Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

спросила она.

— Вы миссис Ревел? Миссис Тимоти Ревел?

— Да. Я только что представилась вам.

— Конечно. Хорошо, что вы согласились принять меня, миссис Ревел. Иначе, как я уже сказал вашему дворецкому, мне пришлось бы иметь дело с вашим мужем.

Вирджиния изумленно взглянула на него, но что-то удержало ее от резкого ответа, готового сорваться с языка. Она ограничилась лишь сухим замечанием:

— Вам было бы весьма сложно это сделать.

— Не думаю. Я очень настойчив. Но перейду к делу. Вам это знакомо?

В руке он держал какой-то цветной листок. Вирджиния без особого интереса взглянула на него.

— Вы узнаете, что это такое, мадам?

— Кажется, письмо, — ответила Вирджиния, приходя к выводу, что перед ней психически неуравновешенный человек.

— Вы, вероятно, заметили, кому оно адресовано? — многозначительно спросил посетитель, протягивая ей письмо.

— Я умею читать, — любезно сообщила она. — Оно адресовано капитану О’Нилу, живущему в Париже на рю де Кенель, 15.

Незнакомец, казалось, что-то искал в ее лице, но не находил.

— Не угодно ли прочесть?

Вирджиния взяла у него конверт, вынула письмо, проглядела его, но тотчас же брезгливо протянула обратно.

— Это личное письмо… Оно не предназначено для моих глаз.

Гость сардонически расхохотался:

— Поздравляю, миссис Ревел! Вы великолепная актриса! Однако, по-моему, подпись вы не сможете отрицать!

— Подпись?

Вирджиния перевернула листок и застыла, пораженная. Письмо, написанное тонким, наклонным почерком, было подписано Вирджинией Ревел. Чуть не вскрикнув от изумления, она вернулась к началу письма и медленно прочла его. Потом она некоторое время стояла, раздумывая. По содержанию письма стало ясно, что за черный умысел привел к ней незнакомца.

— Ну что, мадам? — спросил посетитель. — Это же ваше имя?

— Да, конечно, — согласилась Вирджиния, — это мое имя.

«Но не мой почерк», — могла бы добавить она.

И тут она одарила посетителя ослепительной улыбкой.

— Давайте сядем и все обговорим! — любезно предложила она.

Ее поведение озадачило визитера. Такого он не ожидал. Он почувствовал, что дама совсем не боится его.

— Во-первых, мне хотелось бы знать, как вы меня нашли?

— Это было несложно!

Он вынул из кармана листок, вырванный из иллюстрированного журнала, и протянул ей. Энтони Кейд узнал бы его.

Она вернула ему листок, задумчиво нахмурившись.

— Понятно, — сказала она. — Это и впрямь несложно.

— Вы, конечно, понимаете, миссис Ревел, что это не единственное письмо. Есть и другие.

— Господи, — сказала она, — я, кажется, была ужасно неосторожна.

Она снова увидела, что он озадачен ее легкомысленным тоном. Теперь она была полностью довольна собой.

— Во всяком случае, — сказала она, любезно улыбаясь ему, — очень мило с вашей стороны вернуть их мне.

Возникла пауза, и он прочистил горло.

— Я беден, миссис Ревел, — многозначительно сказал он.

— Тогда, насколько я слышала, вам, несомненно, будет легче войти в царство небесное.

— Я не могу позволить себе отдать вам эти письма просто так.

— По-моему, вы чего-то не понимаете. Эти письма принадлежат тому, кто их написал.

— По закону, может быть, и так, мадам, но в этой стране есть поговорка: «Владение имуществом почти равносильно праву на него». Да и вообще, вы готовы обратиться за помощью к закону?

— Закон суров по отношению к шантажистам, — напомнила ему Вирджиния.

— Что вы, миссис Ревел, я не так глуп. Я прочел эти письма — письма женщины к своему любовнику, в каждом из которых чувствуется страх, что их отношения станут известны ее мужу. Вы хотите, чтобы я передал их вашему мужу?

