Новый Мир ( № 2 2008) - Новый Мир Новый Мир

В наступившей тишине прорезались ночные звуки. Прозрачный от луны воздух был полон всплесками, пересвистами, кряканьем, а иногда и громкими, неприятными в темноте криками. Ночь гуляла. Где-то совсем недалеко раздался гортанный гусиный гогот. В протоке все время играла рыба. То там, то здесь. Плескалась и плескалась. Временами — Петька понимал это по тяжелым глухим ударам — выворачивалось что-то крупное.

Леха перелез на нос лодки и посветил фонариком. Потом вернулся и встал за руль.

— Все правильно. Держись давай. Палатку будем ставить.

Мотор взревел, катер, раздвигая носом тростник, стал медленно втискиваться вглубь. Петька помогал, упираясь шестом с кормы. Винт выворачивал черные буруны ила, заплевывая шест, руки и куртку. Резко, вонюче запахло болотным газом. Наконец лодка оказалась окруженной плотной стеной, только сзади оставался небольшой вход. Тростник поднимался над ними выше человеческого роста.

Леха разложил сиденья — получился ровный, мягкий пол — и наладил на шесте над лодкой газовую лампочку. Петька даже крякнул от удовольствия, когда она ярко засветилась. Вокруг стояла черная, холодная ночь, на небе было полно звезд, а здесь, в их тростниковом закутке, было светло и даже, казалось, тепло.

— Ну все, разувайся, будем чай пить. — Леха достал примус.

Мужики сняли с себя куртки, остались в одних свитерах и стали “накрывать на стол”.

Они хорошо посидели. Вспоминали былые подвиги и глупости, пили за друзей, преподавателей, Леха про охоту интересно рассказывал. Где он только не был — и в Африке, и в Сибири, и даже в Канаде, на белого медведя. Одна лицензия на него стоила десять тысяч долларов, и Петька на мгновение вспомнил про свою проблему, но не стал ничего говорить. Не хотелось портить праздник.

Леха проснулся от гогота близко пролетевших гусей. Высунул голову из-под тента. Светать еще не начало. “На большой ильмень уходят”, — объяснил сам себе и расстегнул спальник.

— Петюня! — позвал негромко.

— Чего? — заворочался Петька. Петька был совой. Он мог до рассвета просидеть с каким-нибудь сложным ремонтом, а вот утром вставал плохо. На работе к этому делу привыкли и не трогали.

— Нажрались, говорю, гуси и на большую воду валят. Ничего, вечером вернутся. — Леха надел куртку и стал разжигать примус.

Петька снова захрапел.

— Петька, ты что, пес, спать сюда приехал?! — рассмеялся Леха. — Ты же рыбу хотел ловить!

— Ну не в такую же рань. — Петька стал натягивать спальник на голову.

Леха свернул тент и зажег лампочку. Сразу стало зябко, листья тростника были в густом инее. Он скрутил свой спальник, засунул в носовой рундук, настрогал сала, колбасы, хлеба, достал пачку пряников. На примусе запрыгал, заплевался кипятком чайник.

— Ты что будешь — чай или кофе? — толкнул он Петьку в большую круглую задницу, выпирающую из спальника.

— О-ох, — раздалось тяжелое, обреченное кряхтение, и всклоченная Петькина голова показалась наружу.

— Давай умывайся и садись. — Леха отхлебнул из кружки. — Морда у тебя вроде вполне приличная, как будто вчера молоко пил.

Петька вылез из спальника, глянул в свою кружку, куда Леха уже бросил пакетик чая. Подумал о чем-то.

— А ты что, не похмеляешься?

— Нет. — Леха провожал взглядом пролетающую над ними стаю бакланов. Небо уже начало сереть. — Похмелишься, окривеешь — какая, к черту, охота?!

Петька посмотрел на Леху, как будто пытаясь понять, что тот сказал, но так и не поняв, потянулся за бутылкой.

Сначала они уехали к самому морю. На раскаты. Впереди синело бескрайнее пустое пространство, а здесь, где они остановились, было еще немного небольших колков — камышовых островков. Петька вертел головой, пытаясь понять, где же кончается Волга и начинается море. Под ними было неглубоко и прозрачно, травы поднимались со дна.

— Наверное, все-таки Волга, вода-то еще пресная. — Леха уже собрал свое ружье и теперь собирал для Петьки.

Петька зачерпнул ладонью, так и было — пресная, но впереди ничего не было, только вода, сначала серая, а потом — дальше — синяя. Черт, сколько же воды… значит… там, где синее, наверное, уже море.

