Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

оказалось слабое звено: Билл.

Билл Эверсли был очень славным парнем. Прекрасный игрок в крокет и гольф, с приятными, доброжелательными манерами, он своему положению в министерстве иностранных дел был, однако, обязан не уму, а хорошим связям. Работе, которую он выполнял, Билл вполне соответствовал. В некотором смысле он был собакой Джорджа. Никакой ответственной или чрезмерно умственной работой он не занимался. Его обязанности состояли в том, чтобы постоянно быть под рукой у Джорджа, принимать незначительных людей, с которыми не хотел встречаться Джордж, служить мальчиком на побегушках и вообще подчищать всяческую мелочовку. Все это Билл выполнял достаточно добросовестно. В отсутствие шефа он растягивался в самом большом кресле и, согласно благоприобретенной привычке, почитывал спортивные новости.

Джордж послал Билла в контору «Юнион Касл» выяснить, когда прибывает «Грэнарт Касл». Как и большинство образованных молодых англичан, Билл говорил приятным, но не очень четким голосом. Любой опытный оратор придрался бы к тому, как он произносит слово «Грэнарт». Его можно было истолковать как угодно. Клерк расслышал «Гарнфре».

«Гарнфре Касл» прибывал в следующий четверг. Так сказал клерк. Билл поблагодарил его и ушел. Ломакс в соответствии с полученной информацией выстроил свои планы. Он ничего не знал о названиях лайнеров «Юнион Касл» и принял как должное, что Джеймс Макграт прибудет в четверг.

Он был бы немало удивлен, узнав, что в тот момент, когда он вел нудную беседу с лордом Катерхэмом на ступеньках клуба в среду утром, «Грэнарт Касл» пришвартовался в Саутгемптоне. В два часа того же дня Энтони Кейд, путешествующий под именем Джеймса Макграта, сошел с речного трамвайчика в Ватерлоо, остановил такси и, поколебавшись с минуту, велел водителю отвезти его в отель «Блиц».

«Хорошо бы устроиться поудобнее», — подумал Энтони, с интересом глядя в окно такси.

Он не был в Лондоне четырнадцать лет.

Приехав в отель и заказав номер, Энтони отправился на небольшую прогулку по набережной. Ему было приятно вновь оказаться в Лондоне. Конечно, все тут изменилось. Он вспомнил маленький ресторанчик, как раз за Блэкфрайарс-Бридж, где часто обедал в компании серьезных молодых людей. Тогда он был социалистом и носил струящийся красный галстук. Молод… как молод он тогда был!

Энтони вернулся в «Блиц». Переходя дорогу, он столкнулся с каким-то прохожим и чуть не упал. Когда оба пришли в себя, мужчина пробормотал слова извинения, при этом пристально разглядывая Энтони. Это был невысокий, плотный человек, по виду рабочий, но что-то в нем выдавало иностранца.

Энтони зашагал в отель, раздумывая, чем так заинтересовал незнакомца. Вероятно, случайность. А может быть, причиной был сильный загар, непривычный для вечно бледных лондонцев? Он поднялся к себе в номер и, повинуясь внезапному импульсу, посмотрелся в зеркало. Узнал бы его сейчас кто-нибудь из немногих, совсем немногих прежних друзей, столкнувшись с ним лицом к лицу? Он медленно покачал головой.

Когда он уезжал из Лондона, ему было всего восемнадцать лет — белокурый, круглолицый мальчик с обманчиво-ангельской внешностью. Вряд ли кто узнал бы того мальчика в худощавом, загорелом мужчине с насмешливым выражением глаз.

Зазвонил телефон, и Энтони снял трубку:

— Алло!

Это был гостиничный портье.

— Мистер Джеймс Макграт?

— Да, это я.

— К вам джентльмен.

Энтони удивился:

— Ко мне?

— Да, сэр, иностранец.

— Как его зовут?

Немного помолчав, портье ответил:

— Я пришлю к вам рассыльного с его визитной карточкой.

