По ту сторону Рая (СИ) - Шагаева Наталья

— Что случилось?! — взволнованно спрашивает Оксана.

— Мне нужно срочно уехать, можешь поужинать одна, тебя заберет водитель, — на автомате отвечаю, уже не слыша ее вопросов. Я просто вылетаю на улицу без верхней одежды, сажусь за руль и срываюсь с места….

ГЛАВА 21

Глеб

На место аварии я не успел. Стефанию уже увезла скорая. Взглянул на помятый зад машины и меня бросило в холодный пот. Зато виновник аварии был на месте, по иронии, на пьяном мужике не было ни царапины, он заплетающимся языком, возмущённо размахивая руками, пытался что-то объяснить гаишникам. И меня накрыло, впервые в жизни я потерял контроль настолько, что выскочил из машины и припечатал тварь об капот, разбив лицо в кровь, наслаждаясь хрустом его носа. Из-за таких тварей погибают люди, просто потому что пьяное животное решило, что ему все можно. Я что-то кричал мудаку, превращая его морду в месиво, пока меня не оттащили гаишники. Меня трясло только от вида разбитой машины. Внутри все выворачивало от мысли, что какая-то мразь могла отнять жизнь у моей девочки. Не знаю, откуда во мне такие эмоции к женщине, и даже не хочу копаться. Это ещё раз подтверждает, что Стефания — моя женщина.

С полицейскими я договорился быстро, за определенную плату мой выплеск агрессии все благополучно забыли. Пьяную мразь забрали в отделение, а я рванул в больницу.

В моей жизни была не одна любовница, но ни за одну из них я так не переживал. Я мог решить их проблемы дистанционно, через своих людей. В приоритете всегда была семья. А сейчас мне просто необходимо видеть Стефанию.

Обычная травматология. Я влетаю в приемный покой и нахожу Стефанию сидящей на стуле. Испуганная, бледная, трясется то ли от боли, то ли от страха, а на виске — большой пластырь с выступающей кровью. Рядом с ней в очереди стонущий парнишка с распухшей ногой. Обшарпанные стены, отвратительный запах и полная обречённость.

Она вскрикивает от неожиданности, когда я подскакиваю и поднимаю ее на руки.

— Что ты здесь делаешь?! — дышит глубоко, пытаясь справиться с дрожью, а я смотрю на кровавый пластырь, на капли крови на ее лице, на боль и страх в ее глазах и хочется вернуться и добить пьяную тварь.

— Везу тебя в нормальную клинику! — немного резко отвечаю я, потому что эмоции зашкаливают. Стефания молчит, но цепляется за меня, выдыхая. Да, теперь все будет хорошо. Я все решу. Аккуратно сажаю ее в машину, сажусь за руль и несусь в клинику, по дороге набирая номер главврача.

— Ты как? Сильно больно? Голова не кружится? Тошнит? — спрашиваю я, посматривая на бледную Стефанию.

— Не знаю. Меня трясет, холодно, и рана пульсирует. Не могу справиться с паникой, — сознается она, глотая воздух. — В скорой сказали, что это просто испуг и посоветовали глубоко дышать.

— Потерпи, моя хорошая, мы уже близко. Я рядом и все хорошо, — меня самого накрывает паникой, но Стефания верит мне, кивает и прикрывает глаза.

В клинике нас уже ждут, забирают Стефанию и сразу проводят обследование, а я жду в кабинете главврача. Казалось бы, моя миссия выполнена, информацию о ее здоровье я могу узнать и по телефону, но я не двигаюсь с места, прокуривая чужой кабинет. Мне важно увидеть ее после обследования и понять, что все хорошо. Я сам устал, больше морально, поскольку пытаюсь переварить собственную реакцию. Стефания определенно мне не безразлична и значит гораздо больше, чем просто любовница. И я уже не понимаю, хорошо это или плохо. Голова раскалывается и расслабиться не получается.

— Накурили! — в кабинет входит доктор, и распахивает окно, впуская свежий воздух. Мне плевать на его недовольства, я плачу этой клинике столько, сколько не получает районная больница. Потерпит.

— Как она?

