Завтра начинается вчера - Павел Ильминский

Торсионный генератор, ни в какую, не хотел работать стабильно. Казалось, что в тончайшие расчеты, вмешивается некая неподвластная ему сила, которая и вызывает непредвиденные флюктуации, в работе четко физически выверенного, технически исправного устройства, именуемого в просторечии, фазовым асинхронным порталом.

– Ну, что, что не так? Чего тебе еще не хватает? Бард смотрел на схему, терзал ум и не находил ответа. Две таблетки обезболивающего, глоток чистого кислорода и витаминная смесь в желтом драже, сделали свое дело. Боль ушла, и вернулось четкое понимание стоящей перед ним задачи. Сосредоточившись на расчетах, Бард вычленил неоправданно низкий коэффициент корреляции и ввел новую формулу конгруэнтности. Получалось красиво, но к чему это приведет, он не знал. Компьютерная расшифровка запаздывала, но схема уже работала и работала стабильно. Всплески флюктуаций умерили свои скачки и приближались к почти идеальной прямой.

Не к месту прозвучал сигнал видео вызова. Бард, небрежным жестом включил коммуникатор и услышал дребезжащий голос начальника отдела видеоконтроля. Поздравляю, наконец-то вы решили эту задачу, можете себе добавить двадцать кредитов к ежемесячной выплате, усмехнулось гладко выбритое лицо на экране коммуникатора.

– Двадцать кредитов! Да подавись ты ими. Я знаю, сколько это стоит, – подумал Бард.

– Это стоит, ровно двадцать пять миллиардов человеческих жизней. Жизней упакованных в сталь и бетон. Жизней закатанных в углепластик и перемешанных в трехмерном пространстве. Жизней со всеми их чувствами и переживаниями, с горем, радостью, любовью и ненавистью со всем, тем, что называется душой. И эти жизни оценили в двадцать кредитов. – Ну, нет, так не будет! Бард нажал и тут же отпустил кнопку видео коммуникатора. – Идиот, ведь тебе только что показали, что квартира под полным контролем», – подумал он. – Нет, так нельзя. Обычные, в том числе вербальные способы общения с бойцами «Сопротивления» были исключены.

Сопротивление

Человек должен погрузиться в кипящие пучины

общественного бытия, а этого можно добиться

лишь подставив себя на службу обществу,

находящемуся в движении и борьбе

(Р. Ролан)

О «Сопротивлении» – военно-политической жестко законспирированной организации, существующей на непонятно какие средства, Бард знал давно. Да и трудно бы было не знать, когда на неё, вешали всех чертей этого мира, подконтрольные правительству средства массовой информации. Случись техногенная авария, стихийное бедствие, или несчастный случай – виновато сопротивление. Во всех нераскрытых преступлениях, во всех экономических катаклизмах и во всех бедах этого мира, виновник был один, как и одним был общий враг, всего прогрессивного человечества. И именовался этот общий враг – «Сопротивление». О нем вещало телевидение, это было главной темой на всех сетевых порталах, это словно железные скобы вбивалось в головы людей с рождения и до смерти, всеми возможными и невозможными способами на любом уровне. И надо заметить, жесткий диктат мирового правительства давал свои результаты. Сопротивление было хоть и хорошо организованной, но весьма малочисленной и маловлиятельной группой, выступающей за запрет тотального контроля над личностью, за экономическое и социальное равенство между людьми. В программе Сопротивления были и другие, большей частью, с точки зрения Барда, правильные направления, но более всего его привлекал тезис, о расселении части человечества на доступных космических объектах, для снижения демографического давления на Землю.

С Сопротивлением, Бард столкнулся, как он считал, совершенно случайно. Во время одной из студенческих вечеринок, как обычно пришлось доказывать свое право, быть не таким как все, в банальном кулачном бою. Однако силы, как в прочем и в большинстве других случаев оказались не равными. Четыре бугая с факультета физической культуры, против одного физически развитого и крепкого, но достаточно легкого противника. Несмотря на то, что после седьмого класса Бард сознательно начал изучать боевые искусства и уделял тренировкам не менее часа в сутки, для громил из физкульта, он представлял весьма легкую добычу. Поединок был проигран, еще не начавшись. Но, внезапно в ситуацию, вмешалась некая третья сила. Субтильный юноша с факультета прикладной механики, по прозвищу «Грин – очкарик», неожиданно пришел на помощь.

– Ребята, а не пошли бы вы, туда, откуда на белый свет появились, – заявил он, загородив своим не слишком внушительным телом уже изрядно потрепанного Дмитрия. Четверо качков, взахлеб заржали. «Уйди дефективный, а то помнем». Грин аккуратно снял очки и, положив их во внутренний карман куртки, остался на месте. Дальнейшее Бард с изумлением созерцал, своим единственным не заплывшим глазом. Тактика амбалов была давно и всем известна. Один, как правило, бросался в ноги, лишая жертву возможности двигаться, остальные тут же обрушивали на противника град ударов. Учитывая, что любой качок из физкульта весил как минимум под девяносто, исход схватки был предрешен. Хватало одного двух ударов, чтоб противник потерял сознание. Прием конечно не эффектный, но весьма эффективный. Однако сегодня, он не сработал. Грин, сделал пол шага назад, и когда качок рухнул мордой в пол, загребая руками пустоту, нанес один, вроде бы и не сильный удар ногой в затылок. Трое остальных не в силах остановить стартовый рывок встретились поочередно с ногой, рукой и локтем, очкарика Грина. Бой был закончен в двадцать секунд. Грин, подошел к Барду и ровным голосом, предложил выйти пообщаться. – Надо же, – ошеломленно подумал Дмитрий, – даже дыхание не сбилось. Грин ждал. Бард, пошатываясь, шагнул к выходу, опершись на твердую руку Грина, подхватившего его под локоть.