Они замаскировались в совсем маленьком, чуть больше лодки, колочке, разбросали вокруг утиные чучела, постояли немного, наблюдая за небом, что-то Лешке не понравилось, они все собрали и переехали в другой колок. Здесь на них начали было налетать утки, но Леха снова стал собираться, и они переехали на новое место. Петька не был охотником и совершенно не понимал, зачем вся эта колгота, он лучше бы просто посидел с бутылочкой, на море посмотрел — он его первый раз в жизни видел. Но на новом месте утки начали налетать так часто, что стволы не успевали остывать. Петька поначалу промазал несколько раз, но потом приноровился и стал хорошо попадать. Леха его хвалил, хотя видно было, что сам он к этой охоте относится спокойно. Он все время осматривал горизонт и, увидев где-то далеко гусей, брал в руки бинокль. Бормотал что-то, будто разговаривал с ними. А Петька разохотился. Уезжать не хотел.

День был хороший. На небе не было ни облачка, и солнце хорошо припекало. Вода вокруг была гладкая и, казалось, теплая. Ветерок чуть пошевеливал тростник. Глядя на всю эту благодать, никто бы и не сказал, что уже середина октября. Они собрали битую дичь. Уток оказалось много, и они были разные, Петька никогда таких не видел. Они приняли по сто грамм, перекусили и поехали на рыбалку.

Петька развалился на мягком сиденье, курил и, сыто порыгивая, смотрел на мелькающую мимо воду, на водяных курочек, бегом удирающих по поверхности в камышовые заросли, на огромное, чуть уже белесое осеннее небо. Настроение у него было отличное. Он с удовольствием озирался на уток, лежащих в корме. Уже не пустой домой приеду. Пацанам покажу, Светка тоже рада будет. И он опять вспомнил про деньги.

Не любил он на рыбалке думать про такое, но куда деваться, тесно жили — вшестером в двухкомнатной. Светкина мать спала на кухне. Так-то вроде и ничего, не ругались, но тесно. А месяца два назад сосед собрался продать свою однокомнатную квартиру. Можно было купить, прорубить дверь, и тогда бы у них стала трехкомнатная. Даже четырех — из соседской кухни получалась отдельная комната для тещи. Они со Светкой не раз рисовали план их новой квартиры, но сосед хотел десять тысяч долларов, и Петька не знал, где их взять. Светка предлагала взять в банке, но смущали большие проценты. Он думал тогда про Леху. Подсчитал даже, что смог бы отдать лет за пять или за четыре. Но не знал, как спросить. Сидел возле телефона с раскрытой книжкой, курил одну за другой, но так и не позвонил.

Он решительно нахмурился и подумал, что сейчас, наверное, можно. И опять заволновался. Не знал, с чего начать. Покосился на Леху. Тот прищурившись осматривал горизонт. Руки спокойно лежали на руле. Катер летел, чуть подрагивая на мелкой волне.

— Я, это… слышь, Лех… — Петька замялся и трусливо свернул в сторону. — Когда же ты работаешь, если ты прямо как егерь. Все тут знаешь… все время на охоте, что ли? — И ему самому не понравилось, как он начал. Как будто подлизывался…

Леха повернулся к Петьке:

— Лениться не надо, Петюня. По утрам спать поменьше… — Леха назидательно, но весело смотрел на Петьку. — И похмеляться не надо. Тогда все успеешь.

Петька подумал, что бы такое можно было сказать, но не придумал и понял, что разговора не получится. Он просто кивнул головой, что, мол, да, согласен, так оно и есть, а внутри обрадовался, что не успел ничего сказать — все-таки у Лехи большие дела, чувствуется это, чего его зря дергать. Подумал только, что раньше они как-то легко занимали друг у друга. Леха, кстати, в основном и занимал…

Вскоре Леха привез его на яму, сказал, как лучше ловить, а сам достал спутниковый телефон. И снова, будто бы назло Петькиной нужде, разговаривал про какую-то большую сделку. Предлагал кому-то пол-лимона баксов. Злился. Потом выключил телефон.

— Вот сука!

— Ты чего? — Петька уже наладил спиннинг и теперь насаживал червей на крючки.

— Да-а, — Леха устраивался спать, уминал спальник под голову, — знает, что мне надо, и выставил две цены. А так-то… вроде кореш. Ну-ну, сучок поганый, посмотрим еще…

— Что же он за кореш, если… — Петька размахнулся и забросил. Грузило с крючками с хлюпаньем легло на воду.

Леха подумал о чем-то. Достал сигареты.

— Это мы с тобой кореша. — Прикурил. — А с ним просто дела общие. — Он прищурившись глядел в небо. — Но вот ведь фигня, с тобой мы раз в сто лет видимся, а с ним… что за ерунда? — Он еще о чем-то подумал, выбросил бычок. — Ну ладно, он, в общем-то, тоже мужик ничего… — и завалился спать.