Том 4. Стихотворения 1930-1940 - Демьян Бедный

Мимо… мимо!..*

Да, милостивые государыни и государи,Ошметки старой стари,Кусковы,Милюковы,АргуновыИ тому подобныеБелогвардейцы злобные,Блудословы и блудодеи.Защитники русской великодержавной идеи,Журналисты, помещики и фабриканты,Обомшелые эмигранты!Да,Господа,Сидели вы долгие годы,Ждали подходящей погоды,Но счастье вам не улыбнулося.Прошлое к вам само не вернулося,А мы вам тоже его не вернем.

   Ах, прошлое! Поплачьте о нем,В стиле торжественно-высоком!Новое растет и крепнет с каждым днем,Наливается жизненным соком.Если бы из вас комуПосчастливилось хоть одному,– Сие, предупреждаю гласно,Оч-чень опасноИ не очень похвально! –Посчастливилось не во сне, а наявуВ советскую МосквуПробраться нелегально,То счастливец такойДрожащей рукойСреди бодрой рабоче-крестьянской столицыПротирал бы себе, скажем пышно, «зеницы»,То есть пялил бы – проще – глаза,И, не смысля ни в чем ни аза,Рассудком своим не владея,Бормотал, как в бреду:«Это ж… собственно… где я?Да неужто в Охотном ряду?!»Поглядел бы в сторону в этуИ в эту,Ан Охотного ряда и нету:Нету лавок былых,Нету вони, стоявшей здесь густо и прочно, –Остатки подвалов и вертепов гнилыхНа грузовиках увозятся срочно, –А напротив – от самой ТверскойДо «Благородного» – в прошлом – собрания…Тут москвич-эмигрант простонал бы с тоской:Куда же девались питейные здания?Вон там торговали грибною закуской,А вон там был кабак с пьянкой истинно-русской,А против кабацкого причалаПараскева-Пятница торчала, –Рядом люди толпились, молились, пьянели,Торговалися, жуля, бранясь и мирясь:Клятвы, песни, похабщина, а на панели –Грязь,Грязь,Грязь!А теперь… На какую попал ты планету?Распивочной нету,Параскевы-Пятницы нету,Нету узкой панели с булыжной укладкой,Нету грязи обычной, привычной, родной:Вдоль, панели – широкой, асфальтовой, гладкой(Моссовет щегольнул тут древесной посадкой!)Протянулись деревья зеленой стеной,Да какие деревья! Иные в охвате…Вам хотелося чуда? Любуйтеся, нате!Да, Москва нынче стала инойНа окраинах и на просторном Арбате,На площади Красной и на Страстной!А заводы,Заводы,Заводы,Заводы!А рабочие – сколько их стало! – дома!

   Эмигранты плешивые! Годы и годыВы сидели у моря и ждали погодыИ теряли последние крохи ума.Над газетами вашими и беллетристикойСколько раз хохотать мне случалось до слез:Невозможно сравнить ни с какой юмористикойТого бреда, что пишется вами… всерьезИ… так глупо, так старчески-пустоголово!Все статьи ваши – несообразный курьез,Столько лживого в них, преднамеренно-злого, –Но по глупости явной и ложь их и браньНа такую смешную возводятся грань,Что – честное слово! –Иной раз я не мог даже сразу постичь,Как пороть могут люди столь дикую дичь.А они ее порют. И как: ежедневно!

   Да, делишки, мил-сдари, у вас таковы…Положение ваше до жути плачевноИ – непоправимо, увы!Непоправимо.Там, где строится новое неутомимо,Волны жизни гремят и проносятся мимоЗаклинателей, чьи идеалы мертвы.Мимо…Мимо!..

Поэтический привет поэту А. Жарову*

(в связи с исполнившимся десятилетием его творческой работы)

Поэта младшего приветствую охотно.   Да, так-то, Саша, милый друг!Годочки юные ушли бесповоротно,   Десятилетний пройден круг.

Мужает, крепнет стиль работы общей нашей.Нам стала выдержка важнее, чем «ура!».   Ты был доселе резвым Сашей.   Серьезным мужем стать пора.

Сильны мы в творчестве не стороной парадной.Наш творческий Парнас – рабочая среда.Поменьше лихости эстрадной,Побольше строгого, упорного труда!

