Янтарь (сборник) - Виталий Ковалев

– Подожди меня тут, – сказал я Ире, оставив её с сумками на дороге, и вошёл во двор Карла Фрицевича.

Из-за невероятно широких плеч, мы звали его – Человек-Шкаф. Карл Фрицевич был другом моего папы, он научил меня привязывать к леске крючок, научил ловить донкой линей и часто брал с собой на ночные рыбалки. Папа мне рассказал, что в войну Карл Фрицевич служил в войсках СС. Его призвали в шестнадцать лет, когда наши войска подошли к Риге. А потом он семнадцать лет был в лагерях в Сибири.

– Карл Фрицевич, а вы уже сделали мне лук? – спросил я, подходя к нему под навес сарая, где он сколачивал козлы, для пилки дров.

– Он посмотрел на меня и шлёпнул огромной ладонью себя по лбу.

– Es aizmirsu!.. (Я забыл! – латыш. яз.) – воскликнул он. – Пойдём, срежем орешник. А ты почему по-латышски не говоришь?

Он взял с лавки большой нож, и мы вошли в заросли орешника за сараем. Лучи солнца пробивались сквозь светящиеся на солнце листья.

– Вот эта подойдёт, – показал он на гибкий побег молодого орешника. – Будет в самый раз.

Он присел, подрезая побег, пятна света скользили по его мощным рукам. Я коснулся его широкого плеча.

– Дядя Карл, а вы всегда были таким сильным? – спросил я.

Он чуть помолчал, а потом ответил:

– Нет. Сначала был такой, как ты. Работай больше и будешь сильный. Чтобы был не Арбат, – кивнул он головой на поджидавшую меня на дороге Иру, – а Arbeit… Ну-ка, покажи свои мускулы…

Он взял мою руку, согнул её в локте и смерил бицепс, приложив к нему рукоятку ножа.

– Я запомнил, какой ты сейчас, а через месяц посмотрю снова. Дрова коли. Почему дрова не колешь? Ждёшь, когда папа сделает? Передай Василию привет!..

– Хорошо, дядя Карл, я передам. Uz redzešanos! (До свидания! латыш. яз.)

– Пойдём через лес, – предложила Ира, когда я вышел к ней на дорогу, – заодно в моховичник заглянем…

– Опоздаем за рыбой.

– Да, мы быстро. Посмотрим только, есть грибы или нет.

Мы вошли в лес. Высокие неподвижные папоротники доходили нам до пояса, а иногда и до плеч. В их густой зеленоватой тени мы заметили желтоватые шляпки грибов.

– Смотри, как много! – воскликнула Ира.

Мы присели и стали разглядывать грибы. Веер солнечных лучей рассекал гулкое пространство леса, озаряя шершавые стволы сосен. Золотая мошкара роилась в лучах света и исчезала, как только попадала в тень. Здесь было очень тихо, только далеко-далеко слышался голос кукушки.

– Давай считать, сколько лет мы проживём? – сказала Ира.

– Не надо, Ирка!.. Я не хочу это знать…

– А правда, здесь похоже на Рай? – прошептала она. – Мне мама про Рай рассказывала. Там было хорошо, и все звери жили дружно.

– Сказать тебе тайну? Только не говори никому. Я знаю, где Рай есть и сейчас.

– Где? – продышала тихо Ира.

– Рай прямо над нами. Он остался на верхушках деревьев. Изменилось всё только внизу, а там всё так же, как было тогда. Я однажды залез на дерево и почувствовал это. И птицы чувствуют это, потому они и любят вершины деревьев, и вьют там гнёзда.

– Жаль, что я не могу туда залезть, – грустно произнесла Ира. – Но я и отсюда его немножечко чувствую!..

Мы смотрели на верхушки сосен, качающиеся на ветру, и слушали шум леса.

– Мы опоздаем! – спохватилась Ира.

По тропинке среди папоротников мы добрались до опушки леса, и увидели море. Оно было желтовато-янтарным.

– Они уже здесь! – крикнула Ира, и, скинув платье на песок, побежала к воде. Я с сумкой побежал вслед за нею, но на берегу остановился. Ира заходила всё дальше и дальше в воду. Волны били в её колени, потом в живот, в грудь… Подняв высоко вверх свою сумку, она добралась до второй мели, за которой покачивались на волнах рыбацкие лодки. Прямо в воде люди покупали у рыбаков больших копчёных угрей, камбалу, жирную скумбрию, золотистую стремижку и свежего лосося.

Далеко в море я увидел волну и стал смотреть, как она движется ко мне. Ветер сбивал с её гребня белую пену, волна росла, с шумом катилась по морю, и казалось, что до берега ей ещё очень далеко, но прошло несколько мгновений, и волна выкатилась на берег к моим ногам. Глядя на лопающиеся пузырьки пены на песке, я ощутил свежий морской ветер, услышал крики чаек, шум волн и далёкий голос Иры, звавшей меня… И в этот миг, затаив дыхание, я что-то почувствовал.

И запомнил это на всю жизнь.

Камень для Принцессы

Поздним вечером, выйдя из дома и прислушиваясь к шуму моря за лесом, я задумался – какой же будет первая фраза нового рассказа?.. Может, «жила-была Принцесса»?..

В рассказе, на маленькой площади у железнодорожной станции, светловолосая Принцесса, как мы – окрестные мальчишки прозвали Зане, будет продавать квас из жёлтой бочки на двух колёсах.

Свет будет играть в капельках воды на её руках, а кружки на вращающейся мойке засверкают, как драгоценные камни. Жаркое июльское солнце, взлетающие над площадью голуби, собака, лающая из окна второго этажа деревянного дома, а в разрезе платья Принцессы блеснут на нежной коже капельки пота. Пусть всё будет, как тогда – подходят электрички, падает у кого-то на асфальт эскимо с палочки, летят в синих лужах облака, дует солоноватый морской ветер, и шумит море за сосновым лесом.

Однажды мы, прячась от дождя, забежали под навес над крыльцом её дома и, когда она позвала нас в комнату, мы все с удивлением подумали – разве взрослые такими бывают?!

– Давайте кидаться подушками! – воскликнула Зане и запустила в нас подушкой.

Оказалось, она любила кидаться подушками! К нашей радости, у неё их было много, и они в тот день летали по её комнате, как белые чайки над морем. В прохладе полутёмной комнаты блестели её карие глаза, и мерцали янтарные капельки-серёжки в её ушах. Они были прозрачные и светились, словно вобрали в себя солнечные лучи.

Но, только когда она угостила нас прохладными, сладкими варениками с вишней и со сметаной, мы, наконец, поняли, что это – Принцесса.

Она показала нам в глубине леса на вершине сосны огромное «ведьмино гнёздо». А мы научили её свистеть монетой, зажатой между пальцами и, показали, как, натерев монеты морским песком, можно превращать две копейки в десять копеек, а три копейки – в двадцать.

Соседом Зане был старик-скульптор. Он, по её просьбе, повёл нас под деревянный навес в своём дворе. Здесь стояло множество скульптур из глины и гранита. Мы сразу же обратили внимание на большой кусок гранита с вкраплениями сверкающей слюды.

– Зане, это твой камень, – сказал скульптор. – Я сделаю твой портрет… Вот, такая, как сейчас, ты мне нравишься – смотришь прямо, улыбаешься, а ветер развевает волосы. Ты уже живёшь в этом камне, надо только убрать лишнее.

Каждый день, проходя мимо дома скульптора, мы сквозь стебли крапивы и щели досок в стене навеса смотрели – не началась ли работа, но скульптор был слишком занят и всё не начинал «убирать лишнее» с камня. Иногда, засыпая, я представлял себе камень, видел, как с него осыпается шершавый гранит и проступает лицо Зане – гладкое, красивое, вечное…

По вечерам, проходя мимо её дома, мы останавливались в прямоугольнике света, падавшего на траву из её окна и звали Зане. Она быстро появлялась тёмным силуэтом на фоне освещённого окна, и мы любовались золотым контуром света на её волосах. Из комнаты звучала музыка, лаяли далеко за лесом собаки, пахло дымом костра, и чуть шелестела листва орешника над нами.

– Дашь мне посмотреть свои марки? – однажды крикнула она мне.

– Если всем давать, то не выдержит кровать, – ответил я по привычке.

А когда мы зашли в густую тень орешника, росшего на перекрёстке под уличным фонарём, один из наших парней развернулся и двинул меня в челюсть. Я упал на землю.

– Никогда так не говори ей! – сказал он спокойно, стоя надо мной.

Он носил ковбойскую шляпу и клетчатую рубашку. Мы так и звали его – Ковбой. Он был самый старший из нас.

– Ты сам так говоришь, – возмутился я.

– Я говорю это вам, а с девушкой парень должен быть рыцарем. Понял?

– Понял.

– И запомни это хорошо!.. Вставай и помни, что лучшие дружбы начинались с драки.

Вот таким был наш Ковбой…

А Принцесса Зане продавала квас на станционной площади и всё так же подходили электрички. На одной из таких электричек приехал человек, которому захотелось в этот жаркий летний день попить квасу. Казалось бы, пустяки, но мы – мальчишки, потом так не считали.

Осенью Зане уехала. До нас дошли известия, что она вышла замуж и уехала куда-то ещё дальше и уже навсегда… Зачем подошла та электричка? Почему сошёл с неё тот человек и увидел нашу Принцессу? Почему в тот день не шёл дождь!..

Конец ознакомительного фрагмента.