Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

в животе уже растёт, тайно шевелясь, младенец.

Одиннадцать лет… и сегодня наступил последний день. Старшеклассники выйдут с последнего урока, и все закончится. Вот что неотступно преследовало Тома: сознание того, что он может вспомнить, вероятно, человек пятнадцать ребят, избежавших Великой Жареной Пустоты. Великой Жареной Пустотой окрестили пустыню между Инферно и мексиканской границей, но Том знал: еще это состояние духа. Великая Жареная Пустота была способна высосать из черепа подростка мозг, заменив его наркотическим туманом, выжечь честолюбие и иссушить надежду. Вот что буквально убивало Тома: на протяжении одиннадцати лет он сражался с Великой Жареной Пустотой, и она неизменно побеждала.

Джесси продолжала массаж, но мышцы Тома не расслаблялись. Она знала, о чем думает муж. О том самом, что медленным огнём жгло ему душу, обращая ее в золу.

Неподвижный взгляд Тома был устремлен на полосы, пламеневшие на стене. «Еще бы три месяца. Только три!» Он вдруг увидел потрясающую картину: день, когда они с Джесси закончили Техасский университет и вышли в поток солнечного света, готовые потягаться со всем миром. Казалось, с тех пор прошел целый век. В последнее время Том много думал о Роберто Пересе; лицо мальчика стояло у него перед глазами, и он знал почему.

— Роберто Перес, — сказал он. — Помнишь, я говорил про него?

— По-моему, да.

— Он учился у меня в выпускном классе шесть лет назад. Парень жил на Окраине, и оценки у него были не очень высокие, но он задавал вопросы. Он хотел знать. Но сдерживался, чтобы не написать контрольную слишком хорошо, потому что это было бы проявлением заинтересованности. — Снова появилась горькая улыбка. — В тот день, когда Роберто получил аттестат, его уже поджидал Мэк Кейд. Я видел, как Перес сел в «мерседес» Кейда. Они уехали. Потом его брат сказал мне, что Кейд нашёл Роберто работу в Хьюстоне. Платят хорошо, но что за работа — не вполне понятно. Однажды брат Роберто пришёл ко мне и сказал, что я должен знать: Роберто прикончили в Хьюстонском мотеле. Неудачная попытка продать кокаина. Парню выстрелили в живот из дробовика. Но семья Пересов не винила Кейда. О нет. Ведь Роберто посылал домой уйму денег. Кейд подарил мистеру Пересу новый «бьюик». Иногда после занятий я проезжаю мимо дома Пересов; «бьюик» стоит во дворе перед домом, на бетонных блоках.

Том резко поднялся, подошел к окну и снова раздернул занавески. Он чувствовал, как жара за стенами дома набирает силу и дрожит, поднимаясь от песка и бетона, разогретый воздух.

— На последнем уроке у меня будет класс, где есть двое ребят, напоминающих мне Переса. Ни тот, ни другой ни разу не получали за контрольную работу больше тройки с минусом, но я же вижу их лица. Мальчики слушают; что-то откладывается. Но оба делают ровно столько, сколько надо, чтобы не вылететь из школы. Ты, вероятно, знаешь их: это Локетт и Хурадо. — Он взглянул на жену.

Джесси кивнула. Она не впервые слышала от Тома эти фамилии.

— Ни тот, ни другой не стали держать экзамены в колледж, — продолжал Том. — Когда я предложил им попробовать поступить туда, Хурадо расхохотался мне в лицо, а Локетт посмотрел на меня так, словно я вывалился из собачьей задницы. Но завтра они учатся последний день, понимаешь? Кейд будет их ждать. Я знаю.

— Ты сделал что мог, — сказала Джесси. — Дальше их забота.

— Правильно. — Том стоял в обрамлении малинового света, словно на фоне домны. — Этот город, — тихо проговорил он. — Этот проклятый, Богом забытый город. Здесь ничто не может расти. Господь свидетель, я начинаю верить, что здесь от ветеринара толку больше, чем от учителя.

Джесси попыталась улыбнуться, но не слишком успешно.

— Ты занимайся своими скотами, а я займусь своими.

— Угу. — Вымученно улыбаясь, Том вернулся к кровати, обхватил затылок Джесси ладонью, так, что пальцы утонули в темно-каштановых, коротко подстриженных волосах, и поцеловал жену в лоб. — Я люблю тебя, док. — Он прижался щекой к волосам Джесси. — Спасибо, что выслушала.

— Это я тебя люблю, — ответила она и обняла мужа. Они посидели так. Через минуту Джесси поинтересовалась: — А как там яичница?

— И правда. — Том выпрямился. Его лицо было менее напряженным, но глаза еще оставались тревожными, и Джесси знала, что, каким бы хорошим учителем Том ни был, о себе он думал как о неудачнике. — Думаю, она уже не только поджарилась, но и остыла. Пошли, примемся за нее!

Джесси выбралась из кровати и пошла за мужем через короткий коридор на кухню. Там под потолком тоже крутился вентилятор. Шторы на западных окнах Том задернул. Свет в той стороне еще отливал алым, но небо над Качалкой становилось все голубее. Том уже давно наполнил четыре тарелки беконом, яичницей (сегодня болтуньей, а не глазуньей) и тостами. Тарелки ждали на маленьком круглом столике в углу.

— Подъем, сони! — крикнул Том в сторону детской, и Рэй откликнулся лишенным энтузиазма мычанием.

Джесси подошла к холодильнику и щедро плеснула молока в свой мощный кофе, а Том тем временем включил радио, чтобы поймать Форт-Стоктон, в половине седьмого передающий новости. В кухню вприпрыжку вбежала Стиви.

— Мам, сегодня лошадкин день! — сказала она. — Мы едем к Душистому Горошку!

— Едем, едем. — Джесси поражало, как можно быть с утра такой энергичной, даже если тебе всего шесть. Она налила Стиви стакан апельсинового сока, а девчурка, одетая в ночную рубашку с надписью «Техасский университет», взобралась на стул. Она уселась на самый краешек, болтая ногами, и принялась за тосты. — Как спалось?

— Хорошо. Можно мне сегодня покататься на Душистом Горошке?

— Может быть. Посмотрим, что скажет мистер Лукас. — Джесси надумала съездить к Лукасам, которые жили шестью милями западнее Инферно, и устроить тщательный осмотр их золотистому паломино по кличке Душистый Горошек. Душистый Горошек был животным деликатным. Тайлер Лукас и его жена Бесси вырастили его из жеребенка. Кроме того, Джесси знала, как Стиви ждёт этой поездки.

— Ешь завтрак, ковбойша, — сказал Том. — Чтобы усидеть на диком коне, надо быть сильной.

Они услышали, как в гостиной щелкнул телевизор и