— Все хорошо, Глеб Александрович. Испуг, шок, но с ней поговорил наш психолог и женщина успокоилась, даже шутила. Травма на голове обработана и аккуратно зашита. Останется небольшой шрам, но если использовать специальную мазь, то будет почти незаметно. Глубоких повреждений нет, но мы оставим ее до завтра, понаблюдаем. Ей вкололи успокоительное, и нужен полный покой, — четко с расстановкой объясняет врач и меня отпускает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо, спасибо, в какой она палате?

— В двадцать шестой. Дайте ей отдохнуть, — киваю и выхожу из кабинета.

Вхожу в одноместную палату, где горит только прикроватный светильник. Стефания лежит с закрытыми глазами, но уже не бледная. Мне кажется, она спит, и я не смею ее будить. Тихо прохожу и просто смотрю, как она размеренно дышит. Убеждаюсь, что с ней все в порядке, и становится легко. Усталость накатывает с двойной силой. Наклоняюсь к Стефании, глубоко вдыхаю тонкий запах ее волос, убеждаюсь, что она спит и отстраняюсь. Все, мне пора. Мы поговорим завтра, когда она отдохнёт. Собираюсь уйти, но меня опять начинает ломать. И я буквально борюсь с собой и желанием остаться с ней до утра. Это уже лишнее.

Домой приезжаю далеко за полночь. Тихо поднимаюсь наверх, заглядываю в комнату сына, улыбаюсь, когда вижу, что Димка спит как звезда, раскинув руки в стороны. Тихо прохожу в ванную, быстро принимаю душ, и не включая свет ложусь в кровать, стараясь не разбудить Оксану. Расслабляюсь, закрываю глаза и почти засыпаю.

— Где ты был? — раздается голос Оксаны.

— Возникли срочные дела. Но все уже хорошо, — отвечаю я и вновь пытаюсь уснуть.

— Что за дела, из-за которых ты бросил меня в ресторане? Разве у тебя нет людей, которые все решают? — в голосе претензия.

— Я должен был присутствовать лично! — с раздражением отвечаю я. — Я устал.

— От чего устал? — не унимается Оксана.

— Слишком много вопросов! — повышаю тон, и она замолкает. Вновь закрываю глаза, расслабляюсь пытаясь уснуть. Чувствую ее руку на груди, Оксана поглаживает меня, придвигаясь ближе.

— Давай я сделаю тебе массаж, — шепчет мне на ухо.

— Нет, спасибо, я просто хочу спать!

— А ты спи, — усмехается она, поднимается, садится рядом со мной на коленки и снимает с себя комбинацию. — Я все сделаю сама, — она стягивает с меня одеяло, а я, бл*ть, не узнаю свою жену, она никогда не была инициативна в сексе. Оксана хватается за резинку моих боксеров, пытаясь их стянуть. И меня взрывает раздражением. Хватаю ее руку и откидываю от себя.

— Я просто хочу спать! — накрываюсь одеялом и переворачиваюсь на живот. Где-то подсознательно я понимаю, что поступаю неправильно. Сам себе поражаюсь, ещё недавно, я бы не отказал, оттрахал бы ее, чтобы скулила от удовольствия и с чувством выполненного долга лег спать. А сейчас не хочу. Мало того, меня раздражают ее попытки сблизиться. Оксана какое-то время молчит, начиная тяжело дышать, а потом поднимается с кровати и выходит из комнаты.

* * *

Утром не нахожу Оксану в постели. Принимаю душ, одеваюсь и спускаюсь вниз. Семья сидит за столом. Димка уплетает оладьи, а Оксана ест творог с фруктами. Я так понимаю, она не спала со мной. Но обсуждать это при ребенке не собираюсь. Очень плохой знак, когда женщина рядом начинает раздражать только своим присутствием. Но я списываю это все на свое эмоциональное состояние.

— Сегодня выходной и мы с Димой хотели сходить в кино в торговый центр, в общем, провести время вместе, — говорит Оксана. — Всей семьей.

— Да, папа, ты же пойдешь с нами?! — воодушевленно спрашивает Димка. Перевожу взгляд на Оксану. Умница, подключила тяжелую артиллерию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, сейчас у меня дела, но после обеда — я весь ваш, — улыбаюсь сыну. Выпиваю кофе и выхожу из-за стола. Беру машину и еду в клинику.

Первым делом захожу к врачу, который уверяет, что со Стефанией все хорошо. Ей дали рекомендации по уходу за швами и назначили прием. Благодарю доктора и направляюсь к Стефании. Стучу и сразу открываю дверь, проходя в палату.