Триумфы легкие валяются на свалке,Лишь у глупцов от них кружится голова.Не только сталь одна нуждается в закалке:Закалки требуют и мудрые слова.

А мудрость не лежит открыто при дороге:К ней путь тернист и крут, и полон многих бед,Но сколько радости в сверкающем итоге!   Приветствую тебя, друг Жаров, на порогеМук творческих твоих и творческих побед!

Мировые судьи*

Женевский бюллетеньМямлит невнятные вещания.В Лиге Наций который уж день –Непрерывные совещания,Со многих сторон инспирированные,Закрыто-комбинированные;Вчера, например, чуть не с рассветаРазводили антимонииВсе члены совета –Без Китая и Японии(Но с участием американского экспертаДжильберта), –Затем «комитет пяти»Старался деликатное название найтиДля японского военного танца(В присутствии американца), –Затем – без японского и китайского члена, –Четыре каких-то джентельменаДоговаривались честно(С американцем совместно).Но все нету и нету развязки.Дело коснулося не пустячка,Тут не просто вариация сказкиПро белого бычка.

* * *

   Вовсе дело не так бело.   Для слепого ясен цвет.   Но женевцы опупело   Уверяют: «Не приспело   Объявлять – война иль нет?   Кто побитый? Кто задира?   Не решить в один момент».   Инструмент женевский мира –   Снизу пушка, сверху лира,   Очень ловкий инструмент.Стонет лира. Вся в томленье:«Ах, японец!.. Дорогой!»Вот в советском направленьеРазговор бы был другой,   Посвежей была б погодка,   Обратился день бы в ночь,   Медно-пушечная глотка   Заревела б во всю мочь:   «Коминтерновской работы   Вырвать корни все – войной!»   А Японии нет ноты,   Резкой ноты ни одной.   И японцы, зная это,   Так развязны в грабеже.   И сказать хотели б «вето»,   Так сказали бы уже.Кончит все – «святой обычай»:Суд, не выискав виныУ разбойной стороны,Поделившись с ним добычей,Скажет: «Не было войны!»

Бойцам за красную жизнь*

Деревенским активистам.

Октябрьский праздник… Речи… Флаги…Нет смятых дракою боков.Не воют пьяные ватагиУ деревенских кабаков.

Сосредоточенно и строгоКолхозник складывает речь.Работы срочной, новой много,И время надобно беречь.

Чересполосица и давкаКому, отсталому, мила?Сохе-кормилице – отставка:Плохой кормилицей была.

Доселе дикой целиноюИдут ряды стальных коней.Кулак лишь бредит стариною, –Не беднякам рыдать по ней.

Как жили? Полосы делили.Земля была худа, тесна.И сельский «мир» за то хвалили,Что «на миру и смерть красна!»

Октябрь был битвой не напрасной,Иным крестьянский стал уряд:В собраньях не о «смерти красной»,О красной жизни говорят.

Вперед от старого бурьяна!Бойцы за Ленинский завет,Вам всем от Бедного ДемьянаОктябрьский пламенный привет!

Дорога гигантов*

Призывно-бодрый клич и трудовой всполох…В бетон и сталь свою переключая волю,Свершая славный путь на рубеже эпох,Горды мы жребием, нам выпавшим на долю.

Не малый путь лежит за нами, и виднейВсе, нами сбитые, заторы и помехи.Пусть враг пророчит нам, что самых черных днейЕще должны мы ждать. Пусть! Чем борьба трудней,Тем будут радостней добытые успехи.

Мы знаем: наш напор – он крепнет с каждым днем,Хотя каких бойцов работа подкосила!Со сменой юною, клокочущей огнемПорыва бурного, с пути мы не свернем,И не собьет с него нас никакая сила.

В потомстве будет свят наш коллективный трудИ святы имена всех, чей подъем был крут,Всех – от простых бойцов до вождевых талантов,Всех – от искателей подземных жильных руд,Сталелитейщиков, ученых лаборантов,До пламенных певцов и музыкантов, –И путь, наш славный путь, потомки назовутПутем – строителей, дорогою –                    гигантов.

Перед грозой*