Том 4. Стихотворения 1930-1940 - Демьян Бедный

Меня всегда считали за особенного счастливца, и я не стану жаловаться и хулить течение моей жизни. Однако в сущности она была только труд и работа, и я могу сказать прямо, что вряд ли за свои семьдесят пять лет я провел четыре недели в свое удовольствие. Моя жизнь была вечным скатыванием камня, который требовалось подымать снова.

Гете. Разговоры, собранные Эккерманом. Запись от 27 января 1824 г.

А можно ли наш жизнетворческий стройСравнить с той далекой-далекой порой,Когда Гете не мог оторваться от мифаО бесплодной работе Сизифа?Наше время иное,Пролетарско-культурно-победно-стальное!Мы не зря ведь училися в ленинской школе.Нам должно подтянуться тем боле,Чтоб в решающий час не попасть нам впросак.Наша литература – не дикое поле,Пролетарский писатель – не вольный казак.Не нужна, ни к чему нам порода писакБогемски-разгульной, ленивой повадки.Писатель культурно-творческой складки,Колоссальный, стихийно-могучий Бальзак,Болел разрешеньем «ужасной загадки»:Что в искусстве главнейшее – в литературе,В музыке, в живописи и в скульптуре?

Скульптура есть непрерывное осуществление того события, которое в живописи единственный раз и навеки олицетворилось именем Рафаэля! Разрешение этой ужасной загадки основано исключительно на непрерывном, постоянном труде, так как тут физические трудности должны быть настолько побеждены, рука должна быть до того выправлена, послушна и покорна, что скульптор может бороться заодно с тем неуловимым духовным началом, которое приходится олицетворять, облекая его плотью и кровью. Если бы Паганини, который умел передавать свою душу в струнах скрипки, провел три дня, не упражняясь в игре, он бы внезапно превратился в обыкновенного скрипача.

Непрерывный труд есть закон для искусства точно так же, как закон для существования, так как искусство есть идеальное творчество. Потому-то великие артисты, истинные поэты не ждут ни заказов, ни покупщиков: они производят сегодня, завтра, вечно. Из этого вытекает привычка к труду, это непрерывное столкновение с трудностями, поддерживающее их в постоянном сочетании с музой, с ее творческими силами. Канова жил в своей мастерской, и Вольтер жил у себя в кабинете. И Фидий и Гомер, должно быть, поступали так же.

Бальзак. «Бедные родственники». Собр. соч. в русск. перев. Изд. 1896 г. Т. II, стр. 196–197.

Я наспех пишу. По заказу.Всего не высказать сразу.Тороплюсь основное сказать как-нибудь,Не дав своим мыслям надлежащей чеканки.Молодых творцов, лишь начавших свой путь,Спешу отвлечь от опасной приманки.Нет «жрецов», «алтарей» и «лавровых венков», –Ни к чему атрибуты нам дряхлых вековИ эстетическое худосочие._Соцстроительство – дум наших всех средоточие.Мы у письменных наших – не столов, а станков –Мастера и рабочие.Подчинись трудовому режиму суровому,Осознав, как подъем наш опасен и крут,Окультурим и облагородим по-новомуБоевой, пролетарский писательский труд_!

Электро-жар-птица*

К десятилетию государственного плана электрификации, то есть плана ГОЭЛРО.

