Любишь или нет? - Натали Вокс

Лица его Роналд не смог хорошо рассмотреть, но тем не менее понял, что дед сильно изменился за последние годы. Перессорившись со всеми внуками, он, верно, страдал теперь от одиночества. Завтра же навещу его, решил про себя Роналд. Пусть насмешничает надо мной сколько ему угодно! Сердце у него сжалось от сострадания к деду, который в детстве уделял ему столько внимания и душевного тепла, сколько даже родители не уделяли. Он увидел, как тяжело дед переступил порог дома и закрыл за собой дверь. Смех и голоса детей стихли в отдалении, а Роналд все сидел в машине, смотрел на дом и вспоминал свои детские годы. Свет в кабинете погас и позже вспыхнул в окне спальни Патрика Вудфорда на втором этаже. Потом погасло и это окно, весь дом погрузился в темноту.

Роналд тихо тронулся с места и направил машину в сторону холма, на вершине которого возвышался дом с привидениями, куда его пригласили на ночную пирушку, но где совсем не ждали.

…Мейбл Томпсон, стоя возле подъезда собственной гостиницы, оделила последнюю группу проказников-попрошаек сладостями.

— А теперь ступайте по домам! — сказала она и хлопнула в ладоши. — Часы пробили половину десятого. Инспектор Ньюэлл, как известно, не любит, когда по улицам допоздна бродят ведьмы и привидения.

Рассовывая леденцы и шоколадки по карманам, дети засмеялись. Подождав, когда за поворотом скроются их фигурки, Мейбл вновь зажгла погасшую от порыва ветра свечу в тыкве, выставленной у подъезда, и прислушалась. Поющие голоса детей стихли в ночи. Теперь можно было услышать, как шелестят листья в кронах старых вязов и дубов, окружавших по периметру здание гостиницы. Полная луна выплыла из-за облака, осветив дорогу, по которой ушли в сторону центра города ряженые дети. В той стороне мерцали огни праздничной иллюминации. Мейбл вздохнула и плотнее закуталась в большую шаль своей тетки. Днем было тепло, а к ночи задул холодный северный ветер. Движения на дороге больше не наблюдалось. Вряд ли кто-нибудь еще свернет в этот поздний час к их гостинице. Впрочем, жаловаться нет причин, почти все номера заняты гостями, приехавшими в их город провести праздничный уикенд. Их первые постояльцы давно зарегистрировались, приняли активное участие в костюмированной вечеринке, выпили, повеселились и разошлись по своим комнатам.

Мейбл вернулась в дом, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Можно было вздохнуть с облегчением — дневная суета, последние приготовления и напряженный вечер стали достоянием прошлого. Остались с ней лишь легкая усталость и странная печаль. Ее первый хеллоуин в доме, который здесь называли домом с привидениями. Теперь это их с теткой собственный дом. Он понравился ей с первого взгляда. Необычный архитектурный облик, делавший дом похожим на старинный замок, изящные башенки, внутрь которых можно было проникнуть по винтовым лестницам. Она облазила все темные закоулки и потайные помещения в доме, а лежа в постели прислушивалась к загадочным шумам его ночной жизни. Вот скрипнули ступеньки под легкими шагами невидимых обитателей, короткое затишье сменилось шелестящим шепотом в коридоре, иногда ей казалось, что где-то вдалеке играет музыка и кто-то смеется, а то вдруг непонятно откуда потянет сладким ароматом сушеных трав.

В первые ночи ей было немного жутковато и сердце у нее замирало, но прошел месяц — и Мейбл настолько привыкла к необычному дому, что перестала обращать внимание на его странности. Вернее, они стали неотъемлемой частью ее новой жизни в качестве хозяйки гостиницы, в которую они с престарелой теткой превратили этот дом. Неслыханная удача получить в наследство такой грандиозный дом!

Из-за дурной репутации, закрепившейся за домом неведомо с каких времен, им бы ни за что не дождаться постояльцев до конца года, если бы не хеллоуин. Канун Дня Всех Святых обеспечил им почти полный аншлаг — из тринадцати номеров только два остались свободными. Мейбл с самого начала предчувствовала успех своей затеи, когда давала в газеты рекламные объявления…

— Я вижу, все разошлись. Можно закрываться на ночь, — послышался старческий, скрипучий голос неподалеку.

Мейбл улыбнулась, заметив возле узенького окошка в полутемном холле костлявую фигуру своей тетушки Айви. Длинные пряди седых волос, крючковатый нос и серый балахон, который она называла халатом, делали ее похожей на старую ведьму, что вполне соответствовало репутации дома. Мейбл стало смешно, когда она представила себе ужас человека, увидевшего ее в окне с улицы.

— Да, пора закрываться, — откликнулась она негромко.

— Жаль, что я заснула сразу после ужина и не выпустила из клетки крыс, когда приехала эта последняя парочка обывателей, — проскрипела Айви.

Не слушая ее, Мейбл заложила массивный засов на двери из дубовых бревен.

— Надо было мне нацепить маску серийного убийцы, — продолжила тетушка, — взять в руки цепь и погонять этих маленьких чертенят вокруг дома. Это могло бы укрепить репутацию нашей гостиницы.

— Ты могла бы споткнуться, упасть и сломать свое хрупкое бедро, — заботливым тоном возразила внучатая племянница.

Айви бросила на нее обиженный взгляд. Для своих девяноста лет она чувствовала себя превосходно. Мейбл поняла, что тетка ждет извинения, как обычно, когда ей напоминали о возрасте. А сегодня не дождешься, решила про себя Мейбл.

— Могла бы извиниться, — проворчала старушка. — Прежняя Мейбл не позволяла себе подобных бестактностей.

Прежняя Мейбл… Можно было только улыбаться, вспоминая ту девочку-подростка, которую прозвали Сорвиголова в том районе Ньюкасла, где прошло ее детство. Необузданный темперамент, свободолюбивый характер, склонность к экстравагантным выходкам делали ее в те годы невыносимой для близких ей людей, в первую очередь для родителей. Только Айви, родная сестра бабушки Мейбл по отцовской линии, сумела найти подход к строптивому ребенку, и они подружились.

Все это было так давно, что просто не верилось. Строптивый ребенок превратился в спокойную, даже степенную молодую женщину, которая нынче управляла гостиницей вместе со своей престарелой родственницей и не позволяла себе никаких экстравагантных выходок. Разве только иногда могла выйти из дому без лифчика. В таком превращении не было ничего необычного, все дети когда-нибудь становятся взрослыми.

— Мне нравится, как ты сегодня оделась. Наших гостей, по-моему, впечатлил твой наряд и твоя модная прическа, — весело и доброжелательно сказала Мейбл, не отвечая на упрек.

Одобрительным взглядом она еще раз окинула высокую фигуру тетки и только теперь заметила, что из-под балахона виднеются высокие белые сапоги со шнуровкой на толстой подошве. На худых старческих ногах они особенно впечатляли. А все вместе в сочетании с зелеными тенями вокруг глаз, густым слоем пудры и фиолетовой помадой на губах наводило на мысль о том, что перед вами безумная старуха, сбежавшая из сумасшедшего дома.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});