Любишь или нет? - Натали Вокс

— Роналд! Я не разбудила тебя?

Он узнал голос своего литературного агента и друга Пегги Тревор.

— Нет, все в порядке. Я прибыл всего два часа назад. Представляешь, отвык за год, придется привыкать ко всему английскому заново. Итальянцы хорошие ребята, но уж больно шумные.

— Я рада, что ты вернулся, у нас с тобой дел невпроворот, — деловым тоном заговорила Пегги.

Роналд замялся, и она почувствовала это.

— Не хочется ли сесть за письменный стол, чтобы приступить к новой книге? Судя по твоим письмам из Италии, она должна произвести большой фурор и сделать тебя богаче.

— Видишь ли, Пегги, я собрался съездить на три дня в свой родной город.

— Неужели не наездился еще?

— Хеллоуин — один из моих самых любимых праздников. Неужели я не заслужил трехдневный отдых? Меня пригласили на костюмированную вечеринку.

Пегги хрипло засмеялась. Несмотря на возраст, ей было на двадцать лет больше, чем Роналду, она продолжала много курить и злоупотреблять своим любимым напитком — скотчем «Делмор» двенадцатилетней выдержки.

— Ну, ты прямо как маленький! Разумеется, заслужил, — сказала она, отсмеявшись. — В родные места потянуло после долгого пребывания на чужбине? Это я могу понять. Деда предупредил, что приедешь?

— Нет. Думаю, лучше свалиться ему на голову без предупреждения. Пора нам с ним разобраться и восстановить нормальные отношения.

— Не боишься, что Патрик Вудфорд снова выставит тебя из дому, как три года назад, если ты явишься вот так, без предупреждения?

— С таким дедом, как у меня, ни в чем нельзя быть уверенным. По дороге у меня будет время придумать, как лучше обставить нашу встречу. К тому же на вечеринке я буду выступать в роли секретного агента, этакого Джеймса Бонда. А он, как известно, являлся без предупреждения.

— Почему-то мне кажется, что любой из киношных Бондов мог бы позавидовать твоей внешности.

Роналд оценил ее комплимент и хмыкнул в трубку. В самом начале их делового сотрудничества Пегги как-то сказала ему в приступе непонятного раздражения, что слишком уж он красив для того, чтобы его воспринимали как серьезного писателя-криминалиста.

— Подозреваю, что женщин ты соблазняешь с такой же легкостью, как и герой Флеминга. Только из-за своей внешности ты и не стал настоящим секретным агентом! Понял?

Далась ей моя внешность, с досадой подумал Роналд, от нетерпения притоптывая ногой.

— Понял. Но сожалений по этому поводу не имею, зато писателем-криминалистом меня уже признали, — подпустил он шпильку. — А исполнить роль секретного агента на вечеринке у Джона внешность мне не помешает. Для кузена мое появление будет полной неожиданностью. Я сообщил ему, что вернусь в Англию не раньше Рождества. Приглашение он прислал, дабы напомнить мне в очередной раз об упущенной возможности повеселиться на своем любимом празднике. Думаю, он заслужил такого потрясающего участника вечеринки, как я.

— Ну-ну, от скромности ты не умрешь. Смотри, как бы и он не спустил тебя с лестницы своего дома.

Впервые Роналду пришло в голову, что Пегги Тревор испытывает к нему нежные чувства.

— Дом ему не принадлежит. Несколько лет он числится в списке недвижимости, предназначенной к продаже после смерти владельца, не имевшего наследников. Этим и занимался мой брат. Возможно, он арендовал этот дом с привидениями на одну ночь у нового владельца, не знаю.

К его удивлению, Пегги Тревор проявила живой интерес.

— Дом с привидениями, говоришь? Расскажи мне поподробнее.

Вздохнув, Роналд рассказал ей историю дома, места действия его ночных кошмаров в далеком детстве, такой, какой помнил ее всю свою жизнь.

1

Спортивная машина темно-зеленого цвета доставила Роналда Вудфорда в Фоксфилд к тому времени, когда густые сумерки начинают уступать место ночной темноте. Забавно, подумал он, что за три года его родной городок смог так сильно измениться. Освещенные улицы, новые дома… Похоже, жизнь в этом некогда сонном городе забила ключом. Много витрин, освещенных даже ночью, иллюминированные лампочками деревья возле ресторанов и кафе. Такого количества злачных мест здесь прежде не было. Улицы, правда, пустынны в поздний час. Видимо, как и во времена его детства, местные жители предпочитали домашний уют шумным ночным гуляниям. Роналд вспомнил свою напряженную работу в Неаполе, когда его привлекли в качестве эксперта по криминалистике к распутыванию громкого дела о серийном маньяке-убийце, и подумал, что тишина и покой, царившие в Фоксфилде, в данный момент его вполне устраивают.

На вечеринке, если он хотел произвести сенсацию, появляться было еще рано. Поэтому Роналд медленно проехался по городу и вскоре очутился возле двухэтажного викторианского дома, увитого плющом. Заглушив мотор, он припарковался в самом темном месте на противоположной стороне узкой улочки и стал смотреть на окна дома, в котором провел самые счастливые годы — годы своего детства. Собственно, смотреть было не на что, потому что все окна, кроме занавешенных окон кабинета деда, были темны.

Неожиданно на улице появилась группа детей, наряженных в маскарадные костюмы. Здесь была и маленькая принцесса, и два безобразных привидения, и очень смешные ведьмы с разрисованными углем рожицами. Остальные изображали непонятно кого в темных балахонах с бахромой на рукавах и в шапочках с двумя рожками. Господи, да это же чертенята, сообразил наконец Роналд. Дети смеялись, пока шли по улице, но, подойдя к дому Вудфордов, остановились и стали шушукаться. Постепенно голоса их становились громче, они спорили о чем-то. Потом самый старший из детей в костюме привидения подбежал к двери дома и нажал звонок. Дети застыли в напряженном ожидании, готовые сорваться с места при первых признаках опасности. Роналд вспомнил, что дед никогда не жаловал этот языческий обряд, и теперь с интересом наблюдал, чем же все кончится. После недолгого ожидания дверь открылась. На фоне освещенного холла Роналд увидел высокий силуэт деда, появившегося в дверном проеме. Тот передал детям большую коробку, очевидно с конфетами, погладил принцессу по головке и помахал детям рукой, когда они спустились с крыльца.

Лица его Роналд не смог хорошо рассмотреть, но тем не менее понял, что дед сильно изменился за последние годы. Перессорившись со всеми внуками, он, верно, страдал теперь от одиночества. Завтра же навещу его, решил про себя Роналд. Пусть насмешничает надо мной сколько ему угодно! Сердце у него сжалось от сострадания к деду, который в детстве уделял ему столько внимания и душевного тепла, сколько даже родители не уделяли. Он увидел, как тяжело дед переступил порог дома и закрыл за собой дверь. Смех и голоса детей стихли в отдалении, а Роналд все сидел в машине, смотрел на дом и вспоминал свои детские годы. Свет в кабинете погас и позже вспыхнул в окне спальни Патрика Вудфорда на втором этаже. Потом погасло и это окно, весь дом погрузился в темноту.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});