С новым годом!С решающим годом!С основным трудовым переходом!С крутым перевалом,Который надо перевалить!Речь идет не о малом!Большевистским закаломВсе себя мы должны закалить,Чтоб препятствия все удалить,Чтобы нам – с напряженьем всего организмаИ хозяйственного механизма –Достроить фундамент социализма!Скрепим его сталью, бетоном.А потом – за стены, за свод,Наконец займемся фронтоном!Наступил решающий год!«Решь-шяющий?!. Вот!»Кто там шамкает где-то?Надо вдуматься в это!Надо это понять!Кто не хочет понятьИль понять неспособен,Чем год по-особому этот особен,Тому неча пенять,Если при перекличке строителейИ победителейВ советской землеПовсеместноПрозвучит его имя в числеИли темных вредителей,ПоступавшихБесчестно,Иль в числе безнадежно отставшихИ пропавшихБезвестно.Кто там шамкает про неувязки?Кто там, полный опаски,Боится – чего? Не борьбы ль?Какой трухлявый бобыльУнылые мямлит побаски?Разве наша советская быльНе упоительней сказки?Что мы в сказках слыхали?Что деды и прадеды наши пахали,Пред царем и пред богом дрожали, вздыхали,Тому и другому бухаясь в ноги,Платили налоги,Сами часто перебивались едой –Хлебом с водой,Да и хлеб-то нередко бывал с лебедой, –Покоряясь начальства орде тунеядной,Жили век в темноте непроглядной, –И сказочный только Иван-дурачок,Мужичок-серячок,Однажды дорвался до света.Всем известна нам сказочка этаО сиявшей в царской столицеВолшебной «жар-птице»,Как Ивашка, до царских добравшись хором,Поживился жар-птицыным светлым пером.До чего эта сказочка кажется детскойВ сравнении с былью советской!Как поблекли все старые сказки, поверья!Поглядите, какие волшебные перьяСверкают у нас пред глазами!Какими сверхсказочными чудесамиНас новая жизнь ежедневно дарит!Перед нами горит,Покорив необъятный размах расстояний,Миллиардами солнечно-ярких сияний,За пером распуская перо,Чудо-птица,Электро-жар-птица, –Зовется она так хитро –ГОЭЛРО!В ее свете обильном,С каждым днем все более сильном,Пролетарская наша сверкает столица,Новой стройкой охваченные города,Заводы и шахты, поезда и суда,За деревней деревня, за станицей станица,Суша, вода,Вся страна под флагом пролетарского цветаТоржественно, празднично входит сюда –В потоки гигантского электросвета.Дивной электроптице всего десять лет,Но какие она уж преграды сносила!ГОЭЛРО – не только электросвет,Но и электросила!И она, эта сила,Ускоряя темпы движения,Умножая свои достижения,Побивая свои же рекорды.Покажет, что все буржуазные ФордыПеред силою коллективного,Творчески-дивногоПролетарского генияНе заслуживают никакого сравнения.За работу!В поход!Перед нами – решающий год!Кто там шамкает где-то?Надо вдуматься в это,Надо это понять,Надо крепко понять,На каких дрожжах наша жизнь забродила,Чтобы после на нас не пенять,Очутившись в зубах… «Крокодила».

Вместо привета*

Делегатам IX Всесоюзного съезда ВЛКСМ.

Я думал – зычно и солидноВам дать развернутый привет.Но получилось так обидно:Болезнь подкралася ехидноИ весь мой план свела на нет.

Я не из тех, кто без умолкуТрезвонит модным докторам.(От них я видел мало толку!)Зато, читая «Комсомолку»,Я оживаю по утрам.

То, что сожмет она, спрессует(Бумажный голод строки ест!),Воображенье дорисует:Вот – обсуждает, голосуетДевятый комсомольский съезд!

Оратор. Что ни мысль, ни фраза,То комсомольский динамит.Так жарко, тесно – до отказа.Весь зал, исполненный экстаза,Рукоплесканьями гремит.

В нем столько крепкого задоруИ полнокровного отпоруВсем, всем пророчествам худым!Какое счастье в нашу поруЗдоровым быть и молодым!

«Перекопская»*

Посвящается краснознаменной 51-й Перекопской дивизии.

Походная, песня

Уж как мы под ПерекопомС белым скопомБой вели.Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!С белым скопом бой вели!

Тлю господскую густуюВсю вчистуюПодмели.Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Всех буржуев подмели!

Нынче снова строят плутниЗлые трутниИ шмели.Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Заграничные шмели!

Но… скажи нам только: «Хлопцы,Перекопцы,Навали!»Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Где очутятся шмели?!

Воют в страхе чуть живыеБиржевыеКороли.Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Биржевые короли!

Их машины и вагранки,Биржи, банкиНа мели!Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Вражье дело на мели!

А у нас иные думы.Все в поту мыИ в пыли.Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Все в поту мы и в пыли!

Заводских громадин толькоЭвон сколькоВозвели!Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Сколько фабрик возвели!

Пахнет слаще нам, чем роза,Дух навозаИ земли!Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли,Прут колхозы из земли!

Чтоб свалить судьбу-недолю,Всю мы волюНапрягли!Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Всю мы волю напрягли!

Не собьет нас вражья жалость,Чтоб мы малостьПрилегли.Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Чтоб всхрапнуть мы прилегли!

Чтоб враги нас, вялых, шалых,Оплошалых,Взять могли!Эх-х! Лю-ли, лю-ли лю-ли!Чтоб нас сонных взять могли!

Вражья жалость дышит местью!Кто там – с лестью?Стань вдали!Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Просим честьюСтать вдали!

С богатырской силой дивной,Коллективной,Не шали!Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Нынче с нами не шали!

А не то… Нам скажут: «Хлопцы,Перекопцы,Навали!»Эх-х! Лю-ли, лю-ли, лю-ли!Где очутятся шмели?!

Уберем с пути*