На крючке - Эмили Макинтайер

осваиваюсь на новом месте. Ты уже осмотрелся?

Его лицо смягчается, глаза теплеют, как раньше, и от этого простого взгляда мои внутренности превращаются в кашу, весь мой гнев и обида тонут в надежде, которая течет сквозь меня.

— Пока нет, но ты хорошо поработала над обстановкой, — говорит он.

Я отмахиваюсь от него.

— Это было легко. Мы с Джоном просто пытались привыкнуть к погоде, если честно. Она так отличается от Флориды.

Я делаю паузу, мои пальцы скручиваются вместе, ладони становятся липкими, потому что это приятный момент, и последнее, что я хочу сделать, это испортить его вопросами и придирками. Тем не менее, слова вылетают у меня изо рта прежде, чем я успеваю их остановить.

— Когда ты собираешься сказать ему?

Его руки лежат в карманах.

— Что ему сказать?

Я закатываю глаза к потолку и выдыхаю.

— Ты знаешь что, папа. Расскажи Джону о том, что ты отправляешь его в школу-интернат.

Он сдвигается, его ладонь поднимается, чтобы потереть подбородок.

— Венди, прошло всего пять минут с тех пор, как я дома. Я даже еще не видел его. Я скажу ему, не волнуйся.

— Когда? — повторяю я.

— Когда что?

Разочарование кипит в моих венах, мой гнев поднимается, как лава, давление нарастает в центре моей груди, пока не вырывается наружу, как гейзер.

Мои кулаки сжимаются по бокам.

— Когда ты собираешься заехать к нам не только на одну ночь? — шиплю я. — Когда ты поймешь, что твои дети здесь? — моя рука шлепает меня по груди. — Мы здесь, папа. А ты… — я размахиваю рукой по комнате. — Везде. Ты и Тина Белль.

— Венди, я…

Я поднимаю ладонь.

— Не надо. Пожалуйста, просто… не надо. Мне так надоели успокаивающие слова и пустые обещания. Я так устала от ощущения, что я подвожу Джона, когда на самом деле это делаешь ты. Это несправедливо по отношению ко мне, и ты это знаешь, — узел застревает у меня в горле. — И я знаю, что ты занят, я понимаю это. Но, черт возьми, просто будь здесь, папа. Как раньше.

Его ноздри раздуваются, когда он выпрямляется из-за стола и медленно идет ко мне.

Я прислоняюсь спиной к стене и сползаю на пол, прижимая ладони к глазницам, чтобы остановить жжение. Я никогда раньше не разговаривала с ним так.

В поле моего зрения появляются туфли, и отец приседает рядом со мной.

— Маленькая Тень, — он вздыхает, опускается рядом со мной, опираясь локтями на колени. — Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Венди.

— Просто скажи, что ты будешь здесь, — слова застревают у меня в горле, дыра в груди пульсирует. — Скажи, что мы будем у тебя в приоритете.

Он молчит долгие мгновения, прежде чем его рука обхватывает мои плечи и прижимает меня к себе. Я прикусываю губу и резко сглатываю, чтобы сдержать рыдания. Последнее, чего я хочу, это выглядеть слабой перед человеком, который всегда такой сильный.

— Ты для меня самое важное на свете, — говорит он.

— Я не чувствую этого, — бормочу я.

— Это так. И всегда было так.

— И Джон, — добавляю я, раздражение пробивается сквозь дымку его внимания.

— Что? — его тело напрягается.

— Ты сказала, что я для тебя самое важное в мире. Но я не единственный твой ребенок. Ты забыл упомянуть Джона.

Он откашливается.

— Да, конечно. И Джон тоже.

— Иногда, — шепчу я, ухватившись за свою вновь обретенную уверенность, и бегу с ней. — Иногда кажется, что ты вообще забыл о нашем существовании.

Он целует мои волосы, и я еще сильнее прижимаюсь к нему.

— Пожалуйста, скажи ему, — снова умоляю я. — Я не хочу быть единственной, кто это сделает.

Он кивает мне.

— Я скажу ему утром.

Выдохнув, я позволяю его словам окутать меня, как одеялом, и облегчение поглощает печаль — по крайней мере, на время.

Но утром, его уже нет. И Джон все еще не знает.

18. ДЖЕЙМС

Встреча с Питером вернула все на свои места; его смерть так близка, что я чувствую ее запах в воздухе. Теперь я просто должен убедить Ру, что заключение с ним деловой сделки не пойдет нам на пользу. Я буду крайне раздражен, если мои планы усложнятся из-за того, что наш бизнес начнет сильно зависеть от него.

Даже если бы дни Питера не были сочтены, я бы поостерегся его использовать. Годы мечтаний о том, как убить человека, ответственного за каждую травму в вашей жизни, дают вам достаточно времени, чтобы узнать о его слабостях. О его прошлом. А я узнал о Питере больше, чем даже его самые близкие доверенные лица. Я знаю, что он вырос в Южной Флориде, его родители были настолько бедны, что едва могли позволить себе рис, который они ставили на стол. Я знаю, что к четырнадцати годам он был обычным наркоторговцем, бегал по улицам под именем Пэн, нашептывая людям идеи величия. Обещая жизнь, полную приключений, если только они последуют его примеру. Я знаю, что пока он медленно поднимался к власти, он оставлял позади других. Большинство из них в итоге бесследно исчезли.

И я знаю, что когда он купил терпящую крах компанию по производству самолетов, это было сделано за жалкие гроши, и каким-то образом о первоначальном владельце больше ничего не было слышно.

Я знаю, что Майклз — не его настоящая фамилия. И я знаю, что единственное, что его волнует в этом мире, кроме денег и положения, — это его дочь.

Венди.

Но я не могу рассказать Ру все это, не признав, что есть огромный кусок моей жизни, в который он никогда не был посвящен. И хотя Ру не из любопытных, я не могу представить, как он воспримет это, зная, что он впустил меня в свою жизнь, а я