Ночь в Кэмп Дэвиде - Флетчер Нибел

Мысли Джима снова перенеслись к совещаниям в Кэмп Дэвиде, к загадочному полумраку комнаты и вулканической ярости, с какой президент обрушивался на О’Мэлли и Спенса, ко всей этой болтовне о заговорщиках и о фантастическом блестящем союзе наций во главе с премьер-министром Марком Холленбахом. Сквозь открытое окно припекало жаркое солнце, но Джима знобило от страха, как и тогда, неделю назад, когда он возвращался с Катоктинских гор. Неужели он единственный в Вашингтоне понимает, что человек, сидящий в Белом доме, не в своём уме? Ведь слышала же Рита, как Марк взорвался тогда из-за Дэвиджа, но сочла весь инцидент обыкновенной вспыльчивостью. Неужели он одинок в своих подозрениях? И обоснованы ли они, или он уже воображает то, чего нет на самом деле?

Ведь этот сложный, одержимый человек, в нормальности которого он теперь сомневается, выбрал его в вице-президенты, поделился с ним своим планом, предложил бороться за будущее плечом к плечу. Какое право имел он пятнать это доверие тайным расследованием биографии этого человека, как будто он угроза общественному благополучию?

Его головокружительные размышления прервал крик, раздавшийся снизу.

— Эй, пап, — кричала Чинки своим ломким сопрано, — тебя тут дожидается какой-то красивый мужчина. Ему необходимо срочно тебя видеть.

— Ладно, Чинки, пошли его наверх.

Маквейг услышал, как гость поднимается по ступенькам, и увидел смуглое лицо и широкую, ослепительную улыбку Лютера Смита, агента секретной службы. Тот вошёл в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь:

— Мне очень не хочется врываться к вам в воскресенье, сенатор, но мне приказано задать вам несколько вопросов.

— Приказано?

— Да. — Смит стоял перед ним, неловко теребя края фетровой шляпы. — Дело в том, сенатор, что я только что вернулся из маленького городка во Флориде, который называется Ля Бёлль…

ГЛАВА 7. СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА

Шефу Секретной службы Арнольду Бразерсу было над чем призадуматься, сидя в глубоком кресле своего кабинета в одном из отделов старого здания казначейства. Не нравилась ему эта история. Одно дело выслеживать сумасшедших, осаждавших президента Соединённых Штатов анонимными письмами с нелепыми и грязными угрозами. Письма эти были, как правило, безвредны, и Секретная служба не имела с ними особых хлопот. Авторов легко устанавливали и потихоньку, без излишнего шума, препровождали в психиатрические клиники. Но совсем другое дело — инциденты, в которые оказывались замешаны весьма влиятельные и к тому же совершенно нормальные люди. Бразерс объяснял эти инциденты тем, что людей всё больше и больше волновала внутренняя и внешняя политика страны. Особенно накалялись страсти в предвыборные периоды, когда многие позволяли себе резко критиковать президента Соединённых Штатов, чего в обычное время не подумали бы делать. И всё-таки риск был слишком велик, и Службе приходилось проводить расследование по малейшему поводу.

Бразерс, коренастый, полный мужчина с вьющимися каштановыми волосами, блестяще владел своим лицом и умело скрывал свои тревоги. Главным источником беспокойства был близящийся уход на пенсию. Полную пенсию шеф мог получать уже со следующего года и не хотел терять из неё ни цента. Жизнь в Секретной службе была в общем неплоха, если не считать бессонных ночей и бесконечного напряжённого ожидания неизвестно чего. Но административная работа была Бразерсу ненавистна. Роль мальчишки на побегушках, которую Белый дом ему часто навязывал, уязвляла его. Хотя с виду деятельность Службы была овеяна романтическим ореолом, всякий человек, хоть немного знакомый с закулисным миром вашингтонской политики, прекрасно знал, что шефу Секретной службы далеко до директора Федерального бюро расследования с его влиянием, престижем, а главное — громадными фондами.

И всё-таки если что было не так, то отдуваться приходилось именно Бразерсу. А теперь на него свалилась ещё эта дрянная история, в которой оказался замешан младший сенатор от штата Айова. И надо же было этому случиться именно теперь, когда его замучил проклятый весенний насморк. Бразерс громко чихнул, выхватил из кармана платок и мрачно вытер покрасневший нос. Он вспомнил, как началось это дело Маквейга, и нахмурился. Некий владелец автомастерской в городишке Ля Бёлль, штат Флорида, Амос Палмер, позвонил в управление и сообщил, что по городу разгуливает какой-то подозрительный тип и задаёт вопросы, касающиеся личной жизни президента Холленбаха. Палмер сказал, что поведение этого парня ему очень не понравилось. Дежуривший у телефона агент не придал этому звонку особого значения, решив, что любопытный скорее всего какой-нибудь репортёр, но на всякий случай отправил по телетайпу запрос в Майами, в отделение Службы.

В Майами произвели дознание, и вскоре удалось выследить взятый напрокат автомобиль, номер которого оказался зарегистрирован в карточке мотеля в Ля Бёлль. Удалось также установить, что автомобиль был взят напрокат в Тампа неким Роджером Карлсоном из Вашингтона, хотя на карточке мотеля было проставлено совсем другое имя. У Карлсона имелось удостоверение, разрешавшее ему брать автомобили напрокат, и первая же проверка в Управлении автотранспорта установила, что удостоверение было выдано мистеру Роджеру Карлсону, административному помощнику и секретарю сенатора Джемса Маквейга из штата Айова. Именно тогда Бразерс и отправил Лютера Смита в Ля Бёлль посмотреть, в чём там дело, и разобраться в ситуации на месте. Не то чтобы Бразерс испугался, нет. Наверняка Карлсон отправился в Ля Бёлль с одной из частных политических миссий — дело весьма обычиое в Вашингтоне. Но он хорошо знал: президент Холленбах не погладит его по головке, если узнает, что какой-то неизвестный рыскает по стране и расспрашивает об интимных фактах его биографии.

Бразерс вздохнул и опять вытер платком мокрый нос. Его привёл в бешенство доклад Смита о поездке в Ля Бёлль и об интервью с сенатором Маквейгом, потому что всё это не предвещало ничего хорошего. Шеф вдруг увидел, что его затянуло в одну из тех безнадёжных трясин, которые он до сих пор обходил так умело. Маквейг несомненно солгал Смиту. Объяснение, данное им по поводу странных расспросов Карлсона в Ля Бёлль, было неубедительным. Эти неуклюжие выдумки любого агента заставили бы навострить уши. Теперь Бразерс уже ясно понимал, что ему не миновать расследования по делу сенатора Маквейга, а это ему, прямо сказать, не нравилось. Когда задевали сенатора Соединённых Штатов, скандал мог произойти такой, что не приведи бог. Бразерс сознавал всю ничтожность своей должности. Публика — та, конечно, может обставлять его работу захватывающей дух таинственностью, но Бразерс на этот счёт никогда не заблуждался. В огромном правительственном аппарате США он был простым служакой, и всякий кому не лень мог дать ему по носу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});