, и он будет сыт один день, дай ему удочку, он будет сыт всю жизнь. Предлагаю взглянуть на это, как на реальную ситуацию. У нас есть удочка. Очевидно, отдавать задаром её нам не выгодно. Перед нами на самом деле нет задачи помочь голодающему, ведь тогда мы останемся и без удочки, и без прибыли. Кто накормит нас? Нам не вручат Нобелевскую премию мира. Благими намерениями вымощена дорога в Ад. Для того, кто занимается благотворительностью. Тот же, над кем мы, сердобольные, сжалились, попадёт в Рай. Будет хорошо ему, а не нам. И раз мы ничего не получаем с бескорыстного набития чужого желудка, представим, что и рыба, и удочка в этой парадигме стоят каких-то денег. Удочка – единоразовая покупка, которая выйдет из строя или устареет когда-то потом и потребует от голодающего усилий. Рыба – пожизненная подписка на наш товар, где работу выполняем мы. Легко посчитать, что будет и нас дольше кормить, и голодающему удобней. Поэтому, фраза должна звучать так: дай человеку удочку, и он будет тратить постоянно время на ловлю рыбы, ещё и никогда к тебе уже не обратиться, дай ему рыбу, и он, сытый и свободный, придёт снова».

Закончив с подтягиваниями, Юра сел за раскадровки и прикинул, в каких местах можно разделить полнометражный мультик на несколько серий. Без вреда для сюжета это не получалось, и Юра решил оставить как есть. Конечно, ему хотелось заработать больше, но жертвовать целостностью и дробить