– Ты с ними не связывайся, – сказал Грин. – Они специально девчат подговаривают, на их вечеринку пару умников пригласить, чтобы показать, кто хозяин жизни.

– А я и не связывался, – ответил Дмитрий, – я из – за Анюты…». Бард осекся, поняв, что Грин, уже все сказал за него.

– Ага, просёк, – удовлетворенно усмехнулся Грин.

Так потихоньку завязался разговор. Только позже, Бард осознал, что Грин, вел себя с ним, предельно корректно и вежливо, стараясь предупреждать его вопросы и отвечать на незаданные. Если бы Бард мог наблюдать со стороны, то сразу бы понял, что Грин незаурядный психолог и воспитатель, каковой, в прочем, и была его основная функция в Сопротивлении. Сейчас же Барда больше удивляли и восхищали бойцовские качества обретенного друга. Они сдружились, и Грин, начал ненавязчиво предлагать свою помощь в самых разных житейских вопросах, делая все, чтобы Бард мог спокойно учиться.

Не имея больших финансовых ресурсов, существуя, за счет символических членских взносов, и пожертвований немногочисленных спонсоров, Сопротивление вынуждено было, заменить количество качеством. И стоило на горизонте появиться неординарной личности, как тут же, вроде бы случайно, рядом оказывался один из психологов Сопротивления. Старались подобрать людей, одного пола и возраста, которые и сами по себе были, неординарными личностями.

Ничего этого Бард не знал. Он просто, свято верил в их дружбу с Грином. Известие, что Грин, боец Сопротивления, Бард принял совершенно спокойно. А предложенную им идею уменьшения демографической нагрузки на планету, путем переселения на другую планету, воспринял всем сердцем. И как человек целеустремленный, не стал откладывать в долгий ящик. Именно тогда и началась целевая работа, по созданию генератора. Грин же, со свойственным ему тактом и пониманием ситуации, никогда не предлагал Барду, стать активным членом Сопротивления. Отлично осознавая, что Бард творческая личность и строжайшая иерархия, дисциплина и конспирация Сопротивления, задушат в нем зародыш будущего, может быть даже великого ученого. Поэтому Грин, приложил максимум усилий, чтобы доказать на совете Сопротивления, необходимость финансовой и физической опеки Барда. Пусть не учтенного, но в недалеком будущем, весьма полезного их делу, члена Сопротивления. По-простому, Бард нравился Грину, как свободомыслящий, честный и порядочный человек. Грин, как психолог, уже сейчас, видел зачатки его будущей гениальности. Зарождение мощной и доброй силы, большого ученого, в пока еще не оформившейся, но уже почувствовавшей свою значимость, личности Барда.

Грин

Умереть за друга при каких-нибудь

исключительных обстоятельствах

менее возвышенно, чем ежедневно

и втайне жертвовать собой ради него.

(Стендаль)

Второй сын бывшего пэра Англии Грехард Гриден Джойс, в просторечии Грин, с детства слыл своевольным юношей. Его отец, Гриден старший, со стойкостью истинного лорда, перенес и Последнюю войну, и крах Великобритании, как государства и лишение наследственного, земельного майората. Из активов остались только семейные драгоценности и личная собственность в размере ста акров на мысе Тотленд острова Уайт в районе Ньюпорта. Из бывших земель и поместий семейства Грехардов, эта собственность представляла едва одну тысячную часть. Однако доход от ренты, даже этой малости, представлял собой, весьма и весьма значительный капитал. По прежним временам лорд Грехард, мог считать себя нищим. Но в настоящее время, владелец сорока с половиной гектар земли, считался если не самым состоятельным, то уж точно входившим в сотню богатейших жителей планеты. Между тем, сэр Грехард старший, не принимал новый порядок. Он категорически отказался от борьбы за должность в Мировом Совете. А позже, стал одним из родоначальников и основателей Сопротивления. И дело вовсе не в том, что он чувствовал себя обиженным после развала устоявшегося представления об Англии, как об одном из ведущих политических центров мира. А в том, что он не мог принять новый порядок, сводящий большинство разумных жителей этой планеты на уровень мыслящего планктона. Первый, старший сын Грэхарда, Уильям, был для него навсегда потерян, когда согласился занять пост помощника министра охраны правопорядка, а по сути старшего комендант – командора Легиона Смерти, призванного защищать планету от внепланового перенаселения. Об этом, пожалуй, надо поподробнее.