Энтони положил трубку и стал ждать. Через несколько минут в дверь постучали, и, получив приглашение войти, порог переступил мальчик-рассыльный с визитной карточкой на подносе.

Взяв карточку, Энтони прочел: «Барон Лолопретжил».

Теперь ему стало ясно, почему портье замялся. Рассмотрев еще раз карточку, он принял решение:

— Проводи этого джентльмена ко мне!

— Хорошо, сэр!

Через несколько минут в номер вошел барон Лолопретжил, крупный человек с огромной веерообразной черной бородой и высоким лысым лбом.

— Мистер Макграт? — спросил он, щелкнув каблуками и поклонившись.

Энтони как можно точнее ответил ему тем же.

— Прошу вас, барон, присаживайтесь, — предложил он, пододвигая стул. — Кажется, я не имел удовольствия встречаться с вами раньше?

— Кажется, — подтвердил барон, садясь. — К сожалению! — вежливо добавил он.

— Мне тоже очень жаль, — в тон ему ответил Энтони.

— Перейдем к делу давайте, — произнес барон. — Я в Лондоне монархическую партию Герцословакии представляю.

— И уверен, представляете с честью.

Барон поклонился, благодаря за комплимент.

— Вы любезны слишком, — каким-то деревянным слогом произнес он. — Мистер Макграт, я скрывать не буду ничего от вас. Настала пора монархию реставрировать, которая угасла со смертью мученической всемилостивейшего величества Николая Четвертого, память ему светлая.

— Аминь, — вырвалось у Энтони. — Я слышал об этом.

— На трон его высочество принц Михаил взойдет, которого британское правительство поддерживает.

— Великолепно! — отозвался Энтони. — Как мило с вашей стороны рассказать мне все это!

— Все готово уже, а… приезжаете вы и ситуацию усложняете.

Барон сурово смотрел на него.

— Дорогой барон! — запротестовал Энтони.

— Да, да, я знаю, говорю о чем! У вас с собой графа Стилптича мемуары! — Он с упреком посмотрел на Энтони.

— А если и так? Какое отношение мемуары графа Стилптича имеют к принцу Михаилу?

— Они скандал вызовут.

— Все мемуары почти всегда вызывают скандалы! — утешил его Энтони.

— Он секретов знал много. Если бы известна стала хоть часть из них, война разразится в Европе!

— Ну-ну, — добродушно возразил Энтони. — Не может быть, чтобы все обстояло так плохо!

— Об Оболовичах сложится мнение неблагоприятное за границей. А англичане демократичны очень.

— Я охотно верю, что Оболовичи временами бывали несколько своевольными, — допустил Энтони. — Это у них в крови. Но Европа от Балкан и не ждет ничего хорошего. Не знаю почему, но это так!

— Вы не понимаете, — упорствовал барон. — Вы ничего не понимаете, а мои уста запечатаны. — Он вздохнул.

— Чего же вы так боитесь? — удивился Энтони.

— Пока я мемуары не прочел, не знаю! — просто ответил барон. — В них, безусловно, есть что-то. Всегда несдержанны эти великие дипломаты бывают. Тележка с яблоками опрокинута будет, как говорит пословица.

— Послушайте, — мягко обратился к нему Энтони, — я уверен, вы слишком пессимистично настроены. Я все знаю об издателях. Они высиживают рукописи, как яйца! Пройдет не менее года, прежде чем мемуары будут опубликованы!

— Вы или обманщик, или молодой человек очень простодушный. Все устроено так, чтобы уже в воскресных газетах были опубликованы отрывки!

Ошеломленный Энтони ахнул.

— Но вы всегда можете все отрицать, — с надеждой предположил он.

Барон печально покачал головой:

— Нет-нет, ерунду говорите вы. К делу перейдем. Получить тысячу фунтов должны вы, не так ли? Вот видите, я имею о вас сведения достаточные.

— Что ж, поздравляю службу разведки лоялистов.

— Более полутора тысяч