Луна Верховного - Эльденберт Марина

Правда, как на волчицу, на меня алкоголь не действовал совсем, я могла лишь оценить вкус. Вервольфы вообще иначе устроены, у нас крутая регенерация, и никакие человеческие болезни не берут. Поэтому вопрос от мужчины номер семь меня удивил:

– У вас были в роду нездоровые люди?

У меня вообще в роду людей не было!

– Нездоровые?

– Психически. Психозы? Неврозы? Шизофрения?

– А вам зачем? Вы доктор?

Рыжеволосый партнер по столику внешне мне очень понравился, но потом выдал то, что выдал.

– Нет, – покачал он головой. – Просто перестраховываюсь. Моя бывшая оказалась потомственной шизофреничкой.

Мои брови ползут вверх.

– Что? – раздраженно интересуется мой кавалер по короткому свиданию. – Теперь я предпочитаю узнать обо всем сразу, чтобы не тратить свое время на неперспективных женщин.

Неперспективных женщин?

Вот засранец!

– И отпугиваете потенциальных подруг такими допросами? – сарказмом в моем голосе можно захлебнуться, но ничего, держусь.

– Нормальную женщину это не напугает. Вдруг я захочу детей, они должны быть со здоровой психикой.

Нормальную женщину?!

– Вы же не машину покупаете, – я начинаю заводиться. – Речь о личности.

– Я бы с удовольствием купил себе жену, – на полном серьезе подтверждает этот любитель быстрых свиданий.

Как сделал мой бывший.

А этот любитель «нормальных женщин» добавляет:

– Вот бы можно было выбрать базовую комплектацию.

И так считают все вервольфы, которые выбирают себе волчицу! Что мы должны соответствовать их представлениям и во всем подчиняться.

Ножка бокала в моих пальцах с хрустом переламывается. В глазах мужчины шок, девушка за соседним столиком испуганно охает, а ко мне тут же подбегают официант и блондинка-организатор. Один из осколков больно вонзается в палец, но именно это приводит меня в чувство. Нашла на кого злиться! На идиота, который вообще не знает, зачем ему женщина.

Я самостоятельно вытаскиваю осколок и отказываюсь от предложенного антисептика. Просто прошу забрать части бокала, которые тут же уносит официант, и заявляю своему партнеру по столику:

– У нас с вами не может быть детей.

Отпускаю волчицу, до перехода в иную ипостась мне далеко, но теперь я вижу мир звериным зрением.

– Почему… – начинает он, но, натолкнувшись на мой взгляд, отшатывается и затыкается. – Вы вервольф. Почему меня не предупредили, что здесь будут вервольфы?

– Это не запрещено правилами.

– Тем не менее меня не спросили, хочу ли я встречаться с вервольфом.

Он пытается выглядеть уверенно, но я чувствую его страх. Как будто я чудовище какое-то, а не хрупкая девушка.

– Поверьте, я точно не хочу с вами встречаться. Психов в моей семье не наблюдалось, и менять это я не хочу.

– Смена партнеров! – к моему облегчению объявляет ведущая в микрофон.

Может, идея встречаться с человеком не так хороша? Правда, додумать мысль я не успеваю: моего обоняния касается нереальный аромат. В нем зной пустыни и дождь тропических лесов, сила океана и мощь земли под ногами. Одновременно с этим он такой глубокий, мускусный, мужской. Этот аромат обостряет все мои инстинкты, заставляет прикрыть глаза, потому что он кружит голову. Но лишь на мгновение, в следующую секунду я по-волчьи втягиваю его ноздрями и поворачиваюсь на его источник.

Замираю под взглядом темных глаз. Глубина? Что я знала о глубине? Кажется, он видит меня насквозь. Мужчина, что неумолимо приближается ко мне. Темные глаза, темные волосы, легкая щетина на скулах и резком, квадратном подбородке. На нем деловой костюм, но даже налет цивилизованности не может скрыть хищности его движений, неумолимой поступи зверя. А вот я чувствую себя раздетой. Не просто раздетой, распятой перед ним.

Меня охватывает странное желание податься ему навстречу или сбежать куда подальше, но ничего из этого я сделать не успеваю.

Вервольф опускается на стул напротив меня.

Его тут не было. Точно не было. Тогда что он тут делает? Кто он вообще такой?

Эти мысли вылетают из головы со скоростью болидов, когда он внезапно улыбается. Мне улыбается. У него красивые губы и белоснежные зубы. Этот абсолютный образец мужественности улыбается так, что мое сердце начинает трепетать, как встречающая рассвет песней птица. И я вся начинаю трепетать вместе с ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вервольф же просто протягивает мне раскрытую ладонь.

Наверное, рациональная часть покидает меня в этот момент, потому что я, не раздумывая, вкладываю в его руку свою. Он берет осторожно, принюхивается, а потом проводит языком по моему пальцу, зализывая ранку после осколка.

Предки! Меня перетряхивает всю: от кончиков пальцев до макушки. Жар проносится по всему телу, костром вспыхивая внизу живота. Волчица, моя вторая ипостась, поднимает голову и стремится перекинуться. Я едва сдерживаю собственный порыв, свое звериное начало.

Края царапины немедленно срастаются, но отпрянуть мне не позволяют, продолжая изучать, трогать. Он пальцами накрывает венку пульса на запястье, и я вижу удовлетворение в его взгляде. Он знает. Он знает, что разжигает во мне новые и новые пожары. Он всего лишь зализал мою ранку, а я стала вся влажная.

Всего лишь, Венера?!

Он же съесть тебя хочет в самом эротичном смысле, разложить тебя прямо на этом столе. Ты посмотри на голод в этих бездонных глазах.

– Простите, но сейчас очередь другого участника. К нам нельзя просто так присоединиться, нужно записаться заранее.

Я вскидываю голову, в полной мере осознав, что мы не одни. Возле нашего столика стоит блондинка-организатор, а за ней маячит какой-то мужчина. Мужчина, который должен быть моим следующим партнером.

Тогда кто этот незнакомец?

Он даже на нее не смотрит, только на меня:

– Пойдем.

Голос у него под стать внешности: глубокий, властный, пробирающий до мурашек. В нем не просто сила чувствуется, ей невозможно противостоять.

Он поднимается и тянет меня за собой, а меня и уговаривать не нужно, я готова идти за ним на край света. Точнее то, что я иду с ним непонятно куда, осознаю уже далеко за пределами зала для быстрых свиданий, возле лифтов, ведущих из ресторана в отель.

Створка лифта распахивается перед нами, и вервольф кладет руку мне на поясницу, подталкивая в большую, но пустую кабину.

– Куда мы? – спрашиваю я. Очевидно, зачатки разума во мне все-таки остались. Совсем чуть-чуть, потому что, когда он скользит ладонью ниже, я не даю ему по морде, наоборот шагая вплотную.

У меня вообще ощущение, что в бокал с коктейлем мне что-то подмешали. Что-то, от чего даже вервольфы дуреют. Как еще объяснить, что после его ответа:

– В мой номер, – я не выбегаю из лифта.

Не хочу я никуда бежать.

Двери закрываются, отрезая меня от иллюзии побега, и я тут же оказываюсь зажата между стеной и мужчиной, которого хочу с немыслимой силой. Хочу его до одури.

Я не знаю, кто кого целует первым, мы просто сталкиваемся друг с другом. Со стонами, с рычанием, достойными зверей во время брачных игр. Он вжимает меня в себя, позволяя почувствовать всю силу своего желания, скользит ладонями вдоль моего тела: снизу вверх, по бедрам, по животу, задевает соски, возбуждение которых не скрывает ни блузка, ни тонкая ткань белья. А я цепляюсь за мужские плечи, зарываюсь пальцами в густые волосы, вдыхаю его аромат. Когда он отрывается от моих губ, чтобы прикусить чувствительную кожу на шее, я запрокидываю голову и вижу нас в отражении зеркальной стены.

Себя – раскрасневшуюся от возбуждения, с расширенными зрачками: настолько, что не видно звериного золота.

Его – огромного, нависшего надо мной, захмелевшего от одной на двоих страсти.

Мелодичный звон напоминает, где мы. Двери лифта плавно отъезжают в сторону, и я испуганно дергаюсь. Но мой незнакомец не позволяет меня выпасть из нашего безумия, подхватывает под ягодицы и, вовлекая в новый сумасшедший поцелуй, куда-то несет.

Где-то фоном слышится треск ткани: кажется, узкая юбка не выдерживает подобного обращения. Но мне все равно, единственное, о чем я сейчас способна думать – как стать ближе к нему. Коснуться кожей кожи. Поэтому с моей помощью вервольф лишается галстука. Я стаскиваю его, сбрасываю на пол, а через мгновение снова оказываюсь прижата к стене и вовлечена в новый жаркий поцелуй.