— Вы не предусмотрели только одно обстоятельство. Эти письма были написаны несколько лет назад. Дело в том, что за это время я овдовела.

Он равнодушно пожал плечами:

— В таком случае… если вам нечего бояться… вы бы не стали обсуждать со мной условия.

Вирджиния улыбнулась.

— Какова ваша цена? — деловым тоном спросила она.

— За тысячу фунтов я отдам вам всю пачку. Я прошу очень мало; но, видите ли, я не деловой человек.

— У меня и в мыслях нет платить вам тысячу фунтов, — решительно ответила Вирджиния.

— Мадам, я никогда не торгуюсь. Тысяча фунтов, и я отдаю вам письма.

Вирджиния помолчала.

— Вы должны дать мне немного времени на раздумье. Мне будет нелегко раздобыть такую сумму.

— Несколько фунтов — скажем, пятьдесят — в счет причитающейся суммы, и я зайду снова.

Вирджиния посмотрела на часы. Было пять минут пятого, и ей показалось, что она услышала звонок.

— Хорошо, — поспешно заговорила она. — Приходите завтра, но попозже. Часов в шесть.

Она подошла к письменному столу, открыла ящик и вынула оттуда неаккуратную пачку банкнотов.

— Здесь примерно сорок фунтов. Это должно вас устроить.

Он жадно схватил деньги.

— А теперь, пожалуйста, уходите, — попросила Вирджиния.

Он покорно покинул комнату. В открытую дверь Вирджиния увидела Джорджа Ломакса, которого Чилверс только что впустил в холл. Когда передняя дверь закрылась, Вирджиния позвала его:

— Проходите, Джордж! Чилверс, принесите нам, пожалуйста, чаю.

Она распахнула оба окна, и Джордж Ломакс, войдя в комнату, увидел ее стоящей у окна с блестящими глазами и развевающимися волосами.

— Сейчас я их закрою, Джордж, но комнату просто необходимо проветрить. Вы не столкнулись в холле с шантажистом?

— С кем?

— Шантажистом, Джордж. Шан-та-жис-том… Человеком, который шантажирует.

— Вирджиния, дорогая, вы серьезно?

— Серьезно, Джордж.

— Но кого он приходил шантажировать?

— Меня, Джордж!

— Вирджиния, дорогая, что же вы натворили?

— Если уж на то пошло, я ничего не натворила. Сей джентльмен принял меня за другую.

— Вы, полагаю, позвонили в полицию?

— Нет. А вы считаете, что мне следовало это сделать?

Джордж нерешительно потоптался.

— Нет, нет, вероятно, нет! Пожалуй, вы поступили мудро. Дело могло бы получить нежелательную огласку. Может быть, вам даже пришлось бы давать показания.

— Мне бы этого хотелось, — озорно улыбнулась Вирджиния. — Мне бы хотелось, чтобы меня вызвали в суд: я бы сама увидела, действительно ли судьи отпускают непристойные шутки, о которых мы читаем. Это было бы очень интересно. Однажды я была на Вайн-стрит, искала потерянную брошь, и там был замечательный инспектор — самый славный человек, которого я когда-либо встречала.

Джордж, по своему обыкновению, пропустил все не относящееся к делу.

— Как вы поступили с этим негодяем?

— Боюсь, Джордж, я ему позволила!

— Что?

— Шантажировать меня!

На лице Джорджа отразился такой ужас, что Вирджиния невольно прикусила нижнюю губу.

— Вы хотите сказать — я правильно понимаю? — вы не объяснили, что он обратился не по адресу?

— Нет, — подтвердила Вирджиния, искоса взглянув на него.

— Господи, Вирджиния, вы, наверное, сошли с ума!

— Я так и думала, что вы меня осудите.

— Но почему? Ради бога, почему?

— По нескольким причинам. Во-первых, он так красиво это делал, я имею в виду